Поезд на войну

В обратный путь, на Моздок, двинулись автоколонной. Не совсем понятно, было ли это нарушением заведенного ОГВ порядка, но мы поехали без бронированного прикрытия. Колонну составляли только пять «Уралов» плюс два «уазика» с «Пеленой». Обошлось без ЧП.

«МИРНЫЕ» ЧЕЧЕНЦЫ

Аллах с ними, с ландшафтами. Все виды «на местное жительство» были мимолетными и размытыми. Снег, сумерки… Единственный по-настоящему «крупный план» с участием местных жителей пришелся на сам Грозный.

Колонна выдвигалась от пункта временной дислокации. Корреспондент «В» находился в замыкающем процессию командирском «уазике». Перед нами ехал «Урал» с привязанной к нему, волочащейся по земле связкой солдатских ботинок.  Берцы, то есть ботинки, означают надежду вернуться когда-нибудь назад. Так, по крайней мере, считают бойцы СОМа.

Говорят, еще пару лет назад было принято к заднему крюку «Урала» привязывать метлу, заметающую следы. Метелка, что характерно, имеет противоположное значение.

На блокпостах, завидев символические берцы, с пониманием улыбались, выкрикивали уезжающим бойцам сложившиеся формулы удачи и приветственно махали руками. А вот сами чеченцы, которым, судя по всему, было не впервой наблюдать картину убывающего в Россию отряда, радостью не светились. Смотрели тяжело. Ни одной улыбки – ни мужской, ни женской – наблюдать по поводу нашего веселья не довелось.

Кто же мы – оккупанты или освободители? Нам показалось, что так остро вопрос здесь не ставится. Сошлемся на аналитиков.

Возникшее в 1995 году противостояние в Чечне между последователями традиционного ислама и «революционного» ваххабизма привело республику на грань гражданской войны. Российские войска выполняли, таким образом, роль буфера. Были, если хотите, миротворцами. Таковыми и остаются.

Кстати сказать. «В 1999 году на муфтия мусульман Чечни А.-Х Кадырова и на ряд чеченских чиновников, боровшихся с террористами, были совершены покушения. Когда четвертая по счету попытка устранить муфтия закончилась гибелью четверых племянников Кадырова, последний по чеченскому телевидению заявил, что у него нет иных врагов, кроме ваххабитов» (В. Х. Акаев, «Северокавказский ваххабизм»).

На вопрос, стало ли в Чечне спокойнее, «зам. по бою», как называют подполковника Ивана Салина соратники по отряду, ответил, что за полгода, прошедшие со дня выборов президента республики, «не было боевых столкновений, если не считать стычек с кадыровцами».

Главной мишенью бандитов, по сообщениям российской прессы, стали руководители МВД и начальники РОВД Чечни. «Не проходит и дня, чтобы бандиты не покушались на жизнь сотрудников милиции», - проинформировал газету «Щит и меч» министр внутренних дел Чечни генерал-майор милиции Алу Алханов.

Обычных чеченцев бойцы СОМа называют «условно мирными». Кадыровцы – это служба безопасности президента. По неофициальной информации, их в республике – 10 тысяч человек. Они вооружены и экипированы лучше, чем местные милиционеры. У них больше полномочий, и они наглее. Своего рода опричники.

Это, на 50 процентов, вчерашние боевики. Они спустились с гор, сдались властям и получили работу. Большинство относится к тому же тейпу, к которому принадлежит и Кадыров, остальные просто преданы ему.

Ловят боевиков вместе – наши милиционеры и кадыровцы. Успели даже подружиться. Так, Руслан Вараев подарил Ивану Салину семейный снимок (с женой и сестрой), запечатлевший вчерашнего боевика, а ныне доблестного стража порядка.

Но конфликты имеют место быть. Допустим, наш блокпост тормознул какого-нибудь нарушителя, а он оказался «родственником». Кадыровцы своего пытаются «отмазать». До перестрелки в таких заварушках, к счастью, еще не доходило.

