Как 80 гейш попали по этапу в Россию

Пленных японцев у нас не обижали

О японцах, которые попали в плен во время русско-японской войны в 1904-1905 гг., сведения и сегодня, сто лет спустя, остаются довольно противоречивыми. Чаще всего исследователи, те и другие, ведут речь примерно о двух тысячах военнопленных, находившихся в русских лагерях. Известно лишь, что наиболее полной и достоверной информацией располагало Центральное справочное бюро, учрежденное 28 мая 1904 года при Обществе Красного Креста в Москве, где работало, причем совершенно безвозмездно, около 10 человек, все представители высшего общества.  Именно это бюро получало самые полные сообщения о военнопленных из главного русского штаба, а также от французского посольства в Токио и публиковало их в периодической печати, отвечая при этом еще на запросы частных лиц.

Так, было известно, что японские пленные (а к ним относились не только военные чины, но и интернированные гражданские лица, в том числе женщины и дети) размещались прежде всего в  Москве, Томске, Омске, Перми, Екатеринбурге, Владимире, Ярославле, Калуге, Рязани, Нижнем Новгороде, а также в селах Медведь, Черемошники.

Одна из первых партий военнопленных японцев (26 офицеров и 180 нижних чинов) прибыла в Томск в середине мая 1904 года. Известно, что пленным положили приличное содержание, по крайней мере, офицерскому составу. Так, генералы получали по 125 рублей в месяц, штаб-офицеры - 75 рублей, что касается солдат, то им выплачивали… по 16 копеек в сутки. Правда, в то время и копейка чего-то да стоила.

«Деятельные японцы, осмотревшись, быстро принялись за дело, - сообщала одна из местных газет о большой партии пленных, прибывших в г. Пермь. - В казармах открылись маленькие мастерские резчиков по металлу и дереву, картонажная, сапожная; несколько японцев пристроились в фотографию ретушерами…». Большая часть пленных свободно изъяснялась по-русски; все японцы пользовались полной свободой общения и перемещения.

Недалеко от Томска разместили пленных японцев из числа гражданских лиц, занимавшихся до войны коммерцией в Восточной Сибири. Среди них было также много женщин и детей. Вот что сообщала о быте японцев-коммерсантов в плену одна из местных газет: «…Маленькие ребятишки-японцы весело резвятся во дворе, совершенно, конечно, не заботясь, что находятся в каком-то плену; мужчины, закуривая наши папиросы, оживленно тараторили между собой на своем быстром восточном наречии; а веселые японки с пышными высокими прическами на голове кокетливо гуляют по двору в своих оригинальных национальных костюмах, в легких сандалиях на маленьких грациозных ножках. Смотря на их веселые лица, на резвящихся ребятишек, есть основания предполагать, что гуманное обращение с ними русских и предоставленная им относительная свобода действий ослабляют в их глазах остроту горечи находящихся в плену…

Очень довольны японцы предоставленным им правом купаться в реки Томи. Интересна картина их купания. На берегу реки стоит небольшая цепь часовых солдат. Пленные, оживленно выходя из двора, находящегося на самом берегу, быстро раздеваются и с гиканьем бросаются в воду. Бросаются вместе и японцы, и японки…».

Еще одну партию японских пленных из числа гражданских лиц - свыше 300 человек - «поселили» в п. Чердынь и его окрестностях. Это были люди разных специальностей и рода занятий из Благовещенска, Владивостока, Хабаровска, Харбина, Читы, Порт-Артура, в большинстве своем коммерсанты, чиновники, медики, фотографы и даже  буддийский монах. Они не успели вовремя уехать в Японию, поэтому  их причислили к разряду пленных и отправили этапом в Россию. Около четырех месяцев длилось их вынужденное путешествие: от Благовещенска до Цицикара на подводах, затем до Томска и Тюмени речными пароходами, от Тюмени до Чердыни - железной дорогой. Сопровождавший по железной дороге японский этап корреспондент «Биржевых Ведомостей» в своих публикациях рассказал о некоторых «пленниках». Например, о японском враче, который в течение пяти лет лечил русских детей и взрослых в своей клинике в Благовещенске. С началом войны, имея возможность уехать в Японию, он добровольно отправился с пленными, считая это своим долгом. В интервью он, в частности, рассказывал: «…Из Благовещенска мы уехали провожаемые русскими; мы уехали друзьями и оставили друзей, будучи твердо убеждены, что после войны снова встретимся. Многие обменялись фотографическими карточками. Представить себе не можете сцен, когда прислуга прощалась с русскими господами, особенно няни-японки с детишками, - это было нечто ужасное: стон стоял от воплей и слез. Плакали и та, и другая сторона. Поразительная картина преданности… Одна пожилая няня-японка, прожившая у одного русского офицера одиннадцать лет, вынянчившая четверых ребят, не могла преодолеть тоски и в городе Мэргене умерла позорной смертью - повесилась…».

В этом этапном поезде ехала в Чердынь семья из Владивостока с двумя детьми. Японец по имени Тешино, с детства православный (русское имя Тимофей), уже 11 лет был женат на русской казачке, все это время он проживал во Владивостоке, занимаясь торговлей в разнос. Его супруге  разрешили остаться во Владивостоке, но она отправилась за мужем по этапу. К слову, среди пленных японцев, ехавших в Чердынь, было также около 80 гейш из двух «чайных домов».

Надо сказать, что отношение к японским пленным со стороны русских было везде дружелюбное. Так, в Москве любопытствующая публика была настолько активна, что пленные японцы, пользуясь полной свободой перемещения, появлялись на городских улицах исключительно в сопровождении полиции.

Пожалуй, чаще всего в прессе мелькали сообщения о военнопленных, размещенных в с. Медведь Новгородской губернии. Их устроили при 199-м резервном Свирском полку. Военный министр генерал-лейтенант Сахаров  издал указ, который «разрешал» внести «добрые изменения» в питание военнопленных:  заменить на обед перловый суп рисовым, а на ужин манную кашу - пшенной, при этом расходы относились на военный фонд.

Во второй половине 1905 года, когда близилось завершение войны, в России был создан Центральный распорядительный комитет по эвакуации русских и японских пленных. Согласно желанию японского правительства  пленные Страны восходящего солнца доставлялись на западную границу России, где происходила передача их японскому комиссару.

Автор: Нелли Мизь, краевед, специально для «В»