Япония-Россия: сегодня лучше, чем вчера. А завтра?

Проходящий 9-12 января визит в Россию премьер-министра Японии Дзюнъитиро Коидзуми изначально планировался на минувший год. Еще в начале февраля теперь уже прошлого года в Токио министр иностранных дел РФ Игорь Иванов и нынешняя глава японского МИДа Иорико Кавагути, которая заняла этот пост буквально накануне переговоров с российским коллегой, договорились, что визит японского премьера станет главным событием в двусторонних отношениях в 2002 году. Чуть-чуть не успели. Но что из того? Визит обречен - не побоимся использовать это слово - на успех.

Сам по себе наблюдаемый сейчас определенный подъем в российско-японских отношениях возник не вдруг. Пришедшему к власти в апреле 2001 года Дзюнъитиро Коидзуми, который пользовался тогда в отличие от трех его предшественников - Кэйдзо Обути, Рютаро Хасимото и Иосиро Мори фантастической популярностью, отношения с Россией не были нужны в качестве “палочки-выручалочки” для повышения рейтинга.

Глава японского МИДа в то время Макико Танака хотя и сделала в своем первом интервью в качестве министра заявления, смысл которых сводился к тому, что в решении территориальной проблемы надо вернуться к “исходной точке” и что необходимо выслушивать и точку зрения партнера, этим, однако, и ограничилась. Более того, вскоре выяснилась некомпетентность Танаки в вопросах дипломатии.

Достаточно вспомнить ее мысль о том, что упомянутая выше”исходная точка” представляет собой не что иное, как состоявшуюся в 1973 г. московскую встречу Леонида Брежнева с тогдашним главой японского правительства Какуэем Танакой - отцом Макико Танаки. Логика в такой постановке вопроса отсутствовала начисто, если не считать того обстоятельства, что Макико Танака сопровождала отца во время визита в СССР и для нее эта встреча была частью ее собственного крайне незначительного дипломатического опыта.

Учитывая это, а также тот факт, что премьер-министр Японии был занят главным образом внутренними реформами и к тому же открыто объявлял себя “проамериканцем”, российско-японские отношения были как минимум обречены на застой. Ситуацию усугубляла развернувшаяся в Токио ожесточенная внутриполитическая борьба, которая весьма негативным образом сказалась и на отношениях с Россией. В центре этой борьбы находились все та же Макико Танака и депутат парламента от правящей либерально-демократической партии Мунэо Судзуки, который неформально курировал в ЛДП отношения с Россией, был хорошо известен в российских политических кругах и обладал большим влиянием в японском МИДе. Забегая вперед, скажем, что в этой борьбе проиграли оба: Танака почти год назад была отправлена в отставку, а позднее в результате крупного скандала вообще ушла из большой политики, а Судзуки, обвиняемый в противозаконных действиях, в том числе связанных с оказанием помощи жителям Южных Курил, встретил новый 2003 год в камере предварительного заключения.

ПОТЕПЛЕЛО...

Отдельные направления российско-японских отношений, впрочем, продолжали развиваться по плану. И так уж совпало, что в тот самый момент, когда в Японии в рамках укрепления мер доверия в военной сфере находился большой противолодочный корабль Тихоокеанского флота РФ “Адмирал Трибуц”, 11 сентября 2001 года были осуществлены теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне. Они не только кардинальным образом изменили отношения России и США, но и не замедлили сказаться на отношениях Москвы и Токио, а в двустороннем сотрудничестве появился новый аспект - взаимодействие в борьбе с терроризмом. Прямым следствием стали принятое главами МИДа России и Японии в феврале прошлого года совместное заявление по борьбе с терроризмом, поиски путей взаимодействия как на афганском, так и на примыкающем к нему центральноазиатском направлениях, а также состоявшиеся в ноябре в Токио первые российско-японские консультации по антитеррористической проблематике.

