Подполковник на пенсии скучала

Работа с осужденными оказалась призванием

«Сколько лет вы отработали в должности начальника отряда колонии?» - спрашиваю Любовь Сергееву. Разрумянившаяся от яркого солнца, заливающего цветущие во дворе дома деревья, она неожиданно четко, по-военному отвечает: «30 лет 4 месяца 16 дней». Ну что тут поделаешь - подполковник... Мне бояться нечего

Любовь Андреевну до сих пор спрашивают: «Неужели не страшно работать с заключенными?». Отвечает: «Пусть меня боятся». Но это так, для красного словца. На самом деле к женщинам за решеткой относится она по-человечески. «Понимаете, - говорит, - от сумы да от тюрьмы действительно никто не застрахован, выйдя же на волю, они станут обычными людьми».

Скорей всего права моя собеседница, но с небольшой поправкой - нормальную жизнь впоследствии в основном продолжали вести те, кто попадал за «колючку» еще лет 20 назад. Вспоминает, к примеру, Любовь Андреевна двух женщин из Хабаровска, директора и главного бухгалтера пивзавода, получивших в свое время 10 и 15 лет заключения соответственно. «Теперь бы их преступление назвали предприимчивостью», - говорит. Многому она у этих заключенных научилась - отношению к работе, к людям, даже к себе. Что интересно, преступники за последнее время изменились. Раньше они были «законопослушными», понимали, за что наказаны, и понимали, что отвечать нужно. Поэтому не роптали даже тогда, когда лишь после отбытия половины срока могли посылку получить. Получается, дали 10 лет - первая передача через пять лет. Строго было. Теперь все по-другому. Возможно, именно «смягченный» режим обстановку в колонии изменил: могут нынче женщины «права качать», будто не в местах лишения свободы находятся.

Какие преступления чаще всего совершали представительницы прекрасного пола в прежние времена? Чаще всего растраты, убийств немало было - как правило, мужа или сожителя, а еще за сделанный вне больничных стен аборт или за взятку могли срок получить - например, хрустальную вазу заведующая детским садом взяла, чтобы ребенка пристроить. За все наказывали строго. Теперь же, как говорит Любовь Андреевна, жизнь человеческая обесценилась - иногда даже за самое изощренное убийство условно наказывают, если кто-то подсуетиться смог.

Нынче в колонии масса наркоманов не первый срок отбывает. Вот Лена как-то на шею бросилась: «Здравствуйте!». До чего же обидно было, ведь в эту девушку столько сил начальник отряда вложила, буквально душу свою рвала, с родителями общалась, чтобы из болота несчастную вытащить. Как и прочие наркоманы, Лена ломку пережила и божилась, что никогда «ошибку» не повторит. И вот снова в колонии. Почему сорвалась? «Жизнь такая тяжелая», - объяснила. Вот это самое обидное в работе - веришь человеку, готовишь его к условно-досрочному освобождению, а он вновь возвращается.

Удостоверение хорошего человека

Когда заключенные ссылаются на сложные жизненные обстоятельства, Любовь Андреевна, как Станиславский, обычно отвечает: «Не верю!». Делает, конечно, исключение для тех, от кого родители, муж да друзья отвернулись, им действительно порой очень туго без поддержки приходится. Но по большей части человек сам может со всеми трудностями справиться - в этом она твердо убеждена. Потому что и сама жизнью особенно избалована не была, бывали дни, когда денег даже на хлеб не хватало. В их семье пятеро детей подрастали, отец после войны в колониях служил, с места на место его перебрасывали, пока в Горном, наконец, не обосновались. В 69-м юную закройщицу с дипломом позвали работать контролером ОТК на швейное производство колонии, потом в мастера перевели. Хоть и досталась ей работа в зоне, можно сказать, по наследству, но все равно в 19 лет страшно было. Когда уже начальником отряда стала, ощутила вдруг, что заключенные-то ей нередко в матери годились. А уж какие у них статьи были! Но до сих пор помнит Надежду, бригадира закройного цеха, убийцу, осужденную на 15 лет. Научила ее эта женщина многому, подсказывала, как себя правильно вести, о существующих в зоне законах поведала. В то время, хоть и наделяли каждого сотрудника кличкой, обращение было официальное: «Гражданин начальник». Это уже после того, как разрешили осужденным по имени-отчеству обращаться, появилось слово «мама», так любимых начальников отрядов даже в глаза называют. Только Любовь Андреевна подобное амикошонство не приемлет, убеждена, что мать - только та, что воспитала, душу вложила. Правда, в своих подопечных она тоже душу вкладывала, хоть и говорит, что в последнее время стали они более злыми, ожесточенными. Но пыталась и из них людей лепить. Иногда удавалось. Недаром, наверное, в начале нынешнего года получила от «бывшей», Евгении, открытку «Любимому начальнику», в которую было вклеено «Удостоверение хорошего человека». Отсидела в свое время Женечка пять лет за убийство, поначалу было с ней невыносимо тяжело - вела себя отвратительно, работать не хотела, но потихоньку оттаяла, даже о первом своем, никому не известном, преступлении рассказала. Многие женщины моей героине до сих пор письма пишут. Несколько лет назад неожиданно звонок телефонный раздался от подопечной, не один год проведшей в колонии. Говорила, что живет сейчас в Америке, что очень хочет встретиться, что лишь на короткое время во Владивосток приехала. Внезапно разыгравшаяся пурга тогда помешала. Но таких примеров много - оказывается, благодарность в душах живет. Недаром в свое время говорили старшие товарищи молодому начальнику отряда: «Смотри на осужденного прежде всего как на человека, а не как на преступника».

