«Есть и другие алтари...»

В Москве в издательстве «АСТ» вышла книга двух приморских авторов - Елены Обойминой и Ольги Татьковой «Яблоко, протянутое Еве». В ней - несколько десятков биографических эссе о любви и судьбах женщин Серебряного века. Вот лишь несколько имен: балерины Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ольга Спесивцева, Матильда Кшесинская. Анна Ахматова и Марина Цветаева, Елена Рерих, Вера Комиссаржевская, Антонина Нежданова. А еще - Анна Тимирева, возлюбленная Колчака. И жены-спутницы русских писателей - Вера Муромцева-Бунина, Наталья Крандиевская-Толстая, Елена Булгакова…

Это уже вторая книга приморских авторов о великих женщинах мира. Первая вышла год назад в Харькове и содержала полные любовных и житейских коллизий истории возлюбленных женщин великих мужчин разных времен. Кстати, эту книгу, как и ту, что вышла только что, можно купить во многих странах мира - в магазинах русской книги, где продается далеко не все, что выходит в России.

На днях в московском электронном издательстве у наших авторов вышел и компьютерный диск, который объединяет 340 биографий великих женщин.

В книге «Яблоко, протянутое Еве» есть страницы о женщинах, чьи судьбы связаны с Дальним Востоком. Особое место среди них занимает рассказ о Ерминии Жданко… Загадочная, запутанная история девушки, которая отправилась в арктическую экспедицию. Одни исследователи предполагают, что она любила человека, возглавившего экспедицию, - Георгия Брусилова. Другие опровергают: не было любви, был долг. Или любила, но не Брусилова… По одной из версий, она погибла вместе со всем экипажем «Св. Анны». По другой - спаслась и жила потом во Франции…

Главу из новой книги мы предлагаем вашему вниманию.

* * *

В июле 1912 года у причала петербургского порта стояла белоснежная шхуна. Лейтенант русского флота Георгий Львович Брусилов (28-летний племянник известного полководца первой мировой войны генерала А. А. Брусилова) приобрел в Англии на средства друзей и богатых родственников это старое, но еще прочное и надежное судно. Уже давно в нем укрепилась мысль пройти на Чукотку, а потом во Владивосток не вокруг Европы и через Суэцкий канал, а более коротким морским путем - Северным. Купленную паровую шхуну «Пандора» переименовали в «Св. Анну»…

По пути на восток Георгий Львович планировал изучать в промысловом отношении арктические и дальневосточные моря. Среди тех, кто захотел совершить увлекательное путешествие, оказалась и дальняя его родственница - дочь петербургского генерала Ерминия Жданко.

Смелая и решительная Ерминия уже в тринадцать лет пыталась бежать на русско-японский фронт, чтобы помогать раненым. Для этого она даже закончила курсы сестер милосердия. От своего дяди-гидрографа девушка слышала о подвиге Татьяны Прончищевой, вместе с мужем участвовавшей в сложнейшей экспедиции на Север, и приняла решение последовать ее примеру... Так в свои двадцать два года Ерминия Жданко стала второй женщиной в русской истории, отправившейся в Арктику.

***

Карское море полностью оправдывало свое прозвище - «мешок со льдом». Свободное плавание «Св. Анны» продолжалось до октября: недалеко от полуострова Ямал шхуна оказалась зажата льдами в восьми милях от берега, а вскоре и совсем вмерзла в них. С этого момента и началась трагическая история ее экипажа.

Первое время на судне царило хорошее настроение. «Св. Анна» казалась надежной, голод не страшил - продовольствия хватало на полтора года, хотя Брусилов надеялся дойти до Владивостока всего за несколько месяцев...

По вечерам команда собиралась в уютной кают-компании. «Хорошие у нас у всех были отношения, бодро и весело переносили мы наши неудачи, - вспоминал то время участник экспедиции, старший штурман Валериан Альбанов. - Много хороших вечеров провели мы в нашем чистеньком еще в то время салоне, у топившегося камина, за самоваром, за игрой в домино... Оживление не оставляло нашу компанию, сыпались шутки, слышались неумолкаемые разговоры, высказывались догадки, предположения, надежды… Поносит нас немного взад-вперед в продолжение зимы, а придет лето, освободит нас, и мы пойдем в Енисей...».

