Берега жизни

Потомок Старков представил новую книгу во Владивостоке

Революционная катастрофа разбила в щепы российскую государственность. Белые правительства, еще державшиеся на окраинах бывшей империи, были поставлены перед дилеммой: покинуть пределы родины или сдаться на милость красной власти. На адмирала Старка, исполнявшего обязанности начальника тылового района юга Приморья, была возложена обязанность по организации эвакуации жителей Владивостока. Всего были собраны 30 кораблей - больших и малых. На них 25 октября 1922 года город покинули девять тысяч человек - гражданские лица, военные чины и кадеты Сибирского и Хабаровского корпусов. Дополнительные плавсредства выделили союзники - японцы и американцы, к которым Старк обратился за помощью. С большим трудом потрепанные суда, не предназначенные для длительных морских переходов, добрались до Гензена (Корея), Шанхая (Китай) и Манилы. Андреевский флаг был спущен, а суда проданы. Для русской эмиграции началась следующая страница жизни… Точный отчет обо всех шагах Сибирской флотилии Юрий Карлович Старк, обычный парижский таксист, в прошлом тот самый легендарный адмирал Старк, уместил в несколько десятков машинописных страниц. Этот документ его племянник Вадим Старк, петербуржец, превратил в книгу, которую назвал «Последний оплот». Во время своего первого визита во Владивосток Вадим Петрович прочел лекции в Морском университете, встретился с музейщиками и дал интервью корреспонденту «В».

- Основой книги «Последний оплот» стал машинописный оригинал текста, который я получил из Парижа. Автор этого текста - мой дядя Юрий Карлович Старк. Он отпечатал материалы о Сибирской флотилии в двух экземплярах. Один оказался в Нью-Йорке, в институте Гувера, и в позапрошлом году был передан сюда, в Россию, в государственный архив. А у меня свой экземпляр, домашний, который остался в семье.

По сути дела это документ, которому я придал художественную форму, лишь выбрав название для книги, поскольку материалы назывались «Официальный отчет Сибирской флотилии 1921-24 гг.». Но мне показалось, что книга должна быть обращена к массовому читателю, и я вспомнил слова известной песни «…Белой армии оплот». По ассоциации родилось название книги. Думаю, дядя не стал бы возражать...

- Вадим Петрович, флотилии Старка посвящено много исследований, можно ли считать материалы книги эксклюзивом?

- Часть фрагментарно была опубликована в Нью-Йорке в 1950-е годы. Но при издании все комментарии Старка, имеющие малейший политический оттенок, были исключены. В тот период Россия и Америка еще являлись союзниками. Это же издание полное, правильно откомментированное, снабженное именным указателем. Мне показалось, что лучше, чтобы читатель знал, кто есть кто. Я это сделал.

- Вы впервые оказались в городе, давшем отдельную ветвь русской эмиграции, к которой и принадлежал ваш дядя. Есть ощущение другого измерения?

- Измерение не меняется...… Я с семи лет хотел выяснить все о семье. Наверное, в противовес маме, которая всегда обо всем говорила с осторожностью, как и было положено дворянам в советской стране. Мы жили в Петербурге в обычной городской квартире. Но одна вещь в ней все же была необычной - большой сундук, принадлежавший моей тете Ираиде Альбрехт. Я могу сознаться в одном неприличном действии - я вскрыл его без разрешения тети. Дело в том, что тетя, тоже петербурженка, знала немецкий язык, вернее, для нее он был родным. До революции она была классной дамой в Смольном институте. Во время блокады ее пригласили работать переводчиком в НКВД. Но когда в 1943 году блокада частично была прорвана, был издан указ Сталина - всех немцев выслать из Ленинграда. Ираиду выслали под Воркуту, а позже в Тихвин. Сундук, как вы понимаете, остался в Ленинграде…... Я рос, ездил к тете в гости в Тихвин. Она уже примирилась со своей судьбой: жила в коммунальной квартире, преподавала в школе рабочей молодежи.

Однажды я вскрыл этот сундук: нашел много старых фотографий, записи, старинные портреты. Пришлось признаться тете, потому что без нее я не мог разобраться в этом наследстве. Мы дружили с тетей 20 лет. Она умерла в возрасте 95 лет. И в общем я успел кое-что понять о нашей семье.

