Дорогие письма

Дыхание времени на пожелтевших страницах

В семейном архиве Ольги Михайловны Чивиной бережно хранятся в заветной шкатулке письма, присланные отцом с фронта, его награды. Капитан Михаил Решетников прошел всю войну до победы. Был тяжело ранен, награжден медалями «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».

Семейная реликвия

Тяжелое ранение в ногу Михаил Решетников получил в боях под Сталинградом. Сначала попал в полевой госпиталь, потом его перевезли в глубокий тыл - рана оказалась серьезной, предстояло длительное лечение. В это время он часто писал домой. Среди множества фронтовых открыток и писем, присланных отцом, есть одно особенное послание старшей дочери. Глубоко убежденный коммунист, большевик Михаил Решетников первую свою дочь назвал Кларой в честь Клары Цеткин. Но, судя по содержанию письма, был он и большим романтиком.

Строки из письма дочери:

«Клара! Строчу это письмо тебе, когда в Магнитогорске в окнах горит яркий электрический свет. Над городом давным-давно навис глубокий вечер, вернее, ночь. И она ничего не несет мне нового, впрочем, как и прошедший день. Хотя был он изумительно ярким и солнечным. Снег под этими лучами мало-помалу тает, чернеет. Течет множество ручейков. Весело несутся мирные воды, спеша в далекий путь к морю. Природа по-весеннему ожила, зашумела. Только во всем своем великолепии весна не проникает в больничную палату, вижу все это через окно. Врачи говорят, что пробуду в госпитале в пределах двух-трех недель. А там и весна пройдет. Мне пока нездоровится, температурю, играют нервы. Фронтовая жизнь сказывается. Каждую ночь во сне воюю. А днем грущу, как и многие товарищи по госпитальной жизни. Рядом со мной лежит командир и от нечего делать рисует, что в голову взбредет. По моей просьбе на память дочке разрисовал тетрадные листки, на которых я пишу это письмо. Узнаешь сюжеты? Из Шекспира, из Лермонтова. Красиво получилось, правд
а? Хуже всего, что письма от вас, мои дорогие, до сих пор не получил. А время идет, идет, идет…Твой папа.
4 апреля 1943 года, Магнитогорск».

Михаил Андреевич писал каждой своей дочери в отдельности. Девочки тоже отвечали ему индивидуально, а не коллективным письмом. У каждой было, что рассказать отцу. Писали про то, как помогают фронту - шьют кисеты из атласных кусочков ткани и набивают их махоркой, как всей школой ходят в лес заготавливать дрова, как собираются отпраздновать Новый год. «Приезжай, папа, хоть на денек. Вместе пойдем на школьный карнавал», - писала отцу на фронт средняя дочь Оля. А какие проникновенные послания Михаил Андреевич присылал жене Прасковье Максимовне. Обращался к ней нежно: «детка, деточка, Поленька моя». О себе сообщал коротко. Порой густо зачеркивал случайно прорвавшуюся информацию. На войне как на войне – никаких лишних подробностей. Частенько к письмам прикладывал открытки – фронтовые агитки, где патриотические картинки сопровождались боевым стихотворным призывом:

«Запомни, пионер,

что собранный тобой

железный лом любой,

вплоть до консервной

рваной банки,

заводы превратят

в снаряды, пушки, танки!».

«Бьемся мы здорово!

Колем отчаянно!

Внуки Кутузова, дети Чапаева!».

Сегодня эти открытки – семейная реликвия, достойная стать музейным экспонатом.

Память сберегут потомки

Несмотря на тяжелые последствия ранения, Михаил Решетников вернулся в строй и дошел до победы. Майские дни 45-го застали его в Молдавии, где он задержался почти на полгода до демобилизации.

Из письма капитана Михаила Решетникова.

«…Места тут, видно, были очень красивые. Вокруг сплошные виноградники. Многие порушены танками. Гроздья еще зеленые, а мы по ним сапогами…».

У средней дочери Ольги Михайловны сохранился в память о возвращении отца замечательный подарок. Зная, что дочка увлечена коллекционированием открыток, отец привез ей целый набор удивительно красивых иллюстраций к сказкам братьев Гримм. Они до сих пор сохраняются в доме Ольги Михайловны, как все, связанное с памятью об отце.

- После войны папа и пожить не успел, - говорит Ольга Михайловна. – Совсем коротко поработал на острове Попова в должности редактора местной газеты. Потом его перевели в редакцию хасанской многотиражки. Мы с мамой даже не успели переехать на новое место жительства, как в семье произошла трагедия.

Решетниковы жили тогда в пригороде Владивостока. Отца вызвали в крайком партии. Он уехал утренней электричкой и два дня не возвращался. Прасковья Максимовна себе места найти не могла. Время было такое, что людей запросто арестовывали без объяснений. Потом в дом пришли люди в военной форме и сообщили о случившемся. Тело отца было найдено возле железнодорожных путей без признаков насильственной смерти. Даже уголовного дела толком не открывали. Просто похоронили фронтовика со всеми полагающимися почестями. Михаилу Андреевичу было всего 44 года.

Правнук Михаила Андреевича Алеша, можно сказать, вырос на дедовых фронтовых посланиях. Когда был совсем маленьким, любил раскладывать открытки как мозаику. Теперь у него к семейной реликвии иное отношение. «Мне есть, чем гордиться», - написал Алеша в школьном сочинении на тему Великой Отечественной войны.

Автор: Татьяна БАТОВА (фото автора), «Владивосток»