Другая Россия

Служащие в Чечне силовики не исключают возможности третьей войны

- У народа появилась вера в будущее, и самое главное - народ не хочет ни войны, ни терроризма.

Президент Чечни Алу Алханов, агентство «Грозный-информ»

«Россия свой выбор сделала. Убив Масхадова, она сама подписала себе смертный приговор… Дальше будет большая кавказская война!»

Информагентство «Чеченпресс».

После окончания событий, вошедших в историю как «вторая чеченская», неспокойную республику стали активно вводить в конституционное русло. С большой помпой рекламировалось становление в Чечне демократических институтов, референдум, выборы с редкостной явкой, расцветающее строительство. И даже «мелочи» вроде регулярных терактов и убийства чеченского президента Ахмата Кадырова, кажется, этому не мешают – его место занял Алу Алханов, объявивший 2005 год «годом экономических преобразований». Война окончена, главные боевики мертвы или раскаялись, а воду мутят лишь отдельные проявления международного терроризма, которые олицетворяет собой Басаев (естественно, связанный

с Аль-Кайдой). На телеэкране все это смотрится нормально. На месте же кажется, что телесюжеты сделаны о какой-то другой республике, отдаленно напоминающей Чечню.

В репортажах специального корреспондента «В» из Чечни, опубликованных на наших страницах 11 и 18 марта, шла речь о службе приморских милиционеров в различных точках республики. Сегодняшний, завершающий материал – попытка если не объять необъятное, то хотя бы «переварить» все увиденное и услышанное. Естественно, в меру понимания и без претензии на объективность.

Нефть, настоянная на крови

С экономической точки зрения Чечня – территория уникальная. Создает эту неповторимость, во-первых, нефть, буквально сочащаяся из-под земли. Вдоль обочин рядами стоят стеклянные банки, в которых, если верить надписям, находится бензин - самых фантастических октановых чисел («Кто какие цифры знает, такие и пишет», - улыбается не раз бывавший в командировках на Северном Кавказе полковник милиции Валерий Овчаренко). Из-за низкого качества этот «самогон» не слишком котируется. Картинка из жизни: на КПП тормозят автомобиль, двигатель, как и положено, глушится. После проверки документов и машины водителю (мужчине) желают счастливого пути, но мотор не заводится. Одетые в черное женщины выходят с заднего сиденья и толкают…

Если бы кому-нибудь пришло в голову писать очерк новейшей чеченской экономики, он бы обязательно отметил такую «доходную часть», как гигантские суммы, поступающие из федерального бюджета на восстановление разрушенной республики. По словам полпреда президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака, только за последние четыре года сюда вложено 64 миллиарда рублей. Между тем, мягко отмечает Козак, «коэффициент полезного действия от этих инвестиций очень низкий». Не удовлетворен деятельностью подрядных строительных предприятий и председатель правительства республики Сергей Абрамов. «Широкая автономия» превратилась в стихийную свободную экономическую зону или даже черную финансовую дыру.

Терроризм – это тоже, как ни цинично звучит, экономика. Десятилетие войны лишило людей рабочих мест. При слове «промышленность» здесь первым делом вспоминается налаженное в мятежном Джохаре-Грозном производство пистолет-пулеметов «Борз». 20-летний житель столицы республики (наполовину чечен, наполовину русский) обрисовывает радужные перспективы: за трудоустройство в патрульно-постовую службу милиции нужно заплатить две тысячи «бакинских», право работать на маршрутке обойдется вдвое дешевле. В кадыровские отряды берут бесплатно, но долгожительством там отличаются не все.

Сколько «борза»  ни корми…

Всесильный Рамзан Кадыров – это невысокий 28-летний человек, бывший глава службы безопасности своего отца (погибшего в прошлом году президента Чечни Ахмата Кадырова), ныне - первый вице-премьер республики и президент футбольного клуба «Терек». С сомнительным, мягко говоря, прошлым. Участник первой чеченской войны – с той стороны. Герой России.

Правовой статус так называемых кадыровцев не совсем ясен до сих пор. Молва расшифровывает сокращение СБ (служба безопасности) как «служба беспредела»: ее костяк составляют спустившиеся с гор, прощенные и начавшие легальную жизнь боевики. Уставшая от войны федеральная власть дала не менее уставшим бандитам амнистию с тем, чтобы они сами продолжили уничтожение несдавшихся сепаратистов. Официально кадыровцы – герои. Тем сильнее диссонирует с телевизионными сюжетами услышанное о кадыровцах в Чечне – как от служащих здесь силовиков со всех уголков России, так и от местных жителей.

- У них права, у нас обязанности, - афористично подытожил офицер одного из районных управлений внутренних дел республики. Конфликты с людьми Кадырова сейчас не просто нежелательны: они перечеркивают стройную пропагандистскую систему, в которой роль отрицательных героев отведена исключительно Басаеву и иже с ним. Между тем доска с фотографиями погибших милиционеров возле упомянутого РОВД постоянно пополняется. Рассказывают, что несколько месяцев назад, когда был задержан кадыровец, поступила команда сверху: немедленно освободить, оружие вернуть. Обозленный, тот вышел из здания... и швырнул гранату прямо под ноги шестерым милиционерам, щелкавшим семечки в ожидании развода.