Водитель отряда Владимир Тышкевич (в миру - участковый из Пограничного района) считает, что с появлением кадыровцев порядка стало меньше. 50 процентов кадыровских машин, по его мнению, числятся в угоне. «Если сегодня у кого-нибудь из них сломалась легковушка, - рассказывает водитель, - завтра жди очередного угона».  

При всем при том с кадыровцами можно и нужно, полагает подполковник Иван Салин, находить общий язык. Главная задача – отлавливать действующих боевиков. В этом плане кадыровцы действуют в одной с нашими милиционерами упряжке. Они защищают режим Кадырова и вполне отдают себе отчет, что с падением оного окажутся в положении изгоев.

Президента Чечни выбирали осенью прошлого года. Отряду Олега Цымбала довелось участвовать в обеспечении безопасности на избирательном участке № 13 Ленинского района Грозного. В ходе мероприятий, проводившихся с 26 сентября по 5 октября, как следует из отчета командира, Приморскому СОМу удалось предотвратить попытку диверсионного акта.

Подполковник Иван Салин рассказал, как это было. За день до выборов, 4 октября, наблюдатели с поста «Утес» сообщили о подозрительных действиях незнакомых людей в районе избирательного участка. Отправившиеся на место предполагаемого ЧП саперы отряда обнаружили в куче мусора, в 75 метрах от участка, самодельное взрывное устройство мощностью в 200 граммов тротила. Заряд представлял собой выстрел гранатомета, начиненный осколками чугунных труб, гайками и болтами. Любопытно, что наблюдение велось из квартиры «того самого» Салмана Радуева. Пост «Утес» находится в разрушенной «жилой» пятиэтажке.

Наши милиционеры сработали на «отлично», выборы прошли без эксцессов. А то, что кому-то из местных не нравится сам Кадыров, – проблема другого порядка. (По сообщениям многих бойцов СОМа, за несколько дней до выборов  наблюдался значительный отток населения из Чечни. Факт миграции объясняют тем, что жители не хотели голосовать за Кадырова и боялись возможного насилия со стороны кадыровцев.)

«АГРЕССИВНЫЕ» РУССКИЕ

Чечня продолжает оставаться «горячей точкой». Перефразированный предвыборный лозунг «Служить в Чечне – значит быть героем», несмотря на затишье, не теряет своей актуальности. Попасть под пулю снайпера или подорваться на фугасе любой боец СОМа рискует каждую минуту своего пребывания на кавказской земле.

И никто ведь, что замечательно, не заставляет приморского милиционера тащиться под пули - в такую даль.

Мотивации самые разные. Кому-то нужна очередная звездочка на погонах. Один боец, учитель по образованию, поехал за званием офицера. Большинство, которое составляют «первоходы», едут за деньгами. Обещанные 100 тысяч рублей за командировку плюс коммунальные льготы на дороге, естественно, не валяются. Другого бойца, прапорщика из Арсеньева, незаслуженно обвинили во взяточничестве «на дорогах», и он отправился в Чечню «смыть позор кровью».

Другое дело – старожилы, «дембеля».

Сапер-взрывотехник старшина милиции Сергей Салунин поехал в командировку в четвертый раз. На вопрос «Что подвигло?» отвечает: «Добрая воля». Каждодневный риск, по мнению сапера, не может определяться только деньгами.

- Я в ответе за тех, кто рядом со мною, -  конкретизирует свое резюме Сергей Салунин.

На вопрос «Есть ли приметы у саперов?» старшина, получивший, кстати сказать, медаль «За отвагу» по итогам последней своей командировки,  ответил отрицательно… «Зачем мне приметы, - удивился Сергей Дмитриевич, - если я в церковь хожу?!». В походном рюкзаке Салунина обнаружились Евангелие и «Толкование книги Бытия Ветхого Завета».

Самой неожиданной встречей командировки в Чечню следует признать знакомство со старшим психологом отряда Владимиром Чамбайшиным. Не поверите – настоящий гольд, потомок Дерсу Узала. Именно он просветил корреспондента «В» насчет того, зачем едут люди в Чечню.