И вновь на работу

И все же работа в зоне многим кажется не женской, бытует мнение, что лишь волей случая можно ее за проволокой найти. Любовь Андреевна возражает: «Наша работа интересная и нужная, если только трудиться по-настоящему».

«Так вы считаете себя счастливым человеком?» - спросила. Она ни секунды не колебалась: «Я счастлива и на работе, и в семье». Насчет семьи верю. С мужем уже 34 года вместе, Виктор Павлович, выйдя на пенсию в ранге майора (был начальником спецотдела), теперь общественной работой активно занимается. Старшая дочь Ирина не только институт, но и аспирантуру окончила, но по материальным соображениям вынуждена была сменить работу, хотя родители, воспитанные советским строем, долго не могли с этим смириться: «На твое образование государство столько сил и средств потратило!». Правда, дочь все-таки продолжает работать над диссертацией. А вот вторая дочка, Светлана, пошла по родительским стопам - тоже в колонии трудится, уже старший лейтенант. Сын еще есть - окончив техникум и отслужив в армии, он решил остаться там по контракту. Так что в семье все действительно отлично, еще и внуки подрастают, радуют бабушку с дедушкой.

А вот насколько счастлива была моя героиня на работе? Как ни крути - годы за проволокой. «Говорят, что я не от мира сего, - отвечает, - мол, подошло время, получай пенсию и живи в свое удовольствие. Но знали бы вы, как тяжело я пережила уход на «заслуженный отдых»! Давление поднялось, не верила, что жизнь прошла. Потихоньку выправилась - в клуб цветоводов пошла, в совете ветеранов стала работать, внуком занималась. А все мучилась - к работе за столько лет прикипела. И вдруг назад позвали - инспектором по проверке и доставке писем осужденных! Вот уж счастье, я ведь буквально завтра возвращаюсь на рабочее место. Теперь буду и начальникам отрядов помогать, и в воспитательном отделе. Поверьте, моя это работа, призвание».

Очень домашняя, доброжелательная, с яркими глазами и обезоруживающей улыбкой, эта женщина сама признает, что с работы перенесла она в обычную жизнь лишь привычку командовать. Но с этим ее недостатком домашние давно смирились. А вот специфический жаргон к ней так и не прилип - настоящая женщина не может себе этого позволить, да и просто никогда не хотелось ей пользоваться зековской лексикой.

В день, когда мы встретились, у ее дома благоухали цветы, под солнцем нежился котенок, в комнатах был идеальный порядок, который судя по всему поддерживается не к приходу чужих людей, а постоянно - таков уж образ жизни. В общем, встретила меня очаровательная женщина и хорошая хозяйка. Ее трудно было представить в форме подполковника, а о том, что в нескольких метрах от дома начинается зона, я забыла через несколько минут непринужденного разговора. Наверное, недаром ей пишут письма и звонят благодарные женщины - срок проходит, а человечность запоминается.

* * *

14 июня Федеральная служба исполнения наказаний отметит 48-ю годовщину создания воспитательных служб. С нынешнего года этот день станет праздником, который вводится для повышения престижа непростой профессии. На торжество уже приглашены сотрудники воспитательных служб из всех подразделений Приморья, представители общественных и религиозных организаций, взаимодействующие с федеральной службой.

Автор: Галина КУШНАРЕВА (фото автора), «Владивосток»