Космос Илоны Гансовской

Плавные линии, серебристо-лунные цвета. Вода. Много воды. Полное ощущение неземной цивилизации. Его не нарушает движение, которое вдруг улавливает глаз. Художница, едва прикасаясь кистью, наносит гуашевые штрихи на округленные океаном камни. Она выложит их на полу наподобие кромки каменистого берега.  Импровизированная диорама будет служить дополнением к выставке, открывшейся в галерее «Арка». И только редкое имя – Илона Гансовская - заставит вдруг вспомнить о кричаще-красном конусе, послужившем головным убором Клементине в спектакле театра им. Горького «Забыть Герострата». Впрочем, Илона не считает себя театральным художником.

«Все-таки я живописец», –  интонация Илоны так же отстранена и холодновата, как и ее картины. Хотя она окончила театральное отделение Суриковского училища и не могла не быть причастной к великим традициям театрально-декорационного искусства, которое вознесли на небывалую высоту в начале ХХ века Головин, Коровин, Врубель, она все же называет их прежде художниками.

Ее приход на театральные подмостки имеет свою историю. Она связана с театром имени Горького, с Ефимом Звеняцким. Оформленные Илоной спектакли шли в Москве, Чехословакии, Вильнюсе, но именно наш театр стал постоянной площадкой. Раньше ее работа не имела последовательной системы. Потому что Гансовская всегда мыслила себя самостоятельной личностью, а театральный художник – все же некий вспомогательный элемент воплощения замысла режиссера. Более того, в столице имена театральных художников остаются, если можно так выразиться, за кулисами. Мало кто обратит внимание на строчку, набранную мелким шрифтом в самом хвосте афиши. Во Владивостоке иначе. Имена художников – Колтунова, Арефина, Гансовской зритель знает и помнит ничуть не меньше, чем актеров.

Владивосток стал отдельной темой. Звеняцкий всегда доверял ей, не диктуя, а лишь корректируя. Их первый совместный проект родился еще в Комсомольске-на-Амуре, где работал Ефим Семенович. Потом они встретились вновь в городе у воды, которая всегда была отдельной стихией для Илоны. «Забыть Герострата», «Снежная королева» - это уже состоялось. Яркий, необычный подход художницы задает некий тон игре актеров. Снежная королева выходит на сцену... в черном одеянии. Черный цвет мощнее и многограннее (достаточно вспомнить пресловутый «Черный квадрат» Малевича), он точнее передает то ощущение одиночества и вселенского холода, нежели праздничный белый. Алый наряд Клементины выдает вечную истину - «не все золото, что блестит». Лицемерная властительница ослепляет красотой, равно как позже поражает лицемерием.

Сегодня идет работа над «Месяцем в деревне», скоро премьера «Аккомпаниатора» на малой сцене. И снова Илона покидает привычную ей суетную Москву, чтобы поселиться на несколько недель во Владивостоке. Она, признается, любит уезжать. И даже долгие часы перелета, утомляющие пассажиров авиалайнера, служат Илоне временем для размышления на вечные темы.

Она вспоминает отца, известного писателя-фантаста, который оставил ей в наследство особое чувствование мира и некую интуицию. Благодаря ей Илона не корпеет над замыслом. Эффектное решение приходит как-то вдруг. И чем меньше художница думает, тем ярче получается результат. Тот же «Месяц в деревне» получил помимо конкретных декораций еще и вербальное оформление. Илона исписала пространство над сценой тургеневским текстом. Зритель погружается в атмосферу русской классики еще и таким, в общем-то буквальным, путем. XIX век - век читателя и писателя. Век культуры и размышлений о судьбах поколений, России и личности.

Впрочем, о зрелище она тоже не забывает. Приводит пример: недавно в Москве гастролировал известный итальянский театр, билеты очень дорогие, а на сцене потрясающий минимализм. После спектакля зрители возмущались – могли бы и декорации привезти. Хочется зрелищ.

Назовем это пищей для глаз. А для размышлений... Выставка Гансовской навевает много ассоциаций. Дело в том, что Илона давно и безнадежно любит все живое – цветы, животных, деревья. Ее работы - о них. Много лет назад она поняла, что может озвучить природу своей кистью. Легкая техника – гуашь – позволяет уловить шелест листьев, плеск воды.

– Хотите идею творчества? – спрашивает она. – Я даю голос тому, что прекрасно и безмолвно. 

Автор: Ольга ЗОТОВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), "Владивосток"