В разведке мира не бывает

В период между русско-японской войной и революциями 1917 года российской разведке на Дальнем Востоке приходилось решать масштабные и чрезвычайно сложные задачи.

С установлением мира в Маньчжурии  на территории КВЖД и Приморья развернулось бурное  строительство. Сюда потекли колоссальные финансы не только из Петербурга, но и из Западной Европы и Америки. В Россию и из России шел нескончаемый поток различных грузов. Быстро растущий комплекс приносил хорошую прибыль российской монархии и одновременно давал работу сотням и тысячам  ее подданных.

Вместе с тем в это же время вокруг полосы отчуждения КВЖД постоянно вспыхивали беспорядки, порой перерастающие в восстания. Естественно, это беспокоило Петербург.

Именно эти обстоятельства и ошибки, допущенные в войне 1905 года, явились одним из оснований для резкого усиления разведдеятельности в регионе. В числе первых сюда был направлен один из лучших разведчиков генштаба, выпускник Академии генерального штаба Александр Александрович Татаринов.

Уже с первых дней службы он убедился в том, что Заамурский корпус погранстражи был во многих отношениях особым. Реальных боевых столкновений у дальневосточников было гораздо больше, чем у их коллег на западных рубежах страны.

В 1906 году Главное управление генштаба издало предписание, гласившее:  "...Ныне же приступить к организации постоянной сети тайных агентов на местах. : Без наличия таковой сети разведка неизбежно будет иметь случайный и прерывистый характер: явления будут обнаруживаемы с неоправданным опозданием:". Опять же на Дальнем Востоке делать это было вдвойне трудно, поскольку требовались знания корейского, японского и многочисленных диалектов китайского языка.

Другой особенностью работы разведчиков в этом регионе было огромное число авантюристов самых разных национальностей. Последние только им известными путями доставали различные документы (зачастую грамотно сфабрикованные фальшивки), могущие представлять интерес для разведки, и предлагали их  сотрудникам спецслужб за вознаграждение.  Во избежание возможных провокаций  в начале 1910 года генштаб разослал соответствующее секретное предписание. Так, командование Заамурской погранстражи и военные атташе в Пекине, Харбине и Токио предупреждались о возможности "обращения иностранных аферистов к нескольким нашим официальным учреждениям и лицам"; в этом же документе давались рекомендации о действиях в подобных ситуациях.

Одной из первостепеннейших задач Татаринова стала проверка старых и поиск новых источников информации. Для этого приходилось принимать новые, нестандартные для того времени решения. Если ранее, по сложившейся традиции, разведку доверяли  только офицерам, выпускникам Академии генштаба, то Татаринов и его единомышленники сумели резко расширить это "поле". Серьезные разведывательные задания  стали выполнять известные переводчики Нечаев, Ткачев, Пампурин, Плешаков и ряд других. В различные уголки Маньчжурии и Кореи  направились "православные миссионеры" и "увлеченные путешественники и геологи". Неоднократно "путешествовал" по Маньчжурии впоследствии получивший мировую известность писатель  и философ Н. Байков. Среди "собирателей камней" был известен князь И. Гантимуров, "увлеченно живописал" картины селений и перевалов художник Мартенсон. По дорогам Маньчжурии и степям Монголии активно разъезжал "скототорговец" И. Тонких, учившийся  вместе с Татариновым в Академии, а затем служивший с ним в Иркутском округе.

В феврале 1914 года Александр Александрович становится помощником военного атташе в Китае. Время было грозовое, надвигалась мировая война.

В середине лета  этого же года он  сообщил "наверх" о том, что колониальные центры, захваченные Германией и Австро-Венгрией у Китая, усиленно укрепляются, начинается скрытый призыв резервистов, женщины и дети готовятся для отправки в фатерлянд, телеграфная связь заполнена шифрованными сообщениями.

С началом военных действий объем работы, естественно, вырос кратно. Аппаратом военного атташе в Китае были предприняты поистине гигантские усилия, чтобы не допустить вхождения "колеблющихся" государств - Японии и Китая - в число военных врагов России. А именно эту задачу ставила перед собой Германия. Немецкие военные с целью ослабления стягивающегося  кольца Антанты приняли доктрину "нанесения малых ударов". Наиболее активно использовалась она немцами на Востоке. Ее целью было сковывание России путем выступления против нее Китая или отпадением от союза Японии. Эти же планы включали в себя и диверсии на транспортных путях, в первую очередь - КВЖД, что значительно ослабило бы снабжение русской армии.

