Валерий Янковский: В свои 92 года хожу на охоту, пишу книгу и мечтаю...

«Сердечно приветствую всех собравшихся на Янковские чтения. Благодарим за внимание к фамилии, особая благодарность докладчикам и устроителям. Всегда ваши – Янковские».

10 окт. 2003 Электронная версия газеты "Владивосток" №1442 от 10 окт. 2003

«

Сердечно приветствую всех собравшихся на Янковские чтения. Благодарим за внимание к фамилии, особая благодарность докладчикам и устроителям. Всегда ваши – Янковские».

Такую телеграмму прислал в музей им. В. Арсеньева, в адрес шестых Янковских чтений, которые открылись вчера во Владивостоке, Валерий Юрьевич Янковский.

Фамилия Янковских стала известна в Приморье с конца позапрошлого века, когда польский шляхтич-бунтарь Михаил Иванович Янковский, попавший на каторжные работы в Нерчинские золотые рудники за участие в польском восстании 1863 года, после царской амнистии выбрал своей второй родиной Владивосток, вернее живописное местечко Сидеми неподалеку от него, на полуострове, который сейчас носит имя Янковского.

А прославил он себя как успешный предприниматель, умелый хозяйственник, настоящий исследователь, селекционер и вообще как человек государственного масштаба. В созданном М. И. Янковским уникальном хозяйстве были конный завод (он вывел новую дальневосточную породу лошадей), пантовое хозяйство пятнистых оленей, плантации женьшеня. Янковский обнаружил на территории Приморья стоянку доисторического человека, собрал уникальную коллекцию различных видов птиц, бабочек, многие из которых были до этого неизвестны науке.

Нынешним летом мне довелось побывать в гостях у прямого потомка Янковского-старшего

– Валерия Юрьевича Янковского в привольном старинном русском городе Владимире. И хотя встреча наша была недолгой, она до сих пор остается незабываемой. Поистине этот человек «последний из могикан». В свои 92 года он полон интереса к жизни: ходит на охоту, издает книги, просиживает в библиотеке, наконец аккуратнейшим образом отвечает на письма («живые», не электронные). В этой старомодной манере, напрочь утраченной в наше торопливое время, пожалуй, одна из главных черт его характера – уважительное, заинтересованное отношение к человеку и цельность натуры. Та особая порода, которая не позволила сломаться в гулаговских лагерях. Дала силы жить, когда после неудавшегося побега (десять дней - десять глотков свободы) ему выдали «на всю катушку» - 25 лет исправительно-трудовых лагерей. Когда первого сына Сергея он впервые смог увидеть уже 40-летним бородатым мужчиной и тут же познакомиться с внучкой Мари, которая не говорит по-русски…

Он потрясающе молодо выглядит, этот человек-легенда, разменявший десятый десяток. Высокий, элегантно-худощавый, с породистым профилем, ясным умом и удивительно молодыми лучистыми глазами. А знали бы вы, какой он интересный рассказчик! Три часа пролетели как одно мгновение. Мы беседовали в большой комнате, до отказа заполненной книжными полками. На самом видном месте здесь висит картина

– подарок приморского художника – дом-замок Янковских на Сидеми. Замка уже нет в живых – разрушили в советские годы. Но места эти до сих пор остаются для внука Янковского-старшего самыми незабываемыми. Здесь он родился. Здесь жил до 11 лет.

- Валерий Юрьевич, когда вы впервые попали в Сидеми после того, как в 1922-м перешли границу и стали жить в Северной Корее?

- Это произошло ровно 40 лет спустя. В 1962 году (к тому времени я уже освободился) попал по служебным делам в Хабаровск. И просто не мог упустить такого случая, чтобы не повидаться с Владивостоком. Рискнул, купил билет на поезд (в то время Владивосток был закрытым городом и мне с моим лагерным прошлым такая

«прогулка» могла дорогого стоить). Но судьба была ко мне милосердна. Добрался без приключений, становился у Присяжнюка, артиста театра им. М. Горького. Он мне сообщил, что на Сидеми ходит катер, но при этом посоветовал не ехать в берете и плаще, как я заявился, чтобы не быть таким приметным, а приодеться в телогрейку и сапоги. Так я инкогнито отправился на полуостров моего детства. Нельзя передать словами, что чувствует человек в такие минуты… Правда, мой «секретный» вояж тут же стал известен директору совхоза, он пригласил меня к себе. Посидели, потолковали. Он тогда признался, что его предшественник зря поторопился наш каменный дом разрушить (кстати, в советское время там жили около 20 семей). А когда я попросил разрешения позвонить во Владивосток, оказалось, что связи нет. Тут уже я не вытерпел и заметил: «А у Янковских еще до революции телефон был. А если бы мы здесь остались жить, то, думаю, уже и вертолет имелся бы, и табуны чистокровных лошадей».

