Бульдозеры против художников

Прошло 30 лет…

Осенью 1974 года, когда картины нонконформистов пошли под железные гусеницы и в костер, мир узнал о существовании в СССР свободного искусства. О том, как это было, вспоминает  Александр Глезер, директор Музея современного  русского искусства в Джерси-Сити (штат Нью-Джерси, США).

- В Советском Союзе искусство помимо художественных направлений - сюрреализма, концептуализма, экспрессионизма - было разделено еще и на официальное и неофициальное. Кого же называли  нонконформистами?

- Прежде чем ответить на этот вопрос, следует совершить небольшой экскурс в историю.  В СССР тоже существовали разные тенденции в искусстве до... 1932 года. Но именно в том памятном году решением ЦК ВКП(б)  все творческие объединения были разогнаны. Художников обязали вступить во вновь организованный Союз художников и работать только в стиле социалистического реализма. Кстати, то же самое произошло и с писателями.

Самое точное, на мой взгляд, определение соцреализма дал лидер московских неофициальных художников Оскар Рабин, выступая в газете ”Вашингтон пост”: “Соцреализм - это искусство чего изволите”. Была коллективизация - надо было изображать счастливую жизнь колхозников. Проходила индустриализация - следовало писать рабочих, читающих у доменной печи газету “Правда”.

Первый русский авангард был запрятан в запасники музеев и частично распродан, то есть ушел на Запад. В 1947 г. в Москве закрыли Музей нового западного искусства и вместо импрессионистов, Сезанна, Пикассо стали здесь же, только уже в стенах нового Музея подарков Сталину, демонстрировать груды различных даров  вождю всех времен и народов.

 Однако едва лишь усатый вождь отправился в мир иной, как на вытоптанной ниве русского искусства стали пробиваться ростки искусства свободного. Вот этих молодых художников, которые не хотели подчиняться догматам соцреализма и желали работать свободно, стали называть неофициальными художниками, или нонконформистами. Начиная с 1958 года, их травила советская пресса, называя мазилами и проводниками буржуазной идеологии. А Хрущев во время выставки в Манеже в 1963 г. обозвал этих художников педерастами и обещал выгнать их из СССР.  

- Насколько известно, нонконформистов это не испугало, их выставки все же кое-где можно было увидеть?

- Совершенно верно, например, в домах некоторых искусствоведов, в институте им. Курчатова - это продолжалось в 50-е годы. Это, конечно, были выставки не для широкого круга, и власти на них не особенно реагировали. Выставка же в клубе “Дружба” на шоссе Энтузиастов, открывшаяся 22 января 1967 г. и через два часа с шумом закрытая сотрудниками КГБ и горкома партии Москвы, вызвала у властей предержащих бурное раздражение. А тут еще прошли выставки тех же художников в Риме, Париже, Флоренции, Нью-Йорке... А у меня на квартире, на Преображенке, был открыт Музей неофициального русского искусства (1968 г.). Реакция начальства была немедленной. Московский горком партии в 1969 г. объявил, что все выставки могут открываться только с разрешения Союза художников, иными словами, путь  к зрителю для свободных художников был отныне закрыт. Одновременно вышла в свет другая инструкция, запрещающая вывозить  из СССР произведения неофициальных художников как “искажающие образ советского изобразительного искусства”.

И вот тогда мой друг Оскар Рабин предложил художникам: “Давайте организуем выставку на улице, как это делают в Париже, Риме, Лондоне”. Тогда его не поддержали.  Настроения резко изменились, когда пять лет спустя из страны изгнали Солженицына. Тогда руки и до художников дотянулись. Давление на свободных художников со стороны властей и КГБ началось в первую очередь в Москве и Ленинграде. Стало понятно, что вскоре всех так поодиночке и «передушат». Тогда художники вспомнили о давнем предложении Оскара Рабина.

- И как все происходило тогда, 30 лет назад?

- 2 сентября 1974 г. мы направили в Моссовет письмо, в котором сообщали о том, что 15 сентября мы намерены организовать первый показ картин на открытом воздухе на окраине Москвы. Запретить такой показ бедные чиновники не могли - инструкции не было. Они, правда, “не рекомендовали” нам  это делать. Но рекомендацией можно было и пренебречь. Поэтому воскресным утром художники с картинами и мольбертами прибыли на пустырь в районе “Беляево” и обнаружили, что якобы рабочие (переодетые милиционеры) собираются разбивать там “парк культуры и отдыха”! Шел мелкий дождь, на пригорке стояли 500 зрителей, а внизу застыли три бульдозера и четыре поливальные машины.

 Начался “сюрреализм”. То есть мольберты поставить было некуда, и художники растерялись, но Рабин две картины прислонил к ногам, а одну поднял над головой и закричал: “Будем показывать так!”. И тут вперед двинулись бульдозеры. Один из них направился к Рабину, который на руках повис на ноже бульдозера. Две картины художника бульдозер раздавил, а последняя была брошена вместе с картинами других мастеров в устроенный на пустыре костер! Избивали иностранных журналистов, корреспонденту “Нью-Йорк таймс” Кристоферу Рену “рабочие” его же фотоаппаратом выбили зубы. Пятерых  художников арестовали. Все картины были искалечены. Вот таким оно было -  бульдозерное побоище.

- То есть вас разгромили?

- Это была пиррова победа властей. Во-первых, информация об этом беспределе попала на первые страницы зарубежных газет. Глава американских профсоюзов Джордж Мини, выступая в сенате, призвал бойкотировать торговлю с СССР. Директор знаменитой лондонской Тейт Галереи отказался от уже запланированной выставки в СССР. Во-вторых, на следующий день, 16 сентября, в ходе пресс-конференции у меня на квартире мы заявили, что через две  недели вновь выйдем с картинами на то же место. И советское начальство впервые в истории отступило и разрешило скрипя зубами провести 29 сентября четырехчасовую выставку в Измайловском парке. И здесь уже было не 24, а свыше 70 участников. И не 500, а 12000 зрителей (по подсчетам “Нью-Йорк таймс”).

- Что они смогли дать,  эти две выставки?

- Для художников это была победа. Так весь мир узнал  о существовании в СССР свободного искусства. Кроме того, мне, вскоре изгнанному из СССР, удалось создать в Париже и Нью-Йорке Музеи неофициального русского искусства, которые организовали к 1991 году  свыше 160 выставок  в США, Франции, Западной Германии, Италии, Японии... На Западе появились коллекционеры неофициального искусства. И сегодня этих художников называют классиками русского искусства второй  половины ХХ века. Их выставки теперь проходят не только в западных музеях, но и на родине - в Третьяковской галерее, в Музее им. Пушкина, в Русском музее и Эрмитаже.

ДОСЬЕ "В"

Александр Глезер – поэт, публицист, коллекционер современного искусства. Вместе с Оскаром Рабином был организатором первой в Москве выставки неформальных художников в 1967 году, а семь лет спустя – Бульдозерной выставки в Измайлово.

В 1975 году под давлением КГБ покинул СССР. Несколько лет спустя  он открыл Музей современного русского искусства в г. Джерси-Сити (США). Организовал свыше 160 выставок в ведущих музеях и галереях Франции, Австрии, Германии, Англии, Италии, США, Канады, Японии. Неоднократно выставлял за рубежом приморских художников. В свое время хотел создать музей современного русского искусства во Владивостоке, но, к сожалению, не нашел поддержки у краевых властей.

Автор: Интервью подготовил Юрий ВОЛКОГОНОВ, куратор Музея современного русского искусства в г. Джерси-Сити (штат Нью-Джерси, США), специально для «В»