«Старый рояль» не боится жизни

На одной из творческих встреч, проходивших в рамках первого международного кинофестиваля Pacific Meridian, зрители спросили Игоря Скляра: «У вас есть прозвище?». Он ответил: «После фильма Карена Шахназарова «Мы из джаза» меня узнавали на улице и называли «Старый рояль». Вообще-то молодой джазмен с ослепительной улыбкой давно уже не «Старый рояль». В прессе этого года о нем больше писали как о питерском актере, с которым во время гастролей в Тюмени случился инфаркт. Но Игорь не склонен к унынию. Март он провел в тюменской больнице. И снова колесит по стране. Во Владивосток он приехал со спектаклем «Мужчина, постойте!» по пьесе Надежды Птушкиной «Ненормальная». Публика рукоплескала.

- Она вообще всегда права, публика. Я ее завоевываю как умею. Последними работами в том числе. В театре идет «Мэри Поппинс, до свиданья!» с моим участием, сезон откроем с Ниной Усатовой новым спектаклем «Именины». В кино заканчиваю съемки в «Московской саге» и уже снялся в фильме «Красное небо» снова с Ниной Усатовой. Не знаю, когда его увидит российский зритель. Знаю точно, что он будет показан в Берлине на кинофестивале. У меня не очень большая роль, я играю человека по фамилии Зальцман - исторический персонаж еврейской национальности, руководивший большим заводом.

- У вас нет ощущения, что ваши звездные роли, значимые и для вас, и для зрителя, уже сыграны?

- Слава богу, я еще не дождался той минуты, когда уже не зовут. Последние 12 лет я работаю много, но в основном в театре.

- В спектакле, который вы привезли во Владивосток, вы играете с Ниной Усатовой. В предыдущие гастроли вашей партнершей была Светлана Крючкова. Труднее раскрыться рядом с сильным партнером?

- Мне нравится быть подыгрывающим, когда есть гениальные актрисы. Инна Чурикова, Нина Усатова, Света Крючкова - гениальные. Дай бог им соответствовать. Когда ты меньше занимаешься самим собой, получается лучше.

- Сегодня много рассуждают о том, что молодые актеры прагматичны, больше похожи на американцев, которые ни за что не станут умирать на сцене. Отыграл сцену и захлопнул дверь. Это всего лишь работа… Вам какая школа ближе?

- Эти разговоры ведутся столько, сколько существует театр, вообще сколько существует искусство. И они неизменны и сто лет назад, и триста. Чем вы занимаетесь: себя кладете на алтарь или притворяетесь? Школа ни при чем, здесь каждый выбирает для себя. Я кладу себя на алтарь. И поэтому не могу согласиться ни на что другое. Это как с женщиной: она принадлежит только тебе, ты только ей. Так и с моим делом. Я им занимаюсь в силу того, что я его люблю. Поэтому выбираю те роли, что по душе. Говорят: «Что-то вас не видно». Где не видно, в сериалах? Я не буду в них сниматься.

- Вы не очень-то оптимистичны…

- Как раз наоборот. По гороскопу я неистребимый оптимист: Стрелец, Петух. Это сочетание уникальное. Самой природой мне предназначено – не унывать… Я очень природный человек. Люблю огонь, море.

- А если все же случается унывать?

- Я ухожу в одиночество…

- Ваш семейный климат позволяет быть самим собой?

- Вполне. Я часто бываю вдалеке от семьи и успеваю соскучиться по ней. Тем более что я за конформизм. Однажды я наблюдал своего хорошего приятеля, который в Нотр-Дам де Пари во время мессы, когда все становятся на колени, как человек православный, решил не становиться. Через пару минут он понял, что стоящий один как перст посреди огромного собора выглядит нелепо. Мне запомнилось это на всю жизнь, как пример нонконформизма. Так вот, в жизни такой ортодоксальный подход не приемлем. В семье невозможно без терпимости, умения приноравливаться.

- В чем вы готовы уступить?

- Почти во всем, кроме предательства. Правда, каждый по-своему определяет, что такое предательство. В принципе, человек очень одинок. Я не скажу ничего нового: всю жизнь мы живем как-то и с кем-то, что-то нас связывает в тот или иной момент, но приходим и уходим в мир одинокими.

- А друзья?

- Они появляются сами. Есть люди, которых я считаю своими друзьями. Считают ли они меня другом, не знаю, у меня нет ситуаций, когда мы садимся, ставим бутылку водки и говорим друг другу: «Ты меня уважаешь?».

- Ваша жена - тоже актриса. Тоже театральная жизнь, кто ведет дом, быт, воспитывает сына?

- Моя замечательная Наташа, конечно. Мы вместе вот уже 25 лет. Мы вместе учились, сейчас служим в одном театре. Живем с разными трудностями, как и все творческие семьи. Воспитатель больше она. Наверное… Хотя я не могу сказать, кто в детстве меня воспитывал больше, мама чаще разговаривала, иногда дралась ремнем. Отец разговаривал меньше, но от этого его авторитет не умалялся. Единственное, чего я не допускаю ни в коем случае,- ударить сына.

- Физическое воздействие для вас страшнее, чем моральное? Может быть, причина - давняя история, когда милиционеры без причины вас жестоко избили в Киеве?

- Да, тот случай я пережил болезненно. И не только в буквальном смысле. Лет 6-7 в Киев не приезжал. Драка была действительно без повода. Просто придрались. Но вы правы, иногда лучше пострадать физически, тем более когда ситуация касается только тебя. Был случай, мы с женой оказались в Иерусалиме. Нас предупреждали, что забредать в арабскую часть города нежелательно. Нечаянно мы все же зашли на узенькую улочку и попали в эту самую арабскую часть. Четверо пацанов от 7 до 12 лет мою жену схватили за одно место. Стоят, улыбаются. Наташа легко краснеет, просто залилась краской. Мальчишки забежали за угол, я за ними. Они - в какую-то лавку. А там человек семь…

У меня было интересное детство. Я очень много дрался во дворе. Практически каждый день. Так вот, когда я зашел в эту лавку, буквально через две-три секунды стало понятно, что в принципе можно остаться здесь навсегда. Я и эти семеро смотрели друг на друга. Это выбор, который надо сделать за секунды. Как назвать то, что я отступил? Трусость или инстинкт самосохранения?

- Вы бываете в том расположении духа, которое можно назвать счастьем?

- Если читателям будет интересно… Когда я был студентом, Сергей Юрский, выступая перед студентами театрального института, сказал: «Знаете, может, скажу вещь спорную, но единственные секунды, в которые ты можешь себе позволить быть самим собой, когда ты на сцене занят своим делом…». Может быть, это вдохновение. Я перед каждым спектаклем, поверьте, до сих пор волнуюсь… Я иду на него, зная, что в конце я испытаю одну-две минуты счастья. И театр велик этим…

Автор: Ольга ЗОТОВА (фото автора), «Владивосток»