Мой отец, Юрий Михайлович, страстным лошадником был. Двадцатилетним парнем он уплыл в Америку, где три года изучал на практике в Техасе и Калифорнии передовой сельскохозяйственный опыт и коневодство. Привез оттуда четырех прекрасных чистокровных производителей. Вот почему конный завод Янковских так славился. К приходу Красной армии здесь было 600 голов. Шестьдесят лошадей он успел переправить в Корею. К сожалению, все они пропали: не были приучены в телеге ходить, бревна возить. Когда пали две последние кобылицы, в их желудке после вскрытия обнаружили песок. Мама тогда заметила:

«Они покончили жизнь самоубийством. Не смогли вынести такого унижения». Конечно, это несерьезно звучит, но… Зато люди смогли все пережить. А куда деваться…

Самое трудное для родителей было расставание с родиной. Клавдий Васюкевич, наш сосед, много лет спустя рассказывал, что он видел, как мой отец, не успевая отправить на катере 100 пятнистых оленей (подошли войска Красной армии), спешился с лошади, троекратно поцеловал землю, вскочил на коня и пустил его в галоп.

Замечу, прошло десять лет, прежде чем мы смогли поймать четырех пятнистых оленей и наладить пантовое хозяйство, которое очень выручило нас финансово. На эти средства мы приобрели большой участок земли в 50 километрах от Сейсина, рядом с курортным поселком Омпо, где били горячие ключи. Своими силами построили дачи, столовую, кухню, перекинули через бурную горную речку мост, назвали местечко

«Новина», и к нам потянулись дачники, среди которых было много известных русских писателей, художников, артистов, эмигрировавших в Китай. А вскоре организовали еще один курорт - «Лукоморье», с прекрасным пляжем на побережье Японского моря. Если бы оленей успели перевезти в 1922-м, встали бы на ноги гораздо раньше. А так нам, детям, пришлось и учиться, и деньги зарабатывать: пекли хлеб и пирожки на продажу, развозили по городу керосин, охотились.

- Валерий Юрьевич, мне посчастливилось почитать не одну вашу книгу:

«Полуостров», «Долгое возвращение»,«Охота», «От гроба господня до гроба Гулага». От них трудно оторваться, хотя не скажу, что это чтение из легких. Уж очень тяжела правда жизни. Над чем сейчас работаете?

- Закончил новую, десятую по счету книгу

«Корея, Янковским». Она как раз посвящена жизни Янковских в Корее. Это своего рода семейная хроника, сага. Я включил сюда помимо своих собственных воспоминания отца, Юрия Михайловича, сестры Виктории, брата Юрия, и даже мой сын Арсений к ней руку приложил. (Как стало известно, буквально на днях книга вышла в свет и автор обещал переправить часть тиража во Владивосток. – Прим. авт.).

А недавно я получил еще одно очень интересное предложение

– издать большой исторический материал по семейству Шевелевых, начиная с прапрадеда, привлекавшегося в Иркутске по указанию самого Бенкендорфа «за оскорбление словом его императорского величества Павла Петровича» в 1799 году! А позже, в 1828 году, привлекли уже сына, купца первой гильдии Григория Шевелева - за связь с декабристами. Он помогал тайно доставлять их письма из Сибири в центральную Россию. Шевелевы жили в Верхнеудинске, нынешнем Улан-Удэ.

Автор пишет, что собрал уникальный материал и фотографии, хотел бы издать книгу, но все упирается в

«презренный металл». Я сразу же написал своим родственникам Шевелевым в Калифорнию, предложил помочь деньгами. А со своей стороны хочу дописать историю рода после Михаила Григорьевича, отца мамы, она была урожденная Шевелева.

- Ваша семья столько раз возрождалась из пепла. Вот и

«Новина» прожила чуть меньше 20 лет, и ее в 1946-м стерла с лица земли, как когда-то Сидеми, Красная армия, только уже Советская. А вас, отца, брата Юрия и двоюродную сестру Татьяну отправили в гулаговские лагеря. И пришлось все начинать с нуля и сердце обидой и злобой не сжечь. Откуда силы на такое берутся?

