Они были первыми
Без малого 33 года назад автор этих строк, только что дебютировавший в качестве «младшего литсотрудника» (по нынешнему корреспондента) краевой молодежной газеты получил задание – взять интервью у космонавта.
Без малого 33 года назад автор этих строк, только что дебютировавший в качестве
«младшего литсотрудника» (по нынешнему корреспондента) краевой молодежной газеты получил задание – взять интервью у космонавта.ВСТРЕЧА НА АДМИРАЛЬСКОМ КАТЕРЕ
Осенью 1970-го праздновался юбилей
– 50-летие приморского комсомола. Для сегодняшнего читателя это почти пустой звук, а тогда весь край стоял на ушах. Из Москвы прибыла представительная делегация. В ее состав входил Герой Советского Союза летчик-космонавт Евгений Хрунов.Сегодня это имя не очень известно, а тогда по своей популярности советский космонавт
№ 16 мог поспорить с кем угодно. В январе 1969 года на корабле «Союз-5» вместе с Борисом Волыновым и Алексеем Елисеевым он совершил полет в космос. Днем раньше на околоземную орбиту вышел «Союз-4» с Владимиром Шаталовым на борту. В ходе совместного полета были успешно реализованы два грандиозных проекта: первая в истории стыковка двух космических кораблей и переход (также впервые!) космонавтов из одного аппарата в другой. В Книге рекордов Гиннесса так и записано: Евгений Хрунов первым перешел из корабля в корабль в открытом космосе.И вот он
– в Приморье.Тогдашний редактор молодежки (ныне, увы, покойный) Виктор Алексеевич Дудко, в прошлом, кстати, военный летчик, летал на истребителях, загорелся идеей: взять интервью. Но как это осуществить?
Это сегодня можно запросто подойти к любому космонавту, и назавтра материал появится в газете. А тогда доступ к
«телу» был обставлен такими рогатками, что не приведи господи… Разрешение – только из Москвы, виза - не ниже генштаба министерства обороны или Главлита. Все это мой редактор, конечно, знал, но решил рискнуть: а вдруг проскочим?Что из этого получится, я почувствовал сразу, как только ступил на адмиральский катер, который с высоким гостем на борту отправлялся в одну из частей флота в бухту Стрелок (редактор уговорил ответственных сопровождающих из крайкома комсомола взять меня).
Не успел я достать блокнот, как тут же подошел товарищ в штатском, как потом выяснилось, из одного солидного флотского учреждения. Кто? Откуда? Зачем? И вообще, как попал на катер?
Ситуацию разрядил сам космонавт. Евгений Васильевич оказался на редкость вежливым, доброжелательным, с лица не сходила обаятельная улыбка. Мне он сразу напомнил Гагарина. В отличие от флотских товарищей, заинтересованно отнесся к молодому собеседнику. Правда, предупредил, что уделить может всего несколько минут. Но я был безумно рад и этому.
Отвечал односложно, обтекаемо. Летать мечтал с детства. Ему было 7 лет, когда в своей родной деревне под Тулой стал свидетелем страшного зрелища. В небе над селом три немецких самолета сбили наш. Он был таким тяжелым, неповоротливым, беспомощным, что мальцу стало обидно до слез.
«И я сразу для себя решил, - сказал он, - что когда вырасту, обязательно выучусь на летчика и буду их сбивать, как надо». Охотно рассказывал об историческом полете, о чувствах, охвативших его, когда шагнул в «черную дыру».Кто-то из сопровождавших лиц вдруг спросил:
- Евгений Васильевич, а космическим анекдотом не побалуете?
- Почему же, - и космонавт посмотрел в мою сторону, - закрой блокнот.
- Только между нами, ребята, - сказал он, - поШАТАЛись
– пошатались по космосу, поВОЛЫНили – поволынили, ни ХРУНа не сделали и ЕЛИСЕли…Катер, казалось, взорвется от громового хохота.
Напоследок я спросил, не собирается ли еще в космос?