Кстати сказать, именно Владимиру Владимировичу, старшему лейтенанту милиции, было объявлено по приезде во Владивосток, что он досрочно получил звание капитана милиции.

- Вьетнамского синдрома у наших бойцов точно нет, - ответил на мои предположения старший психолог отряда старший лейтенант Владимир Чамбайшин. - Возможно, появилась необходимость введения термина «чеченский синдром». Эти два явления отличаются в принципе. У американцев во Вьетнаме все были враги, вьетконговцы. Здесь же своя страна. Мы видим тяжелые взгляды чеченцев и понимаем, что не можем с ними воевать. Они же  настроены по-другому. Это невидимая, подспудная война. При этом, может, иногда и возникает своеобразный синдром. Боец высматривает за каждым углом некую опасность. Бывшего «чеченца» всегда можно распознать на наших приморских улицах. Ходят они с опаской.

Владимир Чамбайшин вплотную занимается вопросами подбора и подготовки бойцов Приморского СОМа. Теперь уже капитан, он знает всю подноготную отправляющихся в Чечню милиционеров.

- Почему едут? Мне нужно выяснить их истинную мотивацию. Прежде всего я должен быть уверен, что боец намеревается выжить и вернуться домой. У меня не должно остаться сомнений относительно того, что конкретного Иванова-Петрова-Сидорова дома любят и ждут.

Причин на самом деле очень много. На поверхности, как правило, оказывается возможность заработать определенные материальные блага. Но если копнуть глубже, то чаще сталкиваешься с обычными человеческими фобиями. При этом с особенной силой работает, как выясняется, «стадное», грубо говоря, чувство. Приехал, скажем, коллега из командировки и рассказывает, как он литрами кровь проливал. А вдруг я этого не смогу?! Конечно смогу. Человек едет в Чечню, чтобы доказать себе вполне определенные вещи.

Есть и два более или менее скрытых мотива у «чеченцев». Первый – личная востребованность, небывалая в гражданской жизни «нужность», ответственность за безопасность сослуживцев.

Второй мотив, как правило, не афишируется и, по наблюдениям психологов, не всегда осознается. Порой человек едет в командировку, чтобы кроме всего прочего спастись от проблем. …У каждого периодически накапливаются какие-то сложности - материального или личностного характера. Решить их иной раз крайне трудно. Очень кстати появляется возможность куда-то уехать на полгода – туда, где за нас думают, решают, где нас кормят и где есть определенный, вполне очерченный круг задач. Бывалый боец знает и умеет выполнять свою функцию в отряде «на зубок». При этом здорово ощущать возникающее чувство локтя, боевого братства. А проблемы… они остаются где-то в другой жизни…

И все же, как бы там ни было и что бы ни заставляло человека,  как в известной ситуации: «Добровольцы есть? Шаг из строя!», - сделать этот самый шаг, главное, наверное, состоит в том, что все бойцы и офицеры отряда вполне адекватно относятся к простым и ясным вопросам: что они делают на Северном Кавказе, как себя вести в острых ситуациях, как перестраиваться с мирной жизни на «войну» и обратно?..

Хотя… Порой возникает опасность, что Чечня  увлечет человека целиком. Есть, что скрывать, люди, живущие исключительно от командировки до командировки. Это ведь - как очередная порция адреналина, без привычной дозы которого жизнь становится бесцветной и скучной.

Что касается патриотизма, долга, то это слишком высокие слова. Нормальные, не «трибунные» люди говорят проще: работа, служба. И это звучит как-то честнее…

СПРАВКА «В»

За полгода работы Приморского СОМа в Чечне наши милиционеры задержали 167 граждан, подозреваемых в совершении преступлений. Задержано 27 человек, находящихся в розыске. Задержано четверо участников незаконных вооруженных формирований. Задержано 53 единицы автотранспорта, числящегося в угоне. (Из отчета командира СОМа полковника Олега Цымбала).

Автор: Юрий БОДУХИН, «Владивосток», Владивосток - Моздок - Грозный - Моздок - Владивосток, фото автора и из архива подполковника Ивана САЛИНА