И все же до качественных изменений было еще далеко. Явно не стали для российско-японских отношений позитивным фактором высказывания Дзюнъитиро Коидзуми по территориальной проблеме на ежегодном общенациональном митинге 7 февраля 2001 года по случаю так называемого Дня северных территорий. Полностью отойдя от текста, который был заготовлен чиновниками, премьер заявил, что выступает за то, чтобы “четко обозначить принадлежность” всех Южных Курил Японии и заключить на этой основе мирный договор с Россией. Он сказал, что с Москвой “нужно вести упорные переговоры”, и подчеркнул, что будет заниматься ими “вместе со всем народом во имя воплощения наших требований о возвращении” Южных Курил. И хотя японские дипломаты в частных беседах усиленно доказывали корр. ИТАР-ТАСС, что слова эти были рассчитаны в первую очередь на внутреннее потребление, использование Дзюнъитиро Коидзуми термина “возвращение” островов, которого в публичных выступлениях избегали его предшественники, дало основание полагать, что Токио решил ужесточить позицию в территориальном споре, и вызвало негативную реакцию в Москве.

Однако, судя по всему, в Токио все же осознали, что развитие отношений с Россией по различным направлениям отвечает в первую очередь интересам самой Японии, и ситуация стала кардинальным образом меняться. Решающую роль в этом сыграли саммит “восьмерки” в Кананаскисе и состоявшаяся там же двусторонняя встреча президента РФ Владимира Путина с премьер-министром Дзюнъитиро Коидзуми. Саммит, на котором Россия окончательно стала полноправным членом “восьмерки”, как представляется, привел японское руководство к выводу о том, что ей не следует отставать от США и других западных стран, сблизившихся с Россией благодаря общей задаче борьбы с международным терроризмом.

КОРЕЙСКИЙ ФАКТОР

Сделав вывод о целесообразности установления с Москвой отношений доверия, японский премьер счел возможным обратиться к нему в Кананаскисе с просьбой оказать воздействие на Пхеньян по проблеме японцев, похищенных в 70-80-х годах северокорейскими спецслужбами, из-за чего застопорился процесс нормализации межгосударственных отношений Японии и КНДР. На Токио позднее произвело сильное впечатление, что Владимир Путин выполнил просьбу и лично упомянул об этом на встрече с лидером КНДР Ким Чен Иром. Японское руководство было весьма признательно за то, что это помогло сдвинуть проблему с мертвой точки и способствовало обеспечению успеха беспрецедентного визита в сентябре главы японского правительства в Пхеньян, что, кстати, позволило Дзюнъитиро Коидзуми примерно на 20 проц. повысить свой рейтинг, который заметно пошел на снижение в условиях продолжающегося в Японии экономического застоя.

“Фактор КНДР” продолжает и сегодня оставаться одним из важнейших в отношениях Москвы и Токио в условиях, когда КНДР разморозила свою ядерную программу. На декабрьских переговорах с Игорем Ивановым Иорико Кавагути вновь призвала Россию использовать свое влияние на Пхеньян для того, чтобы помочь в решении как ядерной проблемы, так и вопроса об оставшихся в КНДР родственниках пяти японцев, которые около четверти века назад были похищены, а в октябре вернулись в Японию. Токио добивается, чтобы Пхеньян предоставил этим семьям возможность воссоединиться в Японии. В Токио убеждены, что Россия как единственная в мире страна, лидер которой за последние три года трижды встречался с Ким Чен Иром, имеет влияние на Северную Корею. Однако скептики сомневаются, возможно ли будет использовать этот фактор на сей раз. Как бы то ни было, не вызывает сомнений, что проблематика КНДР будет одной из важных тем обсуждения на предстоящем российско-японском саммите. Сближает стороны то, что они обе хотят мирного урегулирования, поскольку вооруженный конфликт под боком не нужен ни Москве, ни Токио. В одном из интервью в третьей декаде декабря Коидзуми сказал, что “хотел бы обстоятельно обсудить с президентом Путиным вопрос о том, что следует сделать Японии и России в сотрудничестве друг с другом для того, чтобы вовлечь Северную Корею в международное сообщество в качестве ответственного члена”.

По словам Игоря Иванова, “Россия как страна, которая поддерживает очень дружественные отношения с КНДР... будет пытаться использовать свой политический потенциал для того, чтобы содействовать возобновлению конструктивного диалога”. Его заместитель Александр Лосюков в беседе с корр. ИТАР-ТАСС, в свою очередь, пояснил, что “публичные окрики”, по мнению Москвы, не способствуют решению проблем, связанных с ядерной и ракетной программами КНДР. По его словам, давление на КНДР лишь “нервирует Пхеньян и приносит результаты, обратные желаемым”.