Хрунов изучающе посмотрел на меня и медленно так произнес:
- Вот когда полечу, тогда и узнаешь
…Он больше никогда не полетит в космос. Через год попадет в автокатастрофу, но сумеет выдюжить, полностью восстановится, будет включен дублером в один экипаж, но незадолго до полета в политотдел отряда кто-то
«капнул» – не в ладах с режимом. И его отстранили. Теперь – навсегда. Уйдя в звании полковника в запас, попросился в Госкомитет СССР по внешним связям (ныне – Росвооружение) – оторвали с руками и ногами. Потом сменил еще несколько работ. Умер на 67-м году в Москве.На катере из журналистов был еще фотокорреспондент АПН (нынешнее РИА
«Новости») Анатолий Ештокин. Но он приглашался не по службе, а чтобы, так сказать, запечатлеть на память. Всем сделал, а мои негативы, впрочем, как и интервью, сданное наутро редактору, сразу куда-то запропастились. И только совсем недавно звонок: нашлись негативы! Может, и интервью, осевшее где-то в анналах почившего в бозе Главлита, тоже отыщется?ОТЗОВИТЕСЬ, ВЕРА ПАВЛОВНА!
Хочу вернуться к своей публикации
«Прерванный полет» («В», 2 июля 1998 г.), в которой впервые была предпринята попытка подробно рассказать о трагической судьбе летчика-космонавта Григория Нелюбова. Публикация вызвала большой резонанс. Статью перепечатала «Комсомольская правда». Писали многие читатели, дополняли, высказывали замечания.Главное же было в том, что общими усилиями удалось вернуть из небытия доброе имя. Совсем недавно на одном из официальных космических сайтов появилась информация о первом полете, где между прочим сообщается, что в исторический путь на космодром Байконур ранним утром 12 апреля 1961 года в автобусе ехали трое
– Юрий Гагарин, его дублер Герман Титов и запасной Григорий Нелюбов. Ранее в официальных сообщениях на эту тему имя Нелюбова, кстати, получившего при формировании отряда космонавтов удостоверение за № 3, не значилось.Казалось бы, можно закрыть эту горькую и печальную страницу. Но
…Вскоре после публикации Приморье посетил один известный космонавт
– из того первого гагаринского набора. Прибыл он в качестве почетного гостя на юбилей одной воинской части. Будучи приглашенным, ваш корреспондент не преминул воспользоваться случаем пополнить свои знания. Вспомнили Нелюбова, я сказал, что совсем неподалеку он похоронен, всего в получасе езды на машине…Мой собеседник долго рассказывал о совместной службе, сокрушался, что так нелепо поломалась жизнь Григория Григорьевича. С тем мы и расстались. Космонавт еще целый день находился в части. А меня все не покидала мысль: почему он так упорно отказывается побывать на могиле своего друга?
Тогда же, в один из вечеров, в редакции раздался звонок. Некая жительница Владивостока, представившись Верой Павловной, стала называть детали из жизни Кремовского гарнизона (место службы Г. Нелюбова. - Прим. авт.). Да так заинтересованно, со знанием дела, что сразу стало ясно: человек в курсе!
Мы тут же условились о встрече, но опять
… «но». Вот уже три года жду звонка от таинственной Веры Павловны и все гадаю, что за тайну хотела она поведать.Наконец, во время посещения Кремово мы успели еще застать часть, в которой служил Нелюбов. Часть расформировывалась, одни офицеры уходили в запас, другие
– направлялись к новому месту службы. Однако командир, полковник Чугунов, категорически отказался хотя бы показать формуляр – личное дело офицера. За давностью лет (Нелюбов погиб в январе 1966 г. – Прим. авт.) и тем более в связи с ликвидацией части это дело не представляло никакого секрета.Все эти факты сами по себе, может, и несущественны, малозначительны, но если свести воедино
… Как стекла разбитой мозаики, сложившись, неизбежно наводят на новые вопросы. Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о Нелюбове?Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ, «Владивосток»
