В эту ночь решили самураи…

В 2.55 утра 29 июля 1938 года на границе СССР и Маньчжоу-го (захваченной японцами Маньчжурии) начался военный конфликт, вошедший в историю под названием хасанских событий - под прикрытием темноты и тумана две роты японцев атаковали советский пограничный пост на сопке Безымянной. Из находившихся там одиннадцати советских пограничников во главе с лейтенантом Алексеем Махалиным в живых остались шестеро.

ВОЙНА НА СОПКАХ

О хасанских событиях говорили и писали столько раз, что рассказ о двухнедельной войне на пограничных сопках нередко становится дежурным, а значит, не очень-то интересным и живым. Краткая хронология событий такова: 15 июля 1938 г. у Хасана советские пограничники застрелили японского разведчика Мацусиму Сакуни, а в Москве, в наркомате иностранных дел, японский поверенный в делах в СССР г-н Ниси потребовал отхода войск СССР от границы и передачи высот в районе озера Хасан Японии. Этот ничем не обоснованный ультиматум можно расценивать как предлог для применения силы – известно, что Япония к войне готовилась давно (еще в 1931-м в секретном докладе японского атташе в СССР Юкио Касахары было сказано: «...Мы должны продвинуться по крайней мере до озера Байкал»). 29 июля, как сказано выше, японцы овладели высотой Безымянной - отсчет хасанских событий ведут именно с этой даты. 31 июля японским войскам удалось выйти к озеру Хасан и углубиться до четырех километров в советскую территорию.

Натиск отражала отдельная Краснознаменная Дальневосточная армия под руководством маршала Василия Блюхера. 2 и 3 августа попытки выбить противника не удались, генеральная атака была назначена на 6 августа. После удара тяжелых бомбардировщиков началась артподготовка, затем в бой вступили танки и пехота. Считается, что красный флаг на Заозерной водрузил 6 августа лейтенант (позже – генерал-майор) Иван Мошляк. Однако сражение длилось еще четыре дня, после чего 11 августа в Хуньчуне состоялась встреча военных представителей Японии и СССР, подписавших договор о перемирии. Государственная граница была полностью восстановлена.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ МАРШАЛА БЛЮХЕРА

Это официальная версия событий. Однако до сих пор нет однозначного ответа на ряд вопросов: была ли сопка Заозерная взята в бою? Каково точное число погибших? И кто, собственно, развязал конфликт?

Не подвергая историю пересмотру, все же напомним о показательном факте. Хасанские события стали роковыми для легендарного героя гражданской войны Василия Блюхера. Уже в августе 38-го он был отстранен от командования Дальневосточным фронтом. В приказе наркома обороны Ворошилова от 4 сентября 1938 г. находим серьезнейшие обвинения: оказывается, армия была просто не готова к войне. Цитируем: «Потери не могут быть оправданы ни чрезвычайной трудностью местности, на которой пришлось оперировать нашим войскам, ни втрое большими потерями японцев. Основная задача, поставленная правительством и главным военным советом войскам фронта - обеспечить на Дальнем Востоке полную и постоянную мобилизационную и боевую готовность войск фронта, - оказалась невыполненной. Виновными в этих крупнейших недочетах и в понесенных нами в сравнительно небольшом боевом столкновении чрезмерных потерях являются командиры, комиссары и начальники всех степеней фронта, и в первую очередь - командующий КДФ маршал Блюхер».

9 ноября 1938 г. Блюхер умер в Лефортовской тюрьме (в 1956 г. реабилитирован посмертно). Однако только ли обвинения в непрофессионализме повлияли на его судьбу? Есть основания полагать, что Блюхер поплатился за некоторое, говоря современным языком, диссидентство. Он по собственной инициативе послал на Заозерную комиссию и пришел к выводу, что первыми нарушили границу советские пограничники, войдя в Маньчжоу-го на три метра, и этим спровоцировали японское вторжение. По сути, маршал Блюхер оспорил официальную позицию Кремля и обвинил советскую сторону в инициировании вооруженного конфликта. Такого не терпели.

МГНОВЕНЬЯ РАЗДАЮТ – КОМУ ПОЗОР…

Согласно самой первой официальной информации в результате боев у озера Хасан советская сторона потеряла убитыми 140 человек. Уже в августе ТАСС сообщил о 236 убитых и 611 раненых. В упомянутом сентябрьском приказе наркома обороны приведены уже другие данные - 408 убитых и 2807 раненых. Согласно поздним исследованиям жертв было еще больше: безвозвратные потери составляют 960 человек - это 4,2 проц. от численности советских войск, принимавших участие в боях на границе. 26 участникам боев было присвоено звание Героя Советского Союза, 95 бойцов и командиров были удостоены ордена Ленина, 1985 - ордена Красного Знамени. 4 тыс. человек наградили орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». В общей сложности 6500 участников хасанских событий удостоились боевых государственных наград. Правительство учредило и специальный знак «Участнику хасанских боев». Он вручался и труженикам тыла.