На севере Китая, в районе КВЖД, было предпринято несколько попыток организовать захват грузов, идущих в Россию, разрушить железнодорожное полотно. Были предприняты даже попытки взрывов железнодорожных мостов около Харбина. То же планировалось на Уссурийской, Забайкальской и Южно-Маньчжурской железных дорогах.

Большинство из этих замыслов благодаря работе русской разведки осуществить не удалось. Крупным провалом для Германии на местном театре стала неудавшаяся диверсия, организованная в конце 1914 года военным атташе в Пекине, капитаном  фон Паппенгеймом для взрыва железнодорожного полотна в Хинганском  тоннеле. Диверсионная группа из восьми немцев, четырех китайцев и одного монгола при 20 верблюдах и пяти лошадях под началом самого Паппенгейма выступила из Пекина. Группа имела достаточный запас взрывчатых веществ, деньги, карты, оружие. По дороге  она остановилась у одного монгольского князька - Бабучжаба, с которым немцы вступили в переговоры о помощи, подкупая его самого и его подчиненных. Паппенгейм  ставил задачу организовать из монголов небольшие отряды для нападения на железнодорожные эшелоны, идущие с востока на запад, с американской помощью для русской армии. Однако Бабучжаб еще раньше был завербован русской разведкой, и потому, выяснив у немцев и их проводников все их планы, он выделил "охрану", которой приказал в дороге всю экспедицию уничтожить. Трофеи монголов составили два ящика фитилей, 50 запальных шашек, пять кругов бикфордова шнура, инструменты для разрушения рельсовых путей, восемь винтовок и большая сумма денег. Позже к этому добавилась, естественно,  и награда от русской разведки.

Одновременно с этими операциями немцами широко практиковалось распространение различных слухов. Так, в июне 1915 года английская морская разведка передала русской стороне данные о том, что на острове Путу (один из островов архипелага Чжу-сан) немцами устроена база для подводных лодок, которая явно будет задействована для морской блокады Владивостока. В английской, французской и китайской прессе в это же время появился ряд статей о силе подводного флота Германии, о его неуязвимости и дерзких набегах. В штабах, консульствах, миссиях была проведена огромная работа, в результате которой удалось доказать, что информация о немецких подлодках - "пустышка".

В таких непростых условиях Татаринов со своими коллегами достаточно результативно "развязывал" все немецко-китайские хитросплетения. И именно деятельность российской разведки в регионе во многом способствовала тому, что России не пришлось вести войну на два фронта.

Революцию Татаринов не принял, не поддержав, впрочем, ни одну из воюющих сторон - ни белых, ни красных. Дальнейшая судьба его неизвестна за исключением одного, но весьма показательного факта: оказавшись за границей и узнав о начавшемся в Поволжье голоде, он немедленно перечислил крупную сумму в помощь голодающим:

Этим материалом "В" завершает серию публикаций о деятельности российской разведки на Дальнем Востоке с середины XIX века и до революции 1917 года. Чуть раньше мы рассказывали еще об одном легендарном разведчике - Алексее Луцком. Обо всех, к сожалению, рассказать невозможно - по целому ряду причин. Многие свидетели тех событий (как, впрочем, и многие документы) погибли в огне гражданской войны и чуть позже, в годы сталинского террора. Не особо жаловала эту деятельность и официальная советская историография. И лишь в последние годы усилиями историков и других увлеченных людей стали выплывать из мрака забвения фигуры людей, немало сделавших для того, чтобы Россия укрепилась на берегах Тихого океана.

Нет сомнений, что архивы (в том числе и архивы краевого УФСБ) хранят еще массу тайн и загадок. Нет сомнений и в том, что со временем они станут доступны для исследователей. А значит, нас ждут новые встречи с теми, кто в силу особенностей профессии не мог афишировать свою деятельность.

Этот цикл материалов мы назвали "История открывает имена". Открытия будут продолжены, и мы обязательно расскажем о них на страницах "В".

Автор: Сергей КРЮКОВ, председатель правления краевого фонда "Правопорядок-центр", Олег Щербаков, кандидат исторических наук, специально для "В"