Дворянка Нина Пехота
Получает пенсию 2070 рублей, как с человеком, говорит с коровой Майкой и вместе с котом Филькой стережет землю своих предков.
Нина Моисеевна Пехота, по мужу Майборода, конечно же не дворянка. Просто ее дед и бабка были в числе основателей села Дворянка, что расположено в Ханкайском районе, в глухом углу, среди красивых лесистых сопок, в считанных километрах от российско-китайской границы.
- А начинали они с землянки, - рассказывает Нина Моисеевна. – Тяжело было, но народ в конце 19-го века ехал и ехал сюда. Да и чего не ехать было: земли – сколько хочешь, рыбалка, охота. Постепенно обстраивались, да что там говорить – все, кто работал, жили хорошо.
К словам Нины Моисеевны добавим едва ли не главное – первые поселенцы, а затем их дети и внуки жестко противостояли здесь китайской экспансии. Цари наши, хоть и числились «мироедами», но государственный интерес блюли неукоснительно. Для того и затеяли весьма затратное для казны великое переселение россиян на Дальний Восток, чтобы укрепить здесь свои рубежи. Понимали: одними казачьими постами и разъездами границу не сохранишь.
Большевики и их последователи, проклиная на все лады монархию, тем не менее продолжили благородное дело укрепления дальневосточных рубежей. Более того, пошли еще дальше. Помимо капитального обустройства границы, коммунисты к дальневосточным 30 процентам стали приплачивать селянам, проживающим в 30-километровой приграничной полосе, еще 30 процентов так называемых гробовых.
Собственно, расцвета Дворянка достигла как раз в эпоху застоя. У Нины Моисеевны двое детей. Так вот, родила она их здесь же, в Дворянке, в местной больничке на несколько коек, не выезжая в районный центр. Само собой, имелись здесь и клуб, и детсад, и школа – словом, весь «социальный набор», или, по-ученому, социальная инфраструктура.
Затем пришла новая власть, и начался массовый исход населения из приграничной полосы. Просто удивительно, как может опустеть село всего лишь за десятилетие – из некогда благополучной и многолюдной Дворянка превратилась, по сути, в хутор, начисто лишенный какой бы то ни было инфраструктуры. Или в несколько хуторов, между которыми торчат в бурьяне, словно зубные дупла, фундаменты бывших усадеб.
- А что здесь делать молодым да сильным? - как-то уж очень требовательно спрашивает меня Нина Моисеевна. – Тут было отделение откормочного совхоза, так теперь и мясо наше никому не нужно. Только коноплей и осталось заниматься, – сурово припечатала напоследок наследница основателей села.
Что правда, то правда: края здесь конопляные, и в сезон село буквально заполоняют иномарки – гонцы приезжают за соломкой, а может, уже и за полуфабрикатом.
Сама-то Нина Моисеевна держит удоистую корову Майку, каждый год к зиме непременно забивает поросенка. Помогают ей дети, которые хоть и уехали из села, но не забывают свою родину. А еще в ее подворье хозяином себя чувствует кот Филька – большой, с баскетбольный мяч, пушистый и бесхвостый комок, пулей влетевший по лестнице к чердачному окну.
Хозяйство держит не она одна. Например, семья ее соседа, живущего через дорогу, Виктора Николаевича Осипова держится в основном за счет пчел. Конечно, есть кое-какая живность, а также бегает иногда Осипов и на охоту: здесь в окрестностях кабан и дикая коза еще водятся.
То есть, конечно, жить здесь можно, но это уже не жизнь, а выживание в условиях натурального хозяйства. Это в 21-м-то веке! А если найдется охотник взять на откорм стадо бычков, то прогорит непременно. Безусловно, он их вырастит – и пастбища здесь есть, и заброшенной пашни достаточно, но вот девать говядину будет некуда – все колбасные модули и мясокомбинаты нынче преимущественно работают на сырье из Китая – прессованных обрезях, которые даже местные собаки не едят.
Вот и показал рынок свое алчное, антигосударственное, по сути, мурло. Нет, не потому снялась Дворянка с места и уехала искать лучшей доли, а точнее, обычной работы, что перестали ей платить «гробовые». И не потому, что вдруг разом здесь не оказалось ни рыбалки, ни охоты. Государству оказался ненужным результат труда селян, как и их миссия охранителей приграничных земель. Потому что рынок этот, по мысли реформаторов, регулятор экономической жизни России, им диктует одно: занимайся коноплей или уезжай, твое сельское хозяйство никому не нужно.
Дворянка, Кировка, Комиссарово, Рассказово, Турий Рог (или, по местному сленгу, Турга) – какие красивые имена у этих приханкайских сел. Наши предки, нанося на карту Дальневосточного региона новые названия, долго не думали и никаких особых смыслов не искали. Как сложилось, так и сложилось - и ведь по большей части угадывали и в эстетическом, и в патриотическом смыслах. И как жаль, что превращаются эти села просто в неодухотворенные точки на карте, которые для наших потомков не будут совершенно ничего означать. А может, уже и читаться по-другому…
Автор: Евгений ИЗЪЮРОВ, «Владивосток», Ольга ЮРИКОВА (фото), специально для «В»
