Я не верю комплиментам

Мы условились встретиться в конце рабочего дня. - Сорокина будет через десять минут, просила предупредить и извиниться, - доложил охранник, как только я переступила порог телецентра. Коллеги-журналисты знают, обычно Лена отказывается от интервью, философски замечая, что отвечать на вопросы гораздо труднее, чем их задавать. Но мы с ней однокурсницы. И это многое решает. Через несколько минут она действительно появляется: джинсы, волосы в цвет осени по плечам, лицо, слегка тронутое косметикой, и все та же притягательная улыбка, знакомая с юности. - Завтра эфир, будем крошить капусту в компании с московским культурологом и президентом Всемирной федерации парусного спорта из Канады, бегала в магазин, выбирала подходящий кочан, самый маленький потянул почти на пять килограммов, еле дотащила, - Лена перекладывает тяжелый пакет в другую руку. – По пути успела сдать в чистку пиджак мужа. Сегодня опять будем