Ода милосердию

100-летие русско-японской войны. Чем же «задевает» нас эта дата? У кого-то итоги «первой войны эпохи империализма» вызывают обиду за ущемленное чувство национального достоинства; кто-то начинает ерничать, «обличая» бездарность высшего командования и никчемность жертв, принесенных русским моряком и солдатом на алтарь войны и отечества.

Для того чтобы определиться в своем отношении к той далекой войне, следовало бы, вероятно, попытаться понять, чем она была  для  России «образца» 1904-1905 гг.

Известия о вероломном нападении японского флота на Порт-Артур и Чемульпо, героический бой «Варяга» и «Корейца», предшествующий этим событиям пиратский захват 7 российских коммерческих и китобойных судов вызвали волну протеста и рост патриотизма по всей стране. Газеты в начале войны пестрели сообщениями о добровольцах, стремящихся попасть на театр военных действий, денежных и материальных пожертвованиях в пользу армии, на возрождение флота, организации отрядов и поездов Красного Креста, открытии крупных фондов по призрению (социальной защите) сирот и раненых.

Особая история -  участие русских женщин в той далекой войне. Это достойно оды.

РЕВОЛЬВЕР-МАУЗЕР В НАГРАДУ ЕЛЕНЕ

Не прошло и полутора месяцев с начала боевых действий,  как страна заговорила о новой кавалер-девице, которая почти век спустя повторила путь героини Отечественной войны 1812 года Надежды  Дуровой. На этот раз мужскую военную форму и фамилию Максима Кондурова «примерила» на себя дочь полковника госпожа Пуссен. Она изъявила желание пойти на войну в качестве солдата и к тому времени уже была зачислена в 1-й Восточно-Сибирский стрелковый Его Императорского Величества полк, квартировавший в городе Никольск-Уссурийске.

В качестве казака-волонтера с добровольческим свидетельством на имя Елия Малеева отправилась на Дальний Восток в составе 27-й артиллерийской бригады также  дочь Уфимского городского головы Елена Александровна Малеева.  Пока решался вопрос об отправке на фронт, Елена прошла полный курс боевой стрельбы, общевоинскую подготовку. Она же предложила снарядить походную церковь для 243-го Златоустовского пехотного полка, который отправлялся из Уфы на фронт. И позже была награждена револьвером-маузером.

Смерть брата Еремия (он погиб 31 марта 1904 года на миноносце «Страшный») лишний раз убедила ее в правильности сделанного выбора. Более полугода провела Елена Малеева в Маньчжурии. По свидетельству генерал-адъютанта Н. П. Линевича, она была в армии «…неутомимою девицею-кавалеристом».

Практически всю осаду Порт-Артура выдержала жена рядового 15-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Харитина Короткевич (она «укрылась» под именем рядового Харитона Короткевича). Защищая укрепления крепости, она была ранена и погибла от осколка снаряда 3 октября 1904 года.  Харитина была представлена к награде за храбрость.

ПОЛКОВОЕ ЗНАМЯ МАРИИ ЖУКОВОЙ

О подвиге Марии Константиновны Жуковой, супруги командира 30-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, знали не только в нашей стране. Французы даже выпустили открытку с ее изображением. А случилось это 6 марта, во время обстрела Владивостока японскими крейсерами. Один из снарядов противника попал в дом командира 30-го полка в Гнилом Углу. Здание было серьезно повреждено, возник пожар. Часовой, охранявший денежный сейф и полковое знамя, был контужен и стал звать разводящего. Находившаяся рядом Мария Константиновна не растерялась, она бросилась в горящий дом и вынесла полковую святыню. Трудно сказать, знала ли история еще хотя бы один пример спасения военного знамени женщиной. Но доподлинно известно, что утрата  знамени  легла бы позорным пятном на  историю полка.

В отряде полковника Мадритова служила Мария Ивановна Смолко под именем Михаила Николаевича, исполняя обязанности переводчика китайского языка. Она была награждена орденом Святой Анны 4-й и 3-й степени за серию удачных разведок.

