Забудьте, что я женщина,

считайте меня своим товарищем, называйте просто Михаилом Николаевичем

“Женщина в армии терпима не в роли избалованной дамы, не в виде чьей-нибудь жены, а только в роли милосердной сестры, по-братски разделяющей с солдатами многие опасности и невзгоды войны”, - так писала одна из российских газет во времена русско-японской войны 1904-1905 гг.

Действительно, распоряжением командующего въезд в Маньчжурию “женщинам, не принадлежащим Красному Кресту”, был строго воспрещен. Однако это все же  не помешало многим женам отправиться на фронт вслед за мужьями, не страшась трудных и опасных условий. В их числе были: Александра Федоровна Хвастунова, вдова полковника 1-го Восточно-Сибирского полка, которая после гибели мужа служила в его отряде сестрой милосердия, жена священника 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка о. Щербаковского, героя Тюренченского боя, сестра милосердия в Порт-Артуре, Харитина Короткевич, жена рядового 15-го Восточно-Сибирского стрелкового полка - почти всю осаду Порт-Артура она была на передовых позициях (погибла 3 октября 1904 г.), жена  начальника военных сообщений 1-й Маньчжурской армии барона Икскуль фон-Гильдебрандта, которая служила старшей сестрой милосердия на передовых позициях армии, вдова генерал-майора Л. В. Мартсона, убитого под Ляоляном, она тоже была сестрой милосердия в отряде мужа.

Граф Андрей Петрович и графиня Вера Григорьевна Шуваловы устроили на свои средства лазарет для размещения его в прифронтовой зоне.

Солдатский ангел-хранитель

По-настояшему мужественным было поведение женщин, оказавшихся в осажденном и сражающемся Порт-Артуре, их было около 300.

По свидетельству Веры Алексеевны Стессель, “настроение у всех было бодрое, уверенное, никто не нервничал”. Жены офицеров, солдат, чиновников, рабочих работали сестрами милосердия, стирали белье для солдат, готовили помещения под лазареты. А шансонетная певица Вильгельмина Криг, которая на начало войны волею судеб оказалась в Порт-Артуре, предпочла остаться в осажденной крепости, хотя имела возможность покинуть ее - она стала одной из самых бесстрашных и самоотверженных сестер милосердия. Солдаты называли ее своим ангелом-хранителем, в самых опасных местах на передовых позициях она всегда была впереди,  облегчая страдания раненых. В. Криг была награждена золотой медалью на Георгиевской ленте.

Такие же высокие награды получили за свой большой труд две 14-летние девочки - Топольская и Гемельман. В числе активисток была также жена бывшего приамурского генерал-губернатора О. И. Субботич.

История любви

Были в летописи осажденного Порт-Артура и романтические эпизоды, достойные пера маститого литератора. Об одном из них кратко рассказал В. Гешин на страницах газеты “Дальний Восток” в апреле 1905 года. В Инженерном управлении Порт-Артура еще до войны служил техник Саломатов. Его женой стала японка, которую он горячо полюбил. Саломатов мечтал по окончании воинской службы уехать в Россию, увезти с собой любимую и обвенчаться в церкви. Но война разбила все надежды. По распоряжению командования все японцы, жившие в Порт-Артуре, немедленно должны были его покинуть. Не в силах разлучиться, влюбленные пошли на хитрость: Саломатов поместил жену-японку в погребе дома, где они жили. Но вскоре их тайна была раскрыта. Генералу Стесселю доложили: в осажденной крепости укрывается “неприятель”. Решение командующего было суровым: Саломатова повесить, заковав предварительно в кандалы, японку удалить из крепости. Жители Порт-Артура были потрясены случившимся. У Саломатова нашлось много защитников. Спас положение герой войны Р. Кондратенко, который, обратившись к жене Стесселя, добился замены смертной казни отправкой на передовую. Дальнейшая судьба влюбленных неизвестна.

Корреспондентка на передовой

Наравне с мужчинами и в тылу армии, и на передовых позициях работали женщины - военные корреспонденты. Одна из них - Надежда Александровна Лухманова была еще и сестрой милосердия. За оказание раненым помощи под огнем противника она была награждена золотой медалью на Георгиевской ленте. В июне 1904 года Н. Лухманова побывала во Владивостоке, где выступила с докладом “Русская женщина как гражданка, мать и сестра милосердия”. Доклад состоялся в Общедоступном театре Галецкого, привлек много публики и дал сбор около 1000 рублей. Деньги были переданы в пользу семейств нижних чинов армии и флота г. Владивостока.

Опытной военной журналисткой в русско-японской войне была М. Звягинцева, еще во время китайского похода 1900-1901 гг. она состояла корреспонденткой при армии. Во время русско-японской войны Звягинцева представляла военно-полевую газету “Вестник Маньчжурской армии”, где она заведовала иностранным политическим отделом. Она постоянно была на позициях вместе с передовыми отрядами. В октябре 1904 года, во время кратковременного отпуска в Петербурге, она дала интервью журналисту газеты “Дневник войны”: “…Я покинула Ляолян 18 августа, за три дня до отступления… Была свидетельницей героических подвигов нашей армии… Под Ляоляном дрались, что называется, насмерть. Большую храбрость проявили и японцы… Когда я покидала Ляолян город представлял собой сплошной лазарет. Везде были разбиты палатки, где перевязывали как наших раненых, так и японцев. Тех и других было очень много. Достаточно сказать, что в лазарет Георгиевской общины ежедневно поступало более 1500 человек. В Ляоляне раненым делали лишь самые необходимые перевязки, затем их по возможности направляли на ближайшие эвакуационные пункты”.