Александр Лосюков призвал спокойно проанализировать ситуацию, “понять корни проблемы, побудительные мотивы корейцев”. “Если они чего-то боятся, то надо снимать эту боязнь, а если чего-то требуют, то надо посмотреть, реально ли выполнение этих требований”, - отметил он. Дипломат считает, что “это надо делать не в виде публичной дипломатии, а путем конфиденциальных бесед”. По его словам, у России есть “каналы общения” с Пхеньяном и она ведет “активный обмен по дипломатической линии”.

НЕФТЬ - ПОЛИТИКА

Другим серьезным внешним фактором, способствующим сближению Москвы и Токио, стало обострение напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, что побудило Японию активнее устремить свой взор на Россию в плане гарантированного снабжения энергоносителями. “В условиях, когда положение на Ближнем Востоке становится все более неопределенным, в том числе в связи с ситуацией вокруг Ирака, Япония, которая в области импорта нефти более чем на 80 проц. зависит от поставок с Ближнего Востока, для обеспечения энергетической безопасности стремится к диверсификации источников снабжения нефтью, - писала газета “Санкэй симбун”. - В свою очередь, в России, которая занимает третье место в мире по объему добычи нефти и стремится к превращению в мощную экономическую державу, администрация Путина придерживается стратегии, предусматривающей использование экспорта энергоресурсов в качестве главной движущей силы для укрепления экономического потенциала страны. И в этом смысле устремления Токио и Москвы совпадают”.

Исходя из этого, практически предопределено, что на московском саммите будет достигнута договоренность об укреплении российско-японского сотрудничества в энергетической сфере. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Ясуо Фукуда подтвердил на днях, что сейчас согласовывается вопрос о том, чтобы в План действий, который предполагается обнародовать по итогам московского саммита, было включено положение о сотрудничестве в строительстве нефтепровода Ангарск - Находка. Ожидается, что его пропускная способность составит несколько десятков миллионов тонн нефти в год, а расходы на строительство, в финансировании которого предполагает участвовать японское правительство, могут составить несколько миллиардов долларов. По мнению Фукуды, совместное осуществление этого проекта можно будет со временем назвать “одной из основ” российско-японских связей в области экономики. Как писала ведущая японская экономическая газета “Нихон кэйдзай”, “японское правительство рассматривает это как первый шаг к обеспечению права участия в разработке сибирских нефтяных месторождений и, кроме того, стремится к тому, чтобы путем продвижения экономического сотрудничества на Дальнем Востоке создать благоприятную атмосферу для достижения прорыва по проблеме северных территорий”.

О КОМПРОМИССАХ

Изложенное выше и привело к тому, что российско-японские отношения вышли из ситуации, выглядевшей достаточно мрачно, и сейчас, по словам Игоря Иванова, “находятся на подъеме”, хотя и, по мнению многих, отстают от уровня отношений, которые и Москва, и Токио имеют с другими странами “большой восьмерки”. Основные направления дальнейшего развития отношений определяет План действий, принципиальная договоренность о подготовке которого была достигнута все в том же Кананаскисе. Работавшие над подготовкой этого уникального документа российские дипломатические источники сообщили корр. ИТАР-ТАСС, что он охватывает весь комплекс двусторонних отношений, включая политический диалог, взаимодействие на международной арене, продолжение переговоров по мирному договору, сотрудничество в торгово-экономической и научно-технической областях, оборонной и правоохранительной сферах, парламентские связи, культурный обмен.