Донесения японской разведки о слабой координации советских войск были тут же переданы союзнику Японии – Германии и, возможно, повлияли на решение Гитлера начать войну с СССР. В ряде ранее не публиковавшихся документов находим тревожные данные о положении дел в армии и на «гражданке». В прессе преобладала ура-патриотическая и даже «шапкозакидательская» риторика, однако иллюзиями тешились не все. Из постановления Далькрайкома ВКП(б) от 27 апреля 1938 г. (канун войны, на границе уже начались столкновения!) с грифом «Совершенно секретно»: «Проверка мобилизационно-оборонной работы по Уссурийской области вскрыла исключительно неудовлетворительное состояние этой работы...… Материальные ресурсы, подлежащие доставке в РККА с началом войны (автомашины, трактора, передвижные автомастерские, бензоцистерны, конский состав, повозки, упряжь), к передаче не подготовлены...… Конский состав содержится плохо, ковка отсутствует, что приводит к массовой порче копыт, лошади варварски эксплуатируются и выводятся из строя». Из прото
кола заседания партактива Ворошилова (ныне – Уссурийск) от 9 августа 1938 г. (выступление товарища Беляева): «В некоторых вопросах обеспечения армии у нас еще есть безобразия. Пример снабжения хлебом: хлеб выпекают сырой, невкусный, доставляют с перебоями, бани не готовы, госпиталь к приему раненых не готов, прачечные не подготовлены. Военторг даже папиросами снабжает с перебоями, не говоря уже о плащах, закрыл столовую в Южном городке, вот где надо искать действия врагов».

Оргвыводы не ограничились репрессивными мерами. Было повышено внимание к состоянию боевой и мобилизационной готовности, бдительности населения. Кстати, хасанским событиям мы обязаны и тем, что живем именно в Приморском крае. До этого Дальневосточный край считался оптимальным образованием, однако бои на границе показали, насколько уязвим южный «аппендикс» империи: доклады с Хасана попадали в обком Приморской области, потом шли в Хабаровск и только после этого ложились на стол центрального руководства. 20 октября 1938 г. президиум Верховного совета СССР постановил преобразовать Дальневосточный край в два, как теперь говорят, субъекта – Приморский и Хабаровский края. Именно поэтому день образования Приморья традиционно отмечается в октябре.

К сожалению, не все уроки Хасана были усвоены. Тремя годами позже оказался так похож на первые дни хасанских боев трагический июнь 1941-го.

«А НА ФРОНТЕ Я НЕ БЫЛА»

Накануне 65-летия начала войны на сопках корреспонденты «В» побывали в Хасанском районе. Нам удалось найти двух последних ветеранов хасанских событий, оставшихся на сегодняшний день в одноименном районе. Это 89-летний Степан Шаронов и 88-летняя Наталья Хомина, проживающие в Краскино.

С Натальей Степановной Хоминой мы встретились в небольшом ухоженном домике на улице Буденного. Ее рассказ приводим практически без правки.

- Приехала я сюда из Красноярской области. Брат мужа был капитаном военным. В отпуск приехал к нам в Красноярск – а там жить негде, - говорит: заберу вас на Хасан. И забрал – мы с мужем, и у меня пацан был, три года. Приехали в 1937-м, а в 1938-м война началась. Приходят двое военных, в нашей квартире две семьи жили, спрашивают: дети есть? Вон, говорю, мальчик у меня в песке копается. А они: «Война началась, солдатам некому каплю воды подать, помогите, пожалуйста». Семьи военных за одну ночь шалоном (эшелоном. - В. А.) повывезли, мальчика я туда отвела, знакомой сказала - присмотри, а мы пойдем завтра солдат принимать.

Это моли бога, что война быстро кончилась! И так сколько наклали. А какие ребята – один к одному. Приведут машину с границы, стаскивают солдата – а он без сознания. Мы, трое женщин, его заносим, может, в крови, где обмыли, где покормили. Вот такая я участница. А на фронте я не была.

...…Вот бы старье-то умирало, а молодые жили. Нет, все молодые! Ну а так вы меня, конечно, извините, но погляжу на эту молодежь – нет бы что-нибудь посадить, идут по огородам воровать. А раньше все работали – и старые, и молодые. Хорошего я в жизни с малых лет ничего не видела. И кушать тоже – капуста, огурцы, картошка, ни мяса, ни молока. А сейчас как праздник, придет ко мне невестка – то сайку принесет, то печенья, то конфет. Мы этого не видели. Говорят, была жизнь раньше хорошая. Неверно! Неверно! Очень плохая была жизнь. Сейчас? Если бы все работали, все бы жили хорошо.