В ЧАС ГОРЯ ВЕРНАЯ ПОДРУГА

Золотыми буквами в историю медицины вписано имя выдающегося хирурга – княжны Веры Игнатьевны Гедройц, участницы войны. Добровольно вызвавшись ехать на фронт с санитарным поездом Красного Креста.  она  впервые в мире стала оперировать в полевых условиях, иногда под огнем противника. Особенно смелыми даже сейчас кажутся полостные операции.

Сегодня женщина - медсестра на фронте, хирург в операционной - явление привычное. Мало кто знает, что до начала ХХ века ухаживали за ранеными преимущественно мужчины. Многие солдаты и офицеры, даже раненные сравнительно легко, гибли от несвоевременно оказанной медицинской помощи. Отдаленность театра военных действий, масштабы развернувшихся сражений, губительная сила новых видов оружия требовали приблизить медицинскую помощь к фронту. Эту многотрудную миссию взяли на себя русские женщины. Среди них были и княгини, и дворянки, и простолюдинки. Невзирая на «чины» и сословия, они самоотверженно ухаживали за больными и ранеными, причем не только за своими, заботились также о неприятельских солдатах.

С объявлением войны три дочери генерал-лейтенанта Николая Линевича: Тамара  Оранская, Нина Линевич и Елена Отт учредили дамский кружок, с подачи которого был открыт в Хабаровске лазарет на 40 коек для раненых нижних чинов. Сестры Линевич и другие дамы, члены кружка, приняли на себя в лазарете обязанности сестер милосердия, учили раненых нижних чинов читать и писать, устраивали вечера чтения. Все нижние чины, которые выписывались из лазарета, получали в подарок от женщин белье, необходимые вещи, а  также до 30 рублей каждый.

Приморье в особой мере ощущало на себе «дыхание» войны. Не случайно здесь было введено военное положение. Из числа горожан создавались конные, пешие и даже велосипедные дружины. Под руководством служивых людей они занимались разведкой района, выявляли шпионов, боролись с хунхузами.

Что касается женщин, они вызывались помогать в шитье белья для госпиталей, готовить перевязочный материал, поддерживать в надлежащем порядке санитарное  состояние города. Многие из них рвались в  Порт-Артур, в  действующую армию.

Евдокия Воронова, жена командира Приморского драгунского полка, квартировавшего в мирное время в селе Раздольном, на свои средства организовала транспорт из 10 крытых повозок для перевозки раненых с фронта  в госпитали. Здесь было предусмотрено все для оказания первой помощи раненым. Помимо ездовых и санитаров в транспорте имелся священник. Отрядом руководила сама Воронова, ставшая на время войны сестрой милосердия. За заслуги перед родиной она была удостоена двух наград.

К слову, во Владивостоке во время войны действовали около 40 госпиталей и лазаретов, большая их часть была организована частными лицами и благотворительными организациями под эгидой Красного Креста. Так, в здании Восточного института по улице Пушкинской, 10 размещался лазарет Красного Креста, учрежденный вдовой генерал-майора графиней Елизаветой Владимировной Шуваловой.

Принимала участие в той далекой войне и дочь владивостокского предпринимателя Алексея Дмитриевича  Старцева – Евдокия Старцева, она была сестрой  милосердия Елизаветинской общины Красного Креста.

«Иди, сестра, иди без колебанья
На Дальний, близкий нам, Восток.
Где ужасы войны … стенанья,
Где море крови, слез поток.
Святой обет сестры и друга
В час добрый, с верою ты дай;
В час горя, верная подруга,
Ты светлым ангелом витай!

Эти строки принадлежат перу Татьяны Павловны Вильгельмс, потерявшей двух сыновей в русско-японской войне 1904-1905 гг. Это стихотворение посвящено сестре милосердия Е. Трувеллер. Но его можно смело назвать «Одой милосердию” и всем женщинам, прошедшим дорогами той страшной войны.

Автор: Нелли МИЗЬ, краевед, Олег СТРАТИЕВСКИЙ, сотрудник музея Тихоокеанского флота, специально для «В»