Документ состоит из 3-страничного заявления двух лидеров о принятии Плана действий и прилагаемого к этому заявлению плана как такового объемом около 20 страниц. Заместитель главы российского МИДа Александр Лосюков сказал ИТАР-ТАСС, что план рассчитан на длительный период - около 5-10 лет. Отвечая на вопрос о политической части документа, другой российский дипломат отметил, что “по мирному договору найдены формулировки, которые, безусловно, являются компромиссными и устраивают обе стороны”. По его словам, в этой части документа “какого-либо противостояния вы не найдете”. “Эти компромиссные формулировки не всем могут нравиться. Тем не менее они отражают те двусторонние договоренности, которые были достигнуты ранее, - сказал один источник. - Между сторонами, как известно, имеются расхождения по вопросу пограничного размежевания. Формулировки учитывают это и соответственным образом отражают существующие различия в подходах”. Москва от своего подхода “не отошла ни на йоту”, - сказал дипломат.

Японское правительство, впрочем, также не собирается отказываться от своих позиций в территориальном споре, несмотря на определенное сближение с Россией. Можно, пожалуй, сказать, что уход с авансцены российско-японских отношений ряда японских дипломатов упростил ситуацию в том плане, что подобно тому, как когда-то оказалась несостоятельной идея купить у СССР острова за 30 млрд. долларов, ушли в прошлое и хитроумные комбинации, включая попытки добиться “виртуальной” передачи островов Японии, равно как и идеи “одновременных и параллельных переговоров” по двум “дорожкам” - о судьбе Шикотана и Хабомаи отдельно от судьбы Итурупа и Кунашира. В известном смысле Макико Танака оказалась права: дело вернулось к “исходной точке”, если брать территориальную проблему как таковую, но одновременно перешло и в иное измерение, если рассматривать ее в общем контексте нынешних отношений.

КАРТЫ СДАНЫ

Показательны в этом смысле некоторые последние высказывания Дзюнъитиро Коидзуми. 20 декабря, например, он однозначно подтвердил, что Япония “не будет заключать мирный договор (с Россией) без решения территориальной проблемы”, выразив намерение обсудить этот вопрос на встрече в Москве с Владимиром Путиным. Однако более важной представляется вторая часть его высказывания, смысл которой сводится к тому, что нерешенность территориальной проблемы не означает отказа Токио от сотрудничества с Москвой. Премьер подтвердил намерение развивать его в различных областях, создавая тем самым благоприятные условия и для решения территориальной проблемы. Японский премьер в последнее время повторяет мысль о том, что у Японии и России значительно больше областей, где они могут сотрудничать, чем проблем, которые их разъединяют. Если японское правительство действительно будет придерживаться такого подхода к отношениям с Россией, то можно будет лишь порадоваться тому, что Токио, несмотря на прежние шараханья в своей политике, перешел на позиции здорового прагматизма и согласился-таки с многолетними призывами Москвы не делать комплекс этих отношений заложником одной-единственной проблемы.

И все же пока нет достаточных оснований для уверенности в том, что российско-японские отношения будут устойчиво развиваться по восходящей. В силу, скажем, каких-либо внутриполитических обстоятельств Токио, вполне вероятно, может перейти и к более жесткой позиции в территориальном споре. Существует по крайней мере гипотетическая возможность того, что ситуация вокруг КНДР, которая сейчас сближает Россию и Японию, по мере обострения напряженности отдалит их друг от друга. Кстати, Япония, похоже, на данном этапе не собирается участвовать в финансировании проекта соединения Транскорейской железнодорожной магистрали с Транссибом, что мотивируется неурегулированностью отношений Токио с Пхеньяном.

Можно, пожалуй, сказать, что сейчас Россия и Япония пришли к более спокойной и прагматичной оценке ситуации: в России поняли, что не следует возлагать избыточных надежд на экономическое сотрудничество с Японией, а в Токио осознали, что из попыток разыграть в отношениях с Москвой “карту” этого самого сотрудничества для решения других проблем ничего не получилось и не получится. Ясно, однако, что развитие партнерских связей по разным направлениям может помочь каждой из сторон в решении стоящих перед ней проблем, а потому прагматичное осознание того, что дружить лучше, чем не дружить, похоже, доминирует. Немаловажным, по крайней мере на данном этапе, фактором, содействующим стремлению японцев сотрудничать с Россией, является продолжающееся сближение Москвы и Вашингтона, которое воспринимается в Токио как пример для подражания.

Автор: Владимир СОЛНЦЕВ, ИТАР-ТАСС - «Хоккайдо симбун»