«Не была на фронте...…». Неправда, Наталья Степановна. Вы были на фронте. На самом настоящем.

«ПАМЯТЬ ВЫШИБАТЬ СТАЛО»

Степан Сергеевич Шаронов живет в Краскино на улице Октябрьской. В 1938 г. был командиром орудия – знаменитой «сорокапятки». За участие в хасанских боях получил внеочередное звание «старшина батареи».

- Стояли на биваке около Барабаша, - вспоминает он сегодня. - Нам объяснили на политинформации, что японцы предъявили ультиматум. Нас сразу отправили в Славянку, переобмундировали, на машинах довезли до Краскино. Отсюда своим ходом пошли - была обычная тропа, по которой погранцы на лошадках ездили. И мы так этой дорожкой потянули наверх пушки. Прошел дождичек, грязь такая, пушечки через грязь повытаскали – мужички-то были здоровые.

Дошли уже до заставы «Заречье», самолетов 11 штук наших полетело на бомбежку. Оттуда, смотрим, не все идут: один закондылял-закондылял и влево, сел - подбили. «Скорая помощь» поехала. …...Ну, и стали мы сближаться. Наш батальон 120-го стрелкового полка был третьим. Шли вдоль озера к заставе «Подгорная». Только мы начали перебежки с пушками, как с этой Пулеметной высотки – она была вся у них окутана проволокой, и не знаю, сколько у них там пулеметных установок, минометов стояло, – закидали нас абсолютно. Летят по траве – прямо блеск от них, от снарядов. Мы ползли до самой Заозерной вдоль берега, обходили эту несчастную Пулеметную. Когда уж наши выгнали их оттуда, легче стало. Наш расчет продвинулся между Заозерной и Пулеметной - там какая-то Грязная падь была, две корейские фанзы стояли, огороды. И он, гад, стрельнул прямо под колесо, пушка наша аж подпрыгнула. Значит, надо убирать. Если уж он приметил, тут уж, знаешь...…

Там мы простояли целых трое суток. Прибывало пополнение – 32-я дивизия подходила из Раздольного. Танки японские не шли, мы стреляли всеми нашими снарядами – и осколочными, и бронебойными приказали на третий день – штурмовой огонь открыли по блиндажам, по огневым точкам. Аж орудия покраснели. Ну и все на этом. Потом передали – перемирие. Помню, стоит старший лейтенант Поздняк из нашей полковой батареи, а с той стороны едут на конях трое или четверо, остальные пешком, – с белым флагом. Парламентеры. Честь отдали, а Поздняк отвернулся, как сейчас помню. Подлецы, говорит.

…...В нашем третьем батальоне из седьмой стрелковой роты осталось только 17 человек, а было где-то полторы сотни. Роту выводил уже политрук Василий Лебедев, он потом здесь в школе работал. Про других не знаю.

Ранен я не был. Планшет мой весь издырявили, крышку - как бороной. Потом еще в бинокле крышку открываю, а там осколочек. Тоже, видать, пытался в лоб ко мне залезть.

Демобилизовался я в 1945 г., работал в здешнем совхозе. Извините, доживаю девятый десяток, уже память вышибать начинает…...

НА ПОГРАНИЧНОМ РУБЕЖЕ

Поднявшись по трем сотням ступеней на Заозерную, мы стоим на нейтральной полосе с пограничником-контрактником Валерой, служащим на заставе имени Терешкина (бывшая Подгорная). Неширокая дорожка, обозначенная белыми камешками, и пробитая по хребту просека разделяют государства. Пограничный знак – всем знакомый по старым фильмам полосатый столб с гербом. Плита и обелиск у того самого камня, где лейтенант Иван Мошляк когда-то водрузил красный флаг. Мимо ног проскальзывает нарушитель государственной границы – щитомордник. Вот этот кустик подорожника еще наш, а вон тот – уже китайский. Квадратики полей, домики, рыболовы на Туманной-Тумангане...… Китайцы охраняют свою границу, по нашим понятиям, спустя рукава. Возле их поста открыт ресторанчик с видом на Россию. Говорят, пользуется популярностью. Оглядываемся назад. Внизу - озеро Хасан, в котором пограничники в свободное время ловят карасей. Спустившись с сопки, находим заброшенный вход прямо в скалу – еще недавно она была обжита насквозь.

Что-то начинаешь понимать, когда поднимешься на эту сопку, посмотришь на Россию и сопредельные государства с того самого рубежа, где было пролито столько крови.

Хасанский район - Владивосток

Автор: Василий АВЧЕНКО, Вячеслав ВОЯКИН (фото), «Владивосток»