Высота

В начале 60-х его слава была всемирной и соперничала с гагаринской. Его, кстати, так и называли “космический прыгун”. Олимпийский чемпион, многократный рекордсмен мира, обладатель трех призов лучшего спортсмена планеты, Валерий Брумель – наш земляк, дальневосточник. Он родился 14 апреля 1942 года в деревне Разведки Тындинского района Амурской области. Скромному пареньку из тайги рукоплескали трибуны всей планеты. Рекордсменом мира по прыжкам в высоту он был с 1961 по 1971 год, а в 1961-63 признавался лучшим спортсменом планеты, установив в эти годы 6 (!) мировых рекордов. Международной федерацией легкой атлетики в 1987 году Валерий Брумель был признан лучшим прыгуном в истории.

Он ушел из жизни в ночь на воскресенье в московской больнице им. Боткина на 61-м году после продолжительной болезни. Вероятно, это последнее интервью Валерия Брумеля. Он дал его известному журналисту и писателю Александру Щербакову. Разговор состоялся прошлым летом, в июне, после того как Валерий Брумель отметил свое шестидесятилетие. 

- Я не раз задавался вопросом: из-за чего вы так здорово выглядите, лет на сорок пять?

- А когда я был 18-20-летним, мне всегда давали на вид больше на четыре-пять лет. Большие физические и моральные нагрузки делали выражение лица слишком сосредоточенным, напряженным. А сейчас... Чего напрягаться-то? (Смеется.)

- Я, честно говоря, не знаю, чем вы сейчас занимаетесь.

- Я член президиума Всероссийской федерации легкой атлетики. Лекции иногда читаю. Встречаюсь с ребятишками в гимназиях, школах, институтах.

- Ну, и что, молодежь вас знает, помнит?

- Если не знает, я не обижаюсь, а подробно рассказываю. Им интересно. Я ведь не гружу их “традициями”, а представляю истории из жизни. Самые разные и всегда правдивые.

- Какое событие жизни с высоты ваших сегодняшних 60 лет кажется самым главным?

- Главное событие последних десятилетий моей жизни - рождение сына Вити. Ему девять лет. А в молодости - конечно, мировые рекорды и выигрыш Олимпиады 1964 года. И еще легкоатлетические матчи СССР-США и победы в США на открытом чемпионате. Но в 50 лет появление сына - это не менее важно. У меня есть еще сын Александр, ему сейчас уже под сорок.

- Сколько мировых рекордов за вами числится?

- Шесть. И один зимний - для закрытых помещений. От 2 метров 23 сантиметров я дошел до 2 метров 28. Был трижды признан лучшим спортсменом года в мире, включая профессионалов.

- Мы всей страной каждый раз за вас радовались. Вы были совсем молодым - двадцать лет. Как складывалась жизнь: сплошные тренировки?

- Нет, тренировка занимала у меня около трех часов. И то не каждый день. Она всегда была интенсивной, с большой нагрузкой. А после этого необходимо отдыхать, потому что если физически перегрузиться, то не достичь высоких результатов. Поэтому-то и ходил в театр, в кино, читал книги, много общался с людьми.

- Вы ведь пробовали себя и на писательском поприще.

- У меня была книжка “Высота”, правда, мне помогали ее писать ребята-профессионалы, Александр Лапшин, например. А потом мы вместе с ним написали роман “Не измени себе” о жизни спортсмена и врача. Его переиздавали много раз. У меня и родители были образованные люди. Отец - ведущий геолог на Украине и мама - геолог. У нас дома очень много читали.

- Как вы относитесь к словам, которые, говорят, сказал Черчилль: “Чтобы оставаться в форме, необходимы покой, хорошая еда и, самое главное, никакого спорта”?

- Дело в том, что я занимался профессиональным спортом. Это другое. Впрочем, немножко занимался и ветеранским. Еще лет пять назад прыгал на метр пятьдесят. Однако после того как ты побыл профессионалом, в возрасте трудно заставить себя заниматься физкультурой.

- А надо ли?

- Я думаю, если с небольшими нагрузками, то есть польза от этого. А Черчилль... Он был довольно толстый, но прожил долго... Считаю, что умеренная физическая культура даже в изрядном возрасте никому не помешает.

- Все-таки широко распространено мнение, что большой спорт, он...

- Не лечит, а калечит?

- Вот именно.

- Так всегда говорил и мой друг великий доктор Гавриил Абрамович Илизаров.

- Это правда?

- Ну вообще-то да. Много инвалидов среди спортсменов-профессионалов. И, кстати, нужно как-то решать вопрос их материальной поддержки. Вот сейчас московское правительство придумало приплату для олимпийских чемпионов. Некоторым приплачивают по решению президента. Но не всем. А чемпионы Олимпиад, мира и призеры - это люди, которые отдали свое здоровье во славу спорта и своей страны. И чем им, инвалидам, сейчас на хлеб зарабатывать?..

- С тех пор как вы “завязали”, ваш вид спорта сильно изменился?

- Конечно. Изменились стадионы, покрытия... Появились разные допинги и стимуляторы. Например, нынешний рекордсмен (2 м 45 см) кубинец Хавьер Сотомайор перед Олимпийскими играми 2000 года был дисквалифицирован за использование допинга. Фидель Кастро просил ограничить дисквалификацию годом, ему пошли навстречу... Но в таких вопросах не должно быть исключений. В том числе и для наших спортсменов... Это где-то в семидесятом началось. Анаболики сначала... Это чем скот откармливают. И люди начали обманывать, калечить себя. Это, конечно, давало большую прибавку результатов и рост заработков. А нынче это уже бедствие, катастрофа. Настоящее ядерное оружие в спорте.

