Тяжела шапка Мономаха

Спектакль «Царь Федор Иоаннович» драматического театра Тихоокеанского флота, премьера которого состоялась недавно в ДОФе, покоряет прежде всего отчаянным мужеством его создателей. Это сложная историческая стихотворная пьеса, имеющая, в свою очередь, славную историю. С «Царя Федора…» началась более 100 лет назад жизнь театра, открывшего новые горизонты в сценическом искусстве, – МХАТа. Одной из отличительных особенностей спектакля всегда была невероятная роскошь декораций…

Этого нет в аскетичной сценографии, скупом музыкальном оформлении, весьма скромных костюмах постановки во Владивостоке. И то сказать, у коллектива просто нет средств, чтобы обеспечить богатство на сцене. Поэтому режиссер Стас Мальцев, художник Людмила Смирнова и музыкальный оформитель Владимир Синенко пошли по другому пути, заставив работать зрительское воображение.

…...На пустой сцене гладко обструганные скамьи, их то ставят вертикально, то друг на друга...… А сзади сплетенный из белоснежных канатов православный крест, в центре которого едва прорисованы маковки церквей. И в этом практически пустом пространстве Стас Мальцев выстраивает непростые отношения персонажей, пытается поведать о давней нашей истории.

Ради чего в современном театре в начале XXI века ставится многопроблемный «Царь Федор...…»? Про что именно этот спектакль? С моей точки зрения, прошедшая премьера не дает, увы, четкого ответа…...

Понятно, что первые спектакли идут на нерве, потому господа актеры стараются держать ритм. Боюсь, когда пропадет острота, отдельные сцены окажутся непомерно растянутыми. Не всегда удачны малочисленные массовки. Честно говоря, непонятен ход со скоморохами, когда три дюжих добрых молодца в странных черных масках размахивают лентами, при этом меняя положение скамей. На российское скоморошество нет и намека. Не всегда убедительны и другие персонажи.

Но при всей строгости отношения к премьере театра ТОФ нельзя не сказать необходимые и вполне заслуженные добрые слова. Повторюсь, молодцы – не побоялись сложного материала. Для молодых актеров работа в классике такого высокого уровня – настоящая школа мастерства. И надо отдать должное труппе -  отнеслись артисты к своим ролям трепетно и очень серьезно. Естественно, не всегда играют одинаково удачно. Скажем, безусловно талантливый А. Карпов будто не услышал характеристики своего персонажа, этакого гуляки, рубахи-парня. Его герой почему-то мрачен и углублен в себя. М. Клушин, казавшийся раньше комедийным актером, убедителен в роли Луп-Клешнина, есть в нем сила. Но, пожалуй, грим этакого знойного красавца мешает восприятию образа палача и наушника. Могуч и величествен митрополит Дионисий Г. Шапкина - такого мощного врага иметь поистине страшно. Импозантен, интересен внешне и глубок внутренне Иван Шуйский – этакий революционер-демократ в исполнении С. Гончарова. Нельзя не отметить выразительную речь актера. Сложн
ой внутренней жизнью живет Борис Годунов Р. Колотухина. Есть в нем жесткость, жгучее желание власти, но, пожалуй, актеру не хватает сил на весь спектакль.

Хороши женщины. Красивая, статная, по-матерински пестующая своего любимого мужа Ирина в исполнении А. Коломовой. Ее героиня истинная царица – умная, гордая, величественная, страдающая и любящая. Мила, непосредственна словно явившаяся из той далекой жизни княжна Милославская – Н. Войник. Юная и прелестная Ю. Белаш не боится, к счастью, быть на сцене старой и некрасивой: от ее алчной, мерзкой, себе на уме старухи-сводни можно ожидать чего угодно.

А что же сам царь Федор? Ведь еще на заре своей режиссерской деятельности великий Станиславский сделал вывод, что нельзя поставить «Отелло» без Дездемоны, «Гамлета» - без главного героя. Думается, что театр взялся за трагедию А. Толстого еще и потому, что в труппе есть царь Федор Иоаннович. Это эмоциональный и внутренне подвижный В. Зарюта.

Его Федор очень хорош: невысокий, худощавый, большеглазый, весь какой-то незащищенный. Мягкие волосы легкими волнами обрамляют бледное лицо. Даже внешне он похож на человека не от мира сего. Старые люди про таких говорят: «Это, батюшка, не жилец...…». Его чистый взгляд напоминает взгляд ребенка, под силу ли ему управлять огромной Россией, бороться с интригами властолюбивых бояр?

Царь Федор В. Зарюты в чем-то сродни князю Мышкину Достоевского: тот же светлый взгляд на людей, отстраненность от грязи и фальши, незамутненная вера в бога.

Жаль, что у актера были и остаются проблемы с речью. Когда эмоции переполняют, речь В. Зарюты становится просто невнятной. Он хорош в последнем монологе, когда, обливаясь слезами, приходит к выводу о невозможности своего царствования. Но ведь до зрителя, не знающего текста трагедии, многие слова просто не доходят. И еще: надо избавляться от лишних, нервных и суетливых движений – это отвлекает от главного, мельчает интересно задуманный и сыгранный характер.

Не могу не сказать об одной немаловажной детали. Общеизвестна истина, что театр начинается с вешалки. Так вот, спектакль начинается с программки. Она скромна, но точно отвечает стилистике исторической трагедии, представляя собой старинный свиток с сургучной печатью и веревочкой. Эту программку приятно держать в руках. Она настраивает на предстоящее действо.

В общем, молодцы тофовцы! С премьерой! Не бойтесь и впредь ставить перед собой большие задачи. Неполная удача в таком сложном материале, как «Царь Федор Иоаннович», по-моему, важнее дешевого успеха в иных современных комедиях.  

Автор: Галина ОСТРОВСКАЯ, специально для «В»