Потомственный переселенец, или Долгая дорога домой

Владимир Пак вспоминает трагические времена депортации корейцев

В его жизни были: депортация, тревожные дни и ночи в товарном вагоне, недетский труд на новом месте, ссылка в годы Великой Отечественной войны и радость Победы и многое другое. Все же он выстоял, злобы не затаил. И на все произошедшее с ним смотрит философски.    

ПРИМОРСКИЕ

Родился Владимир Пак  в семье корейских переселенцев в 1926 году в Приморье, в селе Пуциловка Уссурийского (Суйфунского) района.

В семье их было пятеро: бабушка, мать и трое детей. «Маму звали Мария Федоровна, - рассказывает Владимир Григорьевич. – Не удивляйтесь имени: оба родителя были крещеными и получили русские имена. Отца знаю только по фотографии: он трагически погиб, когда мне было два года. Отец окончил Владивостокское пехотное училище, и во время ночного военного маневра его не стало. Все заботы о детях легли на плечи матери».

В своем огороде Паки выращивали, как и все, картофель, огурцы, помидоры, кукурузу и просо, из которого готовили корейские блюда. Корейская деревня, в которой они жили, насчитывала дворов 200. Организовали здесь и колхоз, носивший имя вождя всех народов Сталина. Пак вспоминает, что это было большое и преуспевающее предприятие.

Наступил 1937 год. Ситуация на границах Дальнего Востока стала взрывоопасной, и корейцы, которые жили в приграничных зонах, подлежали срочной высылке. «Мы пытались затормозить отправку, чтобы успеть убрать урожай… Но на сборы давали 2-3 дня. К тому времени я окончил четырехлетнюю церковно-приходскую сельскую школу. Помню, председатель смог помочь семьям переселенцев транспортом. Погрузили скарб на грузовики и отправились в город Ворошилов (Уссурийск)».

Казалось, на станции в эти трагические дни собрались все корейцы... Семью Паков определили в товарный вагон, и больше месяца он был для них домом.

НОВЫЕ ЗЕМЛИ

Состав прибыл в Узбекистан. Приехали в Хорезмскую область, в поселок Ак-кун (в переводе - белые пески). Там и в самом деле было пустынное место. Сами узбеки приняли корейцев хорошо и разместили в своих и так небольших жилищах. Семья Паков, шесть человек, жила в одной комнате.

Здесь и предстояло строиться. Сами делали сырцовые кирпичи из местного сырья. Один дом возводили на две семьи. Сельчане за два года восстановили свою бывшую Пуциловку в сотню дворов, построили школу и даже клуб. Приобрели музыкальные инструменты. Это был единственный колхоз, который имел духовой оркестр. Представьте себе, на берегу Амударьи корейцы играли вальс.

Пока не построили новую школу, дети учились в стареньком доме. Два года занимались на родном корейском языке, а потом - на русском. После занятий отправлялись на подмогу взрослым.

- Я ухаживал за рисовыми посадками, лепил кирпичи. Вырывали яму, в которую вечером запускали воду, чтобы глина расквасилась за ночь. А утром чуть свет выходишь и выкапываешь это месиво. Глиной заполняли деревянные формы и ставили для просушки. Говорить легко, а работать не очень.

Все радости и печали делили пополам. Передовикам давали премию: бычка, рис и спиртное. Гулял весь колхоз. А детей угощали сладостями. 

ИСПЫТАНИЕ

Во время войны переселенцев в армию и на фронт не брали. Но детей в пионеры и комсомол принимали.

А в ноябре 1943 года всем семнадцатилетним в деревне (1926 года рождения) пришли повестки из Ургенчского райвоенкомата. «По Амударье нас на барже отправили до города Чарджоу, - вспоминает Пак. - Там посадили в поезд - и прямым рейсом до перевалочного пункта в Ташкенте. Как потом выяснилось, нас отправили на принудительные работы в республику Коми, в отдельный лагерный пункт.