На каждом углу говорят о том, что кадыровцы промышляют похищениями людей. В феврале следственная группа во главе с прокурором республики Владимиром Кравченко даже посетила родовое село Кадыровых Центорой и осмотрела подвалы фамильных особняков, в которых, как утверждали правозащитники, томятся пропавшие без вести. Как можно догадаться, следов содержания заложников обнаружено не было. А сам Рамзан Кадыров заявил о своем намерении подать в суд не только на тех, кто обвиняет его в похищении людей, но и на тех, кто употребляет слово «кадыровцы» (об этом сообщила газета «Чеченское общество»).

Насчет бескомпромиссной борьбы кадыровской гвардии с боевиками пришлось услышать такую байку. Будто бы, собрав свою дружину, Рамзан отправился в горы и стал громогласно вызывать бандитов на бой. Сзади его похлопали по плечу свои: «Рамзан, кого ты зовешь? Мы все здесь!». У кадыровцев все больше наглости, власти, оружия. С федералами у них - плохо скрытая вражда. На КПП, в том числе там, где служат приморцы, возникают постоянные трудности с проверкой их автомобилей. Кажется, мы это уже проходили – например, с Масхадовым, непростые отношения которого с Москвой недавно завершились известным образом в селении Толстой-Юрт.

В декабре прошлого года президент Путин присвоил Рамзану Кадырову звание Героя России. Кто-то из героев Брехта говорил: «Несчастна страна, в которой нет героев». Классика хочется перефразировать…

Кому война, кому мать родна

Ханкала – пригород Грозного и главная база федеральных сил в Чечне, «военная столица» республики наряду с гражданской - Грозным. Во всех других точках Чечни, где мне пришлось побывать, отношение к Ханкале, мягко говоря, неоднозначное. При любом упоминании этой точки корреспондент «В» сразу же слышал грубоватую прибаутку, в которой фигурировали кроме обитателей Ханкалы абстрактные «москвичи». Есть в здешнем фольклоре и другие формулировки – «Лагерь скаутов «Ханкаленок», например. В Шали, где служат хабаровские и приморские собровцы, бросился в глаза с фантазией выполненный указатель расстояния до Владивостока, Хабаровска, Москвы и Ханкалы. Если в сторону первых двух городов фанерная рука вытягивает, как и положено, указательный палец, то в сторону Москвы – зажатый между указательным и средним большой. В сторону Ханкалы – и вовсе средний. «Умные наживутся, а дураки навоюются», - говорят здесь.

Это, наверное, вечное противостояние «окопных» и «штабных», тыла и передовой, выраженное старой поговоркой «грудь в крестах, голова в кустах». В Ханкале находится командование, через Ханкалу идет снабжение, говорят, что именно там раздается больше всего наград и выплачивается «боевых». Степень защищенности Ханкалы такова, что позволяет назвать эту точку вторым по безопасности местом в России после Кремля. С другой стороны, понятия «тыл» и «Чечня» трудно совместимы. И не мне судить тех, кто здесь служит, так что, как говорится, без комментариев.

Когда корреспондент «В» вместе с представителями УВД Приморского края посещал места службы отрядов приморской милиции в Чечне, Масхадов был еще жив. Но, как говорят, реальной власти уже не имел. Басаев – более серьезная фигура, но где он сейчас – никто не знает. К тому же Шамиль превратился скорее в символ чеченского терроризма подобно Усаме бен Ладену. На деле ситуация гораздо запутаннее.

Как ни парадоксально, война – бизнес, выгодный для обеих сторон. Одним платят немалые деньги за каждого убитого бойца или взорванную машину. Другие успешно греют руки на федеральных средствах, идущих в Чечню, - как на войну, так и на «мирное восстановление». Война, которая дает немало карьерных возможностей, все спишет. Кем-то уже подмечена цикличность «спокойных» и «горячих» периодов в Чечне: сначала поступают средства на возрождение республики, затем они куда-то пропадают, а у боевиков появляется новое оружие и новые рекруты – начинается вторая фаза адского цикла. Эту войну ведут не столько армия и милиция, сколько политики и бизнесмены. Силовикам отведена роль пешек.

Пир во время Чечни

Недавно в фундамент гудермесского аквапарка заложили символическую первую капсулу. Аквапарк станет элементом оздоровительно-развлекательного комплекса имени Зелимхана Кадырова (старший сын погибшего президента, умерший сразу вслед за отцом при невыясненных обстоятельствах). Рамзан Кадыров совершенно серьезно заявляет, что в аквапарк хлынет поток туристов.

Подобные новости создают ощущение параллельного мира. Как будто есть две Чечни: в одной строящееся жилье и аквапарки, в другой – разруха, руины и ежедневная стрельба. Здесь своя манера одеваться, свой жаргон, свой, как говорят, life-style. Невольно ловлю себя на стойком ощущении заграницы. «Человеческая жизнь здесь ничего не стоит, - рассказывает коренной житель Грозного Р. (ему уже под пятьдесят). – Сейчас боятся уже не зачисток федералов, а кадыровцев: украдут человека – и либо ищи выкуп, либо с концами. Кто может – давно уехал. Я тоже подготовил все документы, у меня родственники за границей, но пока уехать не могу по семейным обстоятельствам».

