Веретено, гжель и булочка к компоту

С тележурналистом Любовью Щербиной мы познакомились десять лет назад у меня дома. Героиней сюжета Любови Александровны была моя мама, в годы войны девчонкой прошедшая фашистский плен. Я тогда только что вернулась из поездки в составе делегации по скорбному пути узников концлагерей, побывала и в Освенциме, где довелось какое-то время находиться моей матери. Нашла тот самый барак, о котором она мне рассказывала. Оставила у расстрельной стены мамину иконку, зажженную свечу.

Любовь Александровна сделала тогда удивительно пронзительный сюжет. Копия видеозаписи телепередачи, которую она нам подарила, теперь наша семейная реликвия. А главное: те эмоции, которые однажды выплескиваешь перед телекамерой, на долгие годы становятся некоей квинтэссенцией внутрисемейных взаимоотношений.

С тех пор наши пути с Любовью Щербиной часто пересекались, мы давно перешли на «ты». А недавно поймала себя на мысли, что, хорошо зная Любовь как профессионала, упустила из виду другую составляющую этого человека. И если на телеэкране перед зрителями компетентный журналист Любовь Щербина, то на странице ТВ-пространства – Любовь  – чудная женщина со всеми вытекающими отсюда подробностями.

- Знаешь, у меня уже заранее есть искренняя уважительность к людям, прожившим такую жизнь, как твоя мама, – разговор с Любой за чашкой кофе потек сам собой без заранее подготовленных вопросов. - Не скуплюсь на восторги, когда бываю в многолюдных семьях, где вместе живут несколько поколений, прекрасно понимая, как это непросто. И сварливость, и нравоучительность старшего поколения требуют такта и выдержки. Сама я довольно рано начала самостоятельную жизнь, но вечно разрывалась на три дома: и к маме надо забежать, и бабушку не обделить вниманием, а уж что останется – своей семье. Моей бабушки Татьяны Афанасьевны давно нет, но до сих пор храню ее рукоделия: рушники, салфетки, кружевные подзорники. Помнишь, такими кровати украшали? Старинное веретено, спицы… Но вот уже моей дочери Кате это вряд ли дорого. Для молодых наши исторические ценности становятся «истерическими». (Удачный каламбур вызвал смех.) А вот внучка Аринка, когда бывает у меня, с удовольствием играет прабабушкиной хохломой. У меня ее полный дом. Может, еще не все потеряно?.. Утром люблю выпить кофе из гжелевой чашки. Была недавно в Подмосковье и посетила Гжель. Только там узнала, что гжель - значит  глину жги. Так вот на этом знаменитом заводе все уже порядком подразвалилось, но  есть экспериментальный цех,  где работают  школьники, делают свою замечательную посуду. На небольшом стенде представлены образцы их новой, современной гжели, фотографии с именитыми гостями завода, вплоть до Маргарет Тэтчер. Мне кажется, таким ребятам будет, на что опереться в жизни. Ну нельзя же без корней мечтать о чем-то большем?

- А у нас в Приморье есть что-нибудь оптимистичное в том же духе?

- Подобного ремесла, может, и нет, но вот дух почитания старины… В Спасском районе в Гайворонской  сельской школе ребята собрали потрясающую коллекцию старинной одежды, домашней утвари. Сами в сарафанах и косоворотках, с гармошками наперевес поют фольклорные песни. Я задаю им провокационный вопрос: мол, зачем вам это надо, детям компьютерного времени? (В школе, кстати, есть отлично оборудованный компьютерный класс.) И они мне так ответили, что не осталось сомнений, им это надо! В глубинке почитают обряды, традиции.

- Неужели в городской жизни все так уж безысходно?

- Да в каждом доме хранятся какие-то реликвии, и рукодельниц, из поколения в поколение передающих свои умения, хватает. Просто в селе вся жизнь на просвет.

- Бабушкины спицы, стало быть, не лежат без дела?

- Вот когда в прошлом году сломала ногу, взялась за вышивки, купленные в Суздали. (Когда-то вышивки Щербиной украшали краевые выставки рукоделия. – Прим. авт.) Но, видно, быстро пошла на поправку, так вышивка и осталась незаконченной. На  подушечке, которой не суждено быть законченной, лишь одинокие зеленые листочки… В состоянии вынужденного простоя так сладко читалось. Книги вообще моя слабость. Ну и, конечно, публицистика: газеты, журналы. Была как-то на VII Московской книжной выставке, где познакомилась с Александрой Марининой. Она подарила мне один из своих детективов с дарственной надписью: «Никого не слушайте, доверяйте своему уму и своему сердцу».

- Ты следуешь этому постулату во всех случаях жизни?

- Стараюсь. По крайней мере, чужим умом никогда не жила. По долгу службы моего мужа какое-то время нашим местом пребывания был Таллин. Надо сказать, что я люблю заниматься кухней, печь пироги, варить варенье. А на западе народ прижимистый. Представляешь, как мои эстонские коллеги реагировали, когда я по телефону объясняла мужу, где лежит булочка к компоту. Они меня поучали, что одного супа вполне достаточно для крепкой семейной жизни…

- А на твой взгляд, что нужно для крепкой семейной жизни?

- Боюсь, что у меня нет оригинального рецепта. Моя семья такая неординарная. Муж работает в военной адвокатуре – всегда при делах. И дома телефон не умолкает. Я  тоже без выходных-проходных. Так что прогуляться под ручку за 28 лет совместной жизни по набережной нам так и не довелось. Но осмелюсь сказать, что наш дом теплый и приветливый, из которого и друзьям не хочется уходить.

Автор: Татьяна БАТОВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), «Владивосток»