Душой этих вечеров была единственная женщина на корабле, Ерминия Александровна. Она не только отвечала за медицинское обслуживание на судне, но и заведовала продовольствием и фотографированием. Девушка раздала всем членам экспедиции толстые клеенчатые тетради, собственноручно ею озаглавленные: «Дневник матроса (фамилия) экспедиции Брусилова от Петербурга до Владивостока…».

***

Но день за днем положение пленников Арктики осложнялось: шхуну уносило на север все дальше и дальше. Наступила многомесячная полярная ночь с морозами и пургой, когда не видно ни звезд, ни луны, и даже полярное сияние - это чудо из чудес - уже не радует глаз. Летом 1913 года, несмотря на все надежды и старания экипажа, «Св. Анне» не удалось освободиться из ледового плена. Предстояла еще одна зимовка... Весной 1914-го злополучная шхуна пересекла меридиан самого северного из островов архипелага Земли Франца-Иосифа. Запасы продовольствия таяли, положение моряков становилось критическим. Цинга - бич почти всех полярных экспедиций того времени - обрушилась на них. Тяжело заболел и сам Брусилов. Надо признать, что только благодаря Ерминии Жданко на судне никто не умер - все встали на ноги.

Уже вышел керосин, и для освещения пользовались жестяными баночками с тюленьим или медвежьим жиром. С потолков текло; в каютах, температура в которых редко поднималась до плюс четырех, всегда висел промозглый туман. Невероятно грязные моряки пробовали варить мыло, но «насилу соскоблили с физиономий эту замазку». «Бедная «наша барышня», теперь, если вы покраснеете, то этого не будет видно под копотью, покрывающей ваше лицо!» - восклицал В. Альбанов, еще не потерявший способности шутить.

***

Холод, сырость, скудное питание, отсутствие освещения (если не считать коптящих сальных плошек), болезни обостряли то, что сегодня назвали бы психологической несовместимостью. Самое неприятное, что между Брусиловым и Альбановым резко ухудшились отношения. Они перестали понимать друг друга, и часто даже из-за пустяков возникали ссоры.

В конце концов Брусилов по просьбе Альбанова освободил его от обязанностей штурмана. Несколько месяцев Валериан Иванович жил на «Св. Анне», уединившись в своей каюте, в качестве пассажира, затем решил покинуть шхуну. С согласия капитана вместе с ним в апреле 1914-го в путь отправились тринадцать человек. Брусилов согласился на их уход не без облегчения: это помогало оставшимся пережить очередную зимовку, не померев с голоду.

«Видит Бог, как тяжело мне было уйти, оставив его в тяжелом, почти безнадежном положении... Глаза болят от мучительного, нестерпимого света... Как в забытьи, идем мы, механически переставляя ноги и налегая грудью на лямку... Он болен, я оставил его только что вставшим с постели... Но не возвращаться же назад» (В. Каверин, «Два капитана»).

Кстати, перипетии брусиловской экспедиции как раз и стали главной сюжетной линией этого романа, любимого многими юными читателями и ставшего основой печально известного, благодаря теракту в Москве, мюзикла «Норд-Ост».

…Путники рассчитывали в санном переходе достигнуть берегов Земли Франца-Иосифа. На одиннадцатый день пути три матроса отправились обратно на судно, догадавшись, что не выдержат перехода. А 17 июня, когда наконец показалась земля, двое из путешественников тайком покинули своих спутников, забрав лучшее из продовольствия, одежды... и документы, уверенные в том, что теперь-то спасутся именно они. Дней через десять преданные ими товарищи случайно наткнулись на беглецов. Те с плачем бросились в ноги, и Альбанов простил их...