- Когда началась простая жизнь после “звездной”, вы тяжело переживали?

- Слома не было. Потому что у меня это произошло молниеносно: когда я упал с мотоцикла, ударившись о столб, и, очнувшись, увидел, что у меня ступня оторвалась, я понял в одну секунду - спорт для меня кончился... Хотя я потом и прыгал немножко, брал два пять, два семь, два восемь... Хотя в основном это делалось, чтобы восстановить здоровье. Ну и еще одна мысль была: поддерживать других людей, попадающих в беду. Показать: надо бороться, восстанавливаться и самоутверждаться. Но на самом деле я быстро понял: спортсменом на уровне мировых рекордов мне уже не бывать.

- Можно ли предположить, что для вас это не стало непреодолимой трагедией именно потому, что вы были человеком из интеллигентной семьи, умственно развитым, у вас было много других интересов?

- В какой-то мере... Не буду лицемерить, трагический оттенок в душе был. Но я от него довольно быстро отходил, продолжал активно жить.  Иждивенцем не стал, подрабатывал и в кино немножко, и в театре.

- Я про это и говорю: голова, интеллект спортсмена способны в беде спасти от внутреннего разрушения. А если больше интереса в жизни нет, как побегать или тяжести поднимать?

- Я знаю такие случаи и среди прыгунов. Степанов, увы, покончил с собой, Ященко, прекрасный украинский спортсмен, в сорок один год умер - спился и прободную язву заработал. Они в одном деле себя нашли, а ни в каком другом не могли себя применить. А вот, например, Фаина Мельник, знаменитая метательница диска, сейчас стоматолог. Петр Болотников вместе со своими сыновьями бизнесом занимается. Тамара и Ирина Пресс нашли себя в общественной деятельности. Но не всем это бог дает. И не все могут перестроиться и приспособиться. Психические данные, как и физические, не у всех одинаковые.

- Я понимаю, вы их не осуждаете.

- Как можно осуждать, я только могу сочувствовать. Человек и вправду свой “звездный” свет оставил... А ведь множество людей вообще за жизнь ничего не сделали. К сожалению. Проковырялись, абы прокормиться...

- Вам, прожившему две жизни - спортивную и послеспортивную, - какая из них дала больше уроков?

- Я думаю, обыкновенная жизнь учит большему. Но я до сих пор вспоминаю рев трибун. Кто однажды услышал рев стотысячных трибун - именно в твой адрес, с тем останется это навсегда, в голове, в воспоминаниях. В психике это откладывается. А кто такого не слышал - многие завидуют... и ненавидят. У меня вот удалось что-то - а у них не получилось. Я в этом убедился только недавно: люди моего ранга, которые, однако, не достигли максимальных высот, оказывается, ненавидят меня. Я не буду никого называть. Вот Куц с Брумелем почему-то достигли или Борзов, например, Бубка. А другие, даже олимпийские чемпионы и призеры, максимальной славы не имели. И они мучительно думают... Вот Клюгин выиграл Олимпиаду и честно говорит: мне повезло. А Сотомайор ставил и ставил мировые рекорды, а олимпийским чемпионом так и не стал. Мне повезло: я и рекордсменом был, и чемпионом... Так что меня есть уже за что не любить. Везунчик. (Смеется.) Был молодой - не понимал такого. Позднее понял.

- Вы упомянули Владимира Куца, великого бегуна. Отчего он рано умер?

- Был алкоголиком. И потерял себя. Увы, многие спортсмены моего возраста или чуть постарше уже ушли. Не все обязательно пили, у некоторых просто здоровье подвело.

- Отношения со спиртным, как я понял, у вас...

- Отрицательные. Кроме пива, я стараюсь не пить ничего. Раньше любил коньячок в малом количестве. Водку если когда и пил, то с отвращением.

- А есть закономерность: кто пьет, тот вперед умирает?

- А кто-то еще и наркотиками балуется. Тот точно умирает быстрей всех. Наркомания и алкоголь - смертельно опасные привычки... А вот Эмиль Затопек прожил 82 года. Для великого бегуна это немало. Спортсменов-долгожителей не бывает, как сказал мой друг Илизаров. Страшные перегрузки так же вредны, как и высокие температуры. Я радуюсь всегда, когда космонавты долго живут: у них же колоссальные перегрузки и совершенно неестественное для человека пребывание в космосе. Если человек живет больше 20-25 лет после того, как слетал в космос, у меня душа радуется за него. Как и за спортсмена-профессионала.

- Мы с вами сейчас разговариваем, находясь, можно сказать, почти в самом сердце Хамовников. Как вам тут живется?

- Здесь я живу уже 32 года. Я всегда мечтал жить где-то в этих местах. Рядом Арбат, храм Христа Спасителя, Кремль, Гоголевский бульвар, все эти скверы... Сейчас стали восстанавливать старые дома... Трудность здесь одна - очень много машин.

- А у вас какая машина?

- У меня нет машины. Зачем?..

* * *

Прощание с Валерием Брумелем проходило в московском Дворце спорта “Лужники”. В двух шагах от стадиона, на котором он установил свой последний мировой рекорд.

Автор: («Известия.Ру» - «Владивосток»)