- Думаю, это гены. Когда брату Арсению чудом удалось бежать из Кореи, все его богатство составляли рюкзак и ружье. Прошло совсем немного времени, и он в Сеуле стал заместителем управляющего такой огромной фирмой, как

«Мицубиси», а потом - коммерческим директором одного из отделений компании в Японии. Спустя еще немного времени уже считался одним из самых богатых людей Сан-Франциско в Америке. Другой брат, Юрий, самый «романтический» из нас, вышел из лагеря с 19 рублями в кармане и спустя несколько лет стал известным мастером по оросительным системам в Казахстане, а ведь у него не было никакого образования. Что касается обид – так с ними нельзя жить, иначе это не жизнь получается…

-

Мне рассказывали, что вы еще продолжаете охотиться.

- По сравнению с дальневосточной охотой это ни в какие рамки не идет. Тем не менее

– ходил на кабанов, на лосей. Потом перешел на дикую птицу. Директор лесоохотничьего хозяйства за Суздалем (там просто замечательные места) построил двухэтажную красивую избушку и назвал ее зимовьем Янковского. Дал мне ключи, мы туда приезжаем семьей. Там есть речка, пристань, я лодочку купил с мотором. Летом купаемся, осенью и зимой - охочусь.

Хотите анекдот из жизни? Однажды звонят мне домой, трубку берет жена Ирина Казимировна. Приглашают выступить на встрече совета ветеранов. Жена отвечает, что прийти не смогу, поскольку нахожусь на охоте.

На том конце провода сначала повисла пауза, а потом удивленный голос спросил:

«Как на охоте, он же 1911 года рождения?».

-

А как женьшень, который вы пытались «поселить» во владимирских лесах, прижился?

- Почти весь погиб, здесь не те природные условия, а главное - сопок нет. Но на

«грядках», культивированный, растет. Мне даже удостоверение женьшеневода выдали, я с 1975 года этим делом занимаюсь. Знали бы вы, как я этот женьшень - для посадки – в Приморье искал. Пошел в тайгу в Анучинском районе корень жизни искать, я там в свое время его долго разводил. Четыре дня хожу – все без толку. Вдруг нечаянно наступил на рог оленя, в старину таким рогом женьшень копали. Повесил находку на пояс, на следующий день нашел женьшень. Сейчас этот рог в моем рабочем кабинете на шкафу лежит как трофей. Больше охоты меня сейчас печатная машинка интересует.

- Ваша семья, можно сказать, писательская. Сын Арсений в прошлом году выпустил книжку прозы

«Портрет был бы неполным», которую посвятил вам. А в этом – издал томик стихов.

- Да, Арсений выбрал писательскую стезю, только это очень непростой и тяжелый путь.

Кому нужно написать книгу

– так это моей жене – Ирине Казимировне, с которой вот уже 48 лет вместе. Мы познакомились с ней в лагере, где она провела почти 15 лет (позже, как и меня, ее подчистую реабилитировали). Ирину арестовали после выпускного бала 22 июня 1941 года. Вся ее вина состояла в том, что она на день рождения своего школьного товарища прочитала стихотворение запрещенного поэта Сергея Есенина «Возвращение на родину».

Но она вряд ли возьмется за эту тему

– очень тяжело вспоминать. Уж лучше с внучкой Сонечкой нянчиться.

- Валерий Юрьевич, правда ли говорят, что дом вашего дяди

– Яна Янковского, который находится на побережье бухты Витязь, обещают передать вам в аренду или продать?

- Разговоры такие ведутся уже давно. Администрация Хасанского района не против, дело в военных. Но вопрос как-то решается, не стоит на месте. Активным помощником в этом выступает Александр Бурдюк, который живет на Витязе. Если это когда-нибудь произойдет

– мы хотели бы открыть в одной из комнат бывшего дядиного дома небольшой музей, филиал от арсеньевского. Материалов очень много. Сохранился и дневник моего отца, который он вел в лагере, в начале 50-х (он не дожил совсем немного до освобождения), фотографии, документы, личные вещи...

- А кто же дом будет восстанавливать?

- Думаю, уже мой сын

– Арсений, который носит фамилию Янковский.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, «Владивосток», Владивосток - Владимир - Владивосток