В живых среди ушедших остались только двое: сам Альбанов и матрос Александр Конрад. До конца жизни они хранили молчание о причинах размолвки на шхуне. Один только раз Конрад после осторожного вопроса, что связывало их командира с Ерминией Жданко, тихо сказал: «Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта...». И, сжав руками виски, резко добавил: «Прошу вас, ничего больше не спрашивайте!».

***

...«Св. Анна», так никогда и не пришедшая во Владивосток, исчезла бесследно. Вместе со шхуной в белом безмолвии сгинула половина экипажа - те, кто остался на судне после ухода партии Альбанова.

Последние письма Ерминии Жданко написаны в июле-сентябре 1912 года. Читаешь их и видишь, что стереотипный образ барышни, «увязавшейся» за своим возлюбленным в арктическую экспедицию, не имеет ничего общего с действительностью.

«Если бы вы знали, как мне больно было решиться на такую долгую разлуку с вами, - сообщала Ерминия отцу. - Я только верю, что вы меня не осудите за то, что я поступила так, как мне подсказывала совесть. Поверьте, ради одной любви к приключениям я бы не решилась вас огорчить...».

Так что дело не в любви к Брусилову - такой вывод делают исследователи сегодня. Чтобы не сорвалась экспедиция и не остались в тяжелейших условиях без медицинской помощи два десятка незнакомых ей людей, Ерминия отправилась в опасное плавание, не ведая, чем оно закончится. А может, к этому примешивалась и любовь…

В книге Н. Северина и М. Чачко «Дальние горизонты» приводится романтическая версия: Ерминия Жданко отдала уходящему со «Св. Анны» Альбанову пакет с просьбой отправить его, когда тот доберется до земли, самому дорогому ей человеку. Адрес был указан на внутреннем конверте. В Архангельске Альбанов, разорвав внешний пакет, обнаружил, что письмо адресовано ему... Кто знает, как было на самом деле?

«Если же все-таки Ерминия Александровна любила Альбанова, то тогда ее подвиг еще выше, - рассматривает эту версию биограф Альбанова Михаил Чванов. - Если она все-таки любила Валериана Ивановича! И, несмотря на это, осталась, зная, что нужна здесь, на судне».

Судьба пропавших товарищей терзала сердце Альбанова. Когда А. В. Колчак стал Верховным правителем Сибири и Дальнего Востока, он отправился в Омск и вроде убедил того отправиться на поиски «Св. Анны». Злой рок вмешался и здесь: на обратной дороге Валериан Иванович погиб в железнодорожной катастрофе…

Потомки рода Брусиловых-Жданко рассказывали исследователям: в году 1938-1939-м в Ригу из Франции приезжала... Ермина Брусилова не то с сыном, не то с дочерью... А если все-таки в 1915-м, как предсказывал Альбанов и как показывали расчеты, шхуна освободилась ото льдов? Шли боевые действия, и домой вернуться отважные мореплаватели не могли. А потом революция, гражданская война...

***

В 1928 году в Ленинграде была издана странная книга в переводе с французского: Р. Гузи, «В полярных льдах» («Дневник Ивонны Шарпантье»). Этот дневник ведется от имени участницы полярной экспедиции на судне «Эльвира». Насколько известно, в начале двадцатого века никакой полярной экспедиции на корабле с таким названием не было... Судно, о котором идет речь, ушло в Арктику также в июле 1912 года. Автор дневника - женщина, попавшая в экспедицию только потому, что отказался ехать приглашенный начальником экспедиции врач, - как и получилось в истории со «Св. Анной». Так же на корабле возникли разногласия между капитаном (Торнквистом) и штурманом (Бостремом). И так же штурман с частью экипажа в апреле 1914 года ушел к Земле Франца-Иосифа. И так же экипаж судна переболел цингой, и опаснее других - капитан. И множество, множество других подобных совпадений!

…Когда в туманный утренний час в преддверии бухты Золотой Рог показываются белоснежные паруса учебного судна «Надежда», так и хочется представить: это «Святая Анна», пройдя через столько испытаний, все-таки достигла берегов Владивостока.