До места везли, словно скотину, в вагонах: где по нормам можно было перевезти восемь лошадей или 40 человек, на нарах в три яруса разместили более сотни. Свое бесправие ощутили в Арзамасе: на станции без всякой видимой причины по законам военного времени конвоир застрелил одного из наших товарищей».

Со станции Ухта повезли в открытых грузовиках в тайгу и оставили в деревянных бараках. Здесь пришлось  рубить лес, корчевать пни и строить дорогу на нефтепромысел. Работали вместе с заключенными и  ссыльными немками.

Чтобы получить хлебный паек в 550 граммов, надо было выполнять норму. За 110 процентов давали 650 г, а кто не выполнял, получал крохи. На штрафном пайке долго не протянешь.

«Но я выжил, - с грустью вспоминает Владимир Пак. – А когда нам сообщили, что война кончилась, мы громко крикнули: «Ура!».

После этого пришлось много писать писем. Отправляли даже Сталину. В конце июля 1946 года Паку  сообщили, что пора собираться домой.

«До отъезда три ночи не спал. Отвык от свободы, даже не знал, как мне самостоятельно добраться до дома», - говорит Владимир Григорьевич.

А в родном поселке Ак-кун ему устроили торжественную встречу: казалось, весь колхоз вышел... На глаза наворачивались слезы радости.

МИРНАЯ ЖИЗНЬ

«Мой дядя говорил, что корейцы все без института агрономы», - смеется Владимир Пак.

Он стал мелиоратором. Поступил в Ташкентский ирригационный институт. Здесь, в Ташкенте, встретил свою половину Татьяну Васильевну. Она училась в педагогическом институте по специальности «русский язык и литература». В 1953 году сыграли свадьбу.

Глава семьи строил и реконструировал каналы. В 60-е побывал на реконструкции каналов в Афганистане.

В Андижане проработал 40 лет. Но неожиданно потянуло на родину, в Приморье.

До своего возвращения он несколько раз приезжал в Приморье в командировки. Все выбирал место, где они обоснуются. И решил, что уютней, чем Партизанск, места не найти. Тем более здесь уже жили корейцы. В 1993 году вернулся домой и Пак. Построил дом. Сейчас у него трое детей и пятеро внуков.

ДОРОГА ДОМОЙ НЕ ДЛЯ ВСЕХ БЛИЗКАЯ

О трудностях Владимир Пак говорить не хочет. «Зачем жаловаться на судьбу? Видно, время такое было…».

- А есть ли еще ваши земляки, которые хотят возвратиться?

- Очень многие. Среди них и бывшие пуциловские. Но сами они не смогут вернуться. Даже если продадут всю домашнюю утварь и свои дома, этих денег не хватит на билет. Сейчас мы отмечаем 140-летие заселения корейцами Приморья, через три года будет дата - 70 лет депортации. Указ о реабилитации вышел, и многие получили свои законные права. Но, может, можно, раз массово увозили, помочь вернуться? Сейчас мы и пытаемся найти решение этого вопроса совместными усилиями.

ЯЗЫКОМ ДОКУМЕНТА

Совершенно секретно. Постановление №1428-326сс Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального комитета ВКП(б) от 21 августа 1937 года «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края».

СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) постановляют: в целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край провести следующие мероприятия:

1. Предложить Дальневосточному крайкому ВКП(б), крайисполкому и УНКВД ДВК выселить все корейское население пограничных районов ДВК: Посьетского, Молотовского, Гродековского, Ханкайского, Хорольского, Черниговского, Спасского, Шмаковского, Постышевского, Бикинского, Вяземского, Хабаровского, Суйфунского, Кировского, Калининского, Лазо, Свободненского, Благовещенского, Тамбовского, Михайловского, Архаринского, Сталинского и Блюхерово и переселить в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР.

Выселение начать с Посьетского района и прилегающих к Гродеково районов.

2. К выселению приступить немедленно и закончить до 1 января 1938 года…

Председатель Совета Народных комиссаров Союза ССР В. Молотов

Секретарь Центрального комитета ВКП(б) И. Сталин

Автор: Татьяна ГРИГОРЬЕВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), «Владивосток»