Немецкого агента вычислил по… шоколадке, или Будни военного чекиста

Фамилия у Сергея Ивановича, военного контрразведчика с солидным стажем, очень точно соответствует его характеру - Девятисильный. Особым запасом жизненной прочности наделил его казацкий род: мама прожила без малого 100 лет, старшему брату - 90 отметили, сам Сергей Иванович в свои 87 каждый день отправляется на теннисный корт и легко поднимается по лестнице на четвертый этаж - в этом я лично убедилась, когда пришла к нему в гости. Впрочем, как еще выяснилось, он никогда не курил и спиртным не увлекался, зато с детства занимался спортивной гимнастикой. Подтянутый, аккуратный, Сергей Иванович встретил не в домашних тапочках, как пенсионер на заслуженном отдыхе, а в начищенных до блеска туфлях. Рассказывал же о своей непростой судьбе военного контрразведчика неторопливо, основательно, в деталях, но без прикрас - по правде и по совести.

Девять суток выдержки

- Весной 1942 года - в то время наш 44-й авиационный полк (я был старшим уполномоченным) размещался прямо на территории одного из ленинградских парков - город отчаянно и прицельно бомбили, - рассказывает Сергей Иванович. - По всему чувствовалось - здесь действует фашистская агентура: как только появлялись вражеские бомбардировщики - тут же подсвечивались важные военные и промышленные объекты. Органы НКВД, в том числе и особые отделы контрразведки частей, очень долго не могли выйти на след, несмотря на то, что регулярно создавались оперативные группы. В составе одной из них я постоянно работал.

И вот однажды, возвращаясь из ночного рейда, рядом с калиткой одного из пригородных домов я заметил разноцветную обертку от шоколада с надписью на немецком языке. Это сейчас иностранную упаковку можно увидеть на каждом шагу, увы, даже чаще, чем русскую, а в те времена… В тот же день я выяснил, что в доме проживает инвалид первой мировой, офицер царской армии, побывавший в свое время в плену у немцев. Мои подозрения усилились, я доложил о них в управление контрразведки Ленинградского фронта, которому непосредственно подчинялся. Девять суток мы (в нарушение инструкций я взял с собой двух бойцов из полка, которым доверял) неотлучно вели наблюдение за домом. И вот наконец у калитки появился человек, который вел себя не совсем обычно. Когда мы его задержали, выяснилось, что это связной немецкой разведки. Так была раскрыта резидентура немецких агентов, рассчитанная на глубокое оседание, как выражаются контрразведчики.

Как Крупская семье помогла

- Первых чекистов я увидел, когда мне было семь лет. Мы, дети железнодорожников (отец работал инженером на станции Опочка, что на магистрали Ленинград - Москва), как правило, играли на перроне и частенько могли наблюдать, как два молодых парня, одетых в красноармейскую форму, с орденами Красного Знамени на груди, снимали с поездов беспризорников, сажали их на подводы и отправляли в детский дом, который находился в трех километрах от станции.

Сам же я попал в ряды госбезопасности из Ленинградского автодорожного института в 1938 году.

 Но прежде семье пришлось пережить немало трудностей. Отец умер рано, с ведомственной квартиры нас с мамой и старшим братом стали выселять, жить было совершенно не на что. Отчаявшись добиться защиты у чиновников, мама написала письмо на имя Н. К. Крупской. Благодаря личному вмешательству Надежды Константиновны почти все наши проблемы благополучно разрешились. То бесценное письмо я многие годы хранил у себя, к сожалению, во время пожара уже здесь, во Владивостоке, оно сгорело. Помню, там были такие строки: «Научитесь не только выполнять, но и правильно понимать законы».

Война в 45-м могла не закончиться…

- Сейчас считается хорошим тоном обвинять чекистов во всех тяжких грехах. Не спорю, в истории органов госбезопасности были свои темные страницы и бесчестные люди, карьеристы тоже встречались, - вздыхает Сергей Иванович. - Но нельзя всех метить одной краской. Хотя, признаюсь, мне самому за время службы доводилось с такими сталкиваться. В нашу 55-ю авиационную бригаду прилетел самолет из Москвы с ветошью для протирки механизмов. Ветошь оказалась очень плохого качества. Механик полка, техник-лейтенант Подколзин, очень взрывной человек, в сердцах ругнулся: «Пусть такой ветошью в Кремле подтираются!». Информация сразу же дошла до Гусева, он в это время замещал начальника особого отдела Ефищенко, честного и принципиального человека. Гусев, увы, был совершенно другим, что-то сродни булгаковскому Шарикову. Он приказал мне оформить арест Подколзина за антисоветские высказывания - я наотрез отказался, зная механика как порядочного человека, грамотного специалиста. Тогда Гусев стал грозить арестом мне. Не знаю, чем бы дело закончилось, на мое счастье вернулся из командировки начальник отдела. А тут еще как раз подоспела директива о прекращении арестов военнослужащих по малозначительным фактам (статья 58-10). Это был 40-й год. Сейчас об этом почему-то никто не вспоминает.