- Здесь, во Владивостоке, остался пролив Старка, реальных же людей эмиграция разбросала по всему миру, можно ли сегодня считать эту фамилию русской?

- Я действительно вижусь со Старками в разных странах. Но давайте о владивостокской ветви...… Мой двоюродный брат отец Борис Старк, священник, сын адмирала Юрия Карловича Старка, уже ушел из жизни. Он был настоятелем кладбища Сент-Женевьев де Буа, своеобразного символа всей русской эмиграции. Там похоронен и Юрий Карлович, который увел всех, кто хотел, в эту эмиграцию. Но его сын остался русским. Он выполнял обязанности настоятеля и директора детского приюта в Париже, а в 1952 году написал письмо Сталину о том, что хочет вернуться на родину. И попросил дать ему эту возможность. Ему дали такую возможность, отобрав все деньги, заработанные во Франции, и сказав, что в Ленинград, где он родился, он никогда не попадет. Но все это случилось после того, как он пересек границу. Борис получил назначение в Кострому. В СССР он приехал с двумя своими сыновьями, моими племянниками. Их тоже нет в живых. Каждый из них прожил свою жизнь. Оба, закончив престижные московские вузы, ушли в священство. Все архивы, которые были у них, документы, подписанные историческими деятелями, фотографии всех ветвей нашего рода сосредоточились после их смерти у меня...… А вообще-то вся история России состоит даже не из того, что кто-то уехал в другую страну. Есть другие измерения...… Одни остались на этом берегу, другие - на другом. Юрий Карлович Старк умер своей смертью и похоронен в Париже. А другой Старк - Леонид Николаевич, комиссар Петроградского совета в момент вооруженного восстания, основатель Союза журналистов РОСТА, редактор рабоче-крестьянской газеты, которому Есенин посвятил стихотворение «Небесные барабанщики», депутат Верховного совета СССР - был расстрелян в Тбилиси. Я могу спокойно полететь в Париж и через 40 минут буду у могилы с белым каменным надгробием, где написано «Адмирал Юрий Карлович Старк». А в Тбилиси я не найду могилы Леонида Старка.

- Вадим Петрович, в школьные годы вы проходили курс истории, в которой ваша фамилия причислялась к белой армии. Сегодня белое движение изучается с целью восстановить белые пятна. Это и ваша задача?

- Скажу сначала о песне, в которой есть строчка «Белой армии оплот». Это слова символические для обеих сторон. На самом деле когда-то это была шанхайская песня: «чтобы с боем взять Приморье, красной армии оплот». Но она была переделана с точностью до наоборот. На этот счет защищена кандидатская диссертация. В этом смысле формулировка «белые пятна» тоже символична. Казалось бы, все о Старках известно. Но есть люди, о которых мы не знаем почти ничего. Я заинтересовался судьбой Владимира Оскаровича Старка, сына Оскара Викторовича, полного адмирала, о котором известно практически все. В списке (он приложен к книге), в последний момент перед выходом в свет книги присланном из Парижа, я нашел: лейтенант Владимир Оскарович Старк остался в Шанхае. И все. Точка. Сейчас я думаю - многоточие. Всех, кого я встретил здесь, во Владивостоке, я спрашивал о Владимире Старке. Ведь есть шанхайские дневники, архивы. Этих материалов нет в Петербурге. Я буду искать дальше. Может быть, в Шанхае. Принято решение штаба Тихоокеанского флота о поддержке издания, которое вышло, может быть, я снова приеду сюда в скором будущем. Во Владивостоке появилось ощущение причастности к истории, почти осязаемое... Мы вышли на катере в море, на ту самую грань в бухте Золотой Рог, откуда уходили корабли флотилии. Я попросил остановиться, чтобы побыть минуту на том самом месте, где дядя отдал приказ кораблям, выходящим из бухты, на огонь не отвечать. Потому что тогда раздался бы встречный огонь. Это был 12-й пункт его приказа от 23 октября 1922 года. Корабли были перегружены, все имущество Юрий Карлович Старк приказал сбросить, оставив не более 50 кг при каждой семье. Это был великий исход людей, от чьих поступков зависела история России... Погибли два корабля по пути, остальные дошли до мест назначения и стали называться старковцами.

Автор: Ольга ЗОТОВА (фото автора), «Владивосток»