В своих публикациях М. Звягинцева освещала не только военные события, но и  самые разнообразные стороны жизни Маньчжурии: обеспеченность продовольствием, цены на продукты, жилищные условия, потери от войны гражданского населения.

О самой Звягинцевой говорит ее интервью корреспонденту одного из журналов, на вопрос о причинах краткосрочности ее отпуска в Петербург военная журналистка ответила: “…Я уже стала здесь скучать. Там, на театре военных действий, я привыкла к быстрой смене впечатлений. Там больше жизни, там бурная поэзия, а у вас тут все однообразно… скучно… спокойная проза”.

Неутомимая кавалерист-девица

Особую группу участниц войны составляли так называемые кавалерист-девицы, которые по примеру знаменитой Надежды Дуровой - героини войны 1812 года - воевали наравне с мужчинами, часто под мужскими именами.

Одно из первых мест в этом списке принадлежит дочери полковника, госпоже Пуссен, которая под именем Максима Кондурова была зачислена в 1-й Восточно-Сибирский стрелковый Его Величества Императора Николая II полк, квартировавший в разное время в пос. Раздольном и в г. Никольске-Уссурийском Приморского края.

Дочь Уфимского городского головы Елена Алексеевна Малеева отправилась на фронт в качестве казака-волонтера Елия Малеева в составе 27-й артиллерийской бригады. Ее старший брат Ерелий Малеев погиб 31 марта 1904 года на миноносце “Страшный”. И хотя в связи с окончанием военных действий Елене не пришлось участвовать в боях, она более полугода достойно служила в составе Маньчжурской армии. Генерал-лейтенант Н. П. Линевич называл ее “неутомимой девицей-кавалеристом”.

Еще об одной женщине-воине сообщила в марте 1904 года газета “Одесские новости”. Болгарка Зорка Илиева прибыла из Македонии вместе с братом, чтобы поступить добровольцем в российскую восточную армию. Отважная болгарка до этого принимала участие в войне с турками, была дважды ранена. Она хорошо владела оружием и была прекрасным наездником, умела фехтовать и носила мужской костюм. Добиваясь возможности попасть в действующую армию, Зорка Илиева обратилась к командующему войсками Одесского округа барону Каульбарсу. Именно он оказал ей содействие.

Кавалерист-девица Петрова - 19-летняя сирота из Саратова, движимая патриотическим чувством быть непременно на войне волонтером, с великим трудом (без багажа и почти без денег) добралась до Харбина. Здесь, узнав о невозможности попасть в действующую армию, она смогла добиться разрешения поступить в местный Красный Крест. Так кавалерист-девица стала сестрой милосердия.

Но, пожалуй, бесспорное первенство среди женщин, воевавших под мужскими именами, принадлежит Елене Михайловне Смолке.

Слава героини-амазонки Смолке была обеспечена ее отважной службой в качестве переводчика-разведчика и героическим участием в сражениях наравне с мужчинами.

Елена Смолка, уроженка Владивостока, дочь солдата и вдова мещанина г. Никольска-Уссурийского, с детства живя между китайцами и корейцами, овладела языками этих народов. Во время Боксерского восстания в Китае 17-летняя Елена Смолка, выдержав экзамен при школе военных переводчиков во Владивостоке, под именем Михаила Николаевича Смолки была принята в отряд разведчиков переводчиком. За самоотверженную службу в китайской кампании Смолка получила саблю с надписью на серебряной рукоятке: “За храбрость под Кайгой переводчику Смолке”.

С началом русско-японской войны Елена Михайловна Смолка, будучи  искренней патриоткой и понимая, что ее прекрасное знание китайского языка может пригодиться казакам на разведке, пришла в казачий отряд. В штабе она заявила: “Забудьте, что я женщина, считайте меня своим товарищем, называйте просто Михаилом Николаевичем. Мне ничего не нужно. Мой отец солдат. Он воспитал меня по-солдатски, и я смогу разделить с вами все горести и радости боевой жизни”.

По свидетельству однополчан, она была быстрой и энергичной, поспевала всюду: вела переговоры с чиновниками и поставщиками продовольствия, допрашивала подозрительных людей, задержанных на аванпостах, в свободное время помогала казакам в их мелких покупках.

За ряд удачных разведок в составе отряда полковника Мадритова Е. Смолка была награждена орденами Св. Георгия 4-й и 3-й степеней.

«Казус юмористического характера»

Среди населения Приморской области во время войны формировались отряды добровольцев-дружинников, которые были вооружены и проходили военную подготовку. В казачьих поселках, где в ополчение записывались и стар, и млад, женщины не отставали от мужчин. В одном из поселков произошел, как сообщала одна из газет, “казус юмористического характера”. Одна немолодая казачка с дефектом левого глаза, получив отказ в определении ее в состав ополчения, потребовала дать ей возможность доказать свою боевую пригодность. Получив винтовку, она всеми выстрелами попала в центр мишени. Просьба ее о зачислении в число дружинников была уважена.

Автор: Нелли МИЗЬ, специально для «В»