И еще одно могу сказать с полной уверенностью: не будь военной контрразведки, война вряд ли закончилась бы в 45-м... Чекисты обеспечивали безопасность в собственных воинских частях, вели большую оперативно-розыскную работу по выявлению немецких пособников, а их было немало. Вычисляли и обезвреживали агентуру, которую фашисты активно забрасывали в прифронтовую зону для ведения разведки, особенно начиная с 43-го года.

Так, во время оккупации Крыма немцы сформировали 21-й батальон из местных татар, которые вели борьбу против наших партизан, участвовали в расправах над гражданским населением, в первую очередь над членами семей моряков Черноморского флота. Тогда были созданы опергруппы из контрразведчиков, в одной из них был и я. В розыске тогда значился некто по кличке Агроном, пользовавшийся у немцев большим доверием и якобы участвовавший в захоронении на территории Крыма больших ценностей при отступлении фашистов из Симферополя. Наша оперативная группа задержала несколько немецких пособников, но выйти на Агронома так и не смогла. Прошло 10 дней, к тому времени советские войска освободили Севастополь, и нас должны были откомандировать по своим частям. В последний день, идя по Симферополю, я решил зайти в областной совет. Во время беседы с председателем облсовета заходит в кабинет на доклад один из сотрудников и наряду с прочей информацией сообщает: «Сегодня утром агроном вернулся». Я тут же вспомнил ориентировку и принял решение задержать агронома, не докладывая в Особый отдел армии, опасаясь, что он может быстро скрыться. Когда мы вместе с председателем появились у него на пороге, агроном страшно побледнел - все сразу стало ясно. Я дал ему время закончить обед в кругу семьи. Это всегда тяжелая картина, но задержанный действительно оказался немецким пособником по кличке Агроном.

А в 1944 г. в Витебске со мной вообще произошел прелюбопытный случай. Иду по улице, вдруг ко мне подбегает пацан лет 12 и спрашивает: «Дяденька, вам наган не нужен?». Я удивился: «А что, у тебя есть?». И тут мальчишка заявляет: «Оружие мне дали немцы, чтобы я убил офицера. Но я, как и другие пацаны, не хочу никого убивать». Оказывается, немцы создали под Витебском школу для подростков, рассчитанную почти на 200 человек: их готовили для совершения диверсий, учили стрелять, работать со взрывчаткой. Некоторым давали задание подбрасывать взрывные устройства, замаскированные под куски угля, на железнодорожные угольные склады. На основании этой информации была срочно направлена ориентировка во все отделы контрразведки фронта.

Шел на свидание, а наткнулся на диверсантов

В военной чекистской жизни Сергея Ивановича были десятки, да что там - сотни эпизодов, когда его величество случай плюс наблюдательность, интуиция и решительность самого Девятисильного помогали ему проявлять чудеса в оперативно-розыскной работе.

Вот лишь один из них. Как-то вечером Сергей Иванович отправился на свидание к своей дорогой Клавдии - она была военным инженером-синоптиком и служила в соседней части. Вдруг он услышал звук самолета, а потом увидел, как немцы начали сбрасывать парашютистов. Девятисильный поспешил в одно из воинских подразделений, которое находилось в направлении высадки вражеского десанта, и вместе с ними задержал сразу шесть шпионов. На свидание он все же успел. А Клавдия вскоре стала его женой. Молодых поздравлял в своем кабинете сам командир корпуса генерал Савицкий (это его дочь в будущем стала космонавтом), удивительной души и отваги человек.

Верную спутницу свою Клавдию Алексеевну, с которой вместе прожили почти 60 лет душа в душу, Сергей Иванович похоронил четыре года назад. Остался сын Александр, он доктор технических наук, у него прекрасная семья, которая всегда рядом. А Сергей Иванович, невзирая на возраст, продолжает считать себя в строю, оставаясь в душе военным контрразведчиком.

* * *

С. И. Девятисильный участвовал в советско-финской войне в составе отдельного авиационного полка. С первого дня Великой Отечественной и до ее окончания находился на оперативной работе в частях действующей армии на Ленинградском, 1-м Белорусском, Северо-Кавказском фронтах. В 1951 г. был направлен для прохождения военной службы во Владивосток, в управление контрразведки Тихоокеанского флота. Служил под началом полковника Ивана Сергеевича Гудкова, профессионала высочайшего класса, умного и тонкого руководителя.

В числе наград - орден Красной Звезды, ордена Великой Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медали «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За взятие Берлина», «За боевые заслуги», благодарности от Верховного главнокомандующего.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Нина ПЕТРУХИНА (фото), «Владивосток»