Федеральному центру, конечно, выгоднее схема «в Багдаде все спокойно», пусть это и напоминает страусиную методику ухода от проблем. Стабильность в Чечне или хотя бы ее видимость – это политический ресурс. Может быть, отсюда и растут корни того же аквапарка в Гудермесе. Какой из двух «параллельных миров» возьмет верх? Хочется верить, что «стабильный». Но пока не получается. На обломках советского прошлого, разрушенного обеими сторонами за годы «контртеррористической операции», выросло целое поколение, ничего не видевшее, кроме огня и крови. Родившимся в 1990 году (то есть начавшим помнить себя в начале первой войны) сейчас идет пятнадцатый год. На Кавказе взрослеют рано…

Призрак бродит по Кавказу

«Чеченский котел» греется не первый год. Офицеры приморской милиции, постоянно мотающиеся в северокавказские командировки, всерьез говорят о возможности третьей войны. Предпосылки и конфликты интересов налицо, достаточно лишь искры. Возможный сценарий войны можно обрисовать уже сейчас.

Республиканские СМИ утверждают, что к концу года в Чечне будут ликвидированы военные комендатуры. Затем вероятен вывод «ограниченного контингента», а охрана правопорядка и законности ляжет на плечи местных кадров – чеченской милиции и кадыровцев. Борьба за власть резко обострится. Интересно, что еще в XIX веке царский офицер, чеченец Умалат Лаудаев писал: «Обществу чеченского племени, состоя из множества фамилий, искони враждебных между собою, чуждо единодушие. Назрановцы были непримиримыми врагами равнинных чеченцев - они грабили и убивали друг друга; шатоевцы нападали на надтеречных чеченцев, эти же, мстя им, похищали у них людей и продавали их в неволю». Противостояние тейпов (родов) не сгладили даже годы советской власти. Упоминавшийся мной грозненец считает, что порядок возможен только при возвращении к советской практике, когда начальником назначали русского, а чеченца – только заместителем. Иначе вражда тейпов приведет к гражданской войне, что, с некоторыми оговорками, сейчас и происходит. Тот же Кадыр
ов, пользуясь покровительством Москвы, ведет борьбу со своими врагами. В принципе могло бы быть и наоборот. «Национал-предатели больше всего боятся вывода оккупационных войск», - сообщает сепаратистский сайт «Кавказ-центр».

Поговаривают, что единства нет даже в самой чеченской администрации. Президент Алханов называет свои отношения с Рамзаном Кадыровым «самыми лучшими», но от местных жителей корреспонденту «В» пришлось слышать другие оценки. Популярен рассказ о том, как Рамзан (кстати, бывший боксер) публично поднял руку на президента – чтобы показать, кто настоящий хозяин Чечни. Если это и байка, то очень показательная. Самому Рамзану стать президентом пока не позволяет возраст.

Дело может не ограничиться внутренним конфликтом. Сейчас готовится договор о разграничении полномочий между Грозным и Москвой, и неизбежные разногласия могут обернуться политическим противостоянием. «Почему Грозный никак не восстановят? – размышляет офицер, служащий в Шалинском районе. – Ждут третьей войны. Нужен только повод…».

Поводы будут. Возможный вывод войск - раз, усиление местных вооруженных формирований – два, обострение отношений с Москвой – три. Дальше – кровавые междоусобицы, набеги на соседние республики (уже имели место «репетиции» в виде недавнего рейда Рамзана на Дагестан), и войска, наверное, придется вводить вновь. Или выводить. Чечню из состава России.

По ком звонит чеченский колокол?

Чечня находится очень близко к Приморскому краю – пусть вас не обманывают тысячи километров. Там постоянно служат наши мужики, возвращаются (не все) и едут снова. «Герои нашего времени», для которых эти командировки, похоже, стали нормой жизни. И не только в заработке (совсем, кстати, не фантастическом) дело. «Затягивает!» - объяснил омоновец, приехавший на Северный Кавказ в тринадцатый раз. Глупого вопроса «не страшно?» не задаю. Сейчас командировки длятся по полгода. Опыт показывает, что медленнее всего тянутся последние дни. Но вместо «скорейшего возвращения» здесь надеются на прибытие домой точно в срок – не раньше и не позже.

***

«Война? Какое непонятное явление. Когда рассудок задает себе вопрос, справедливо ли, необходимо ли оно, внутренний голос всегда отвечает: «Нет».

Как будто и не было полутора веков, минувших с того дня, когда 25-летний Лев Толстой, прибыв в крепость Грозную, записал в своем дневнике эти слова.

Редакция благодарит ЗАО «Центр-строй» за помощь в организации командировки корреспондента «В» на Северный Кавказ

Автор: Василий АВЧЕНКО (фото автора), «Владивосток» Мескер-Юрт - Шали - Ханкала - Грозный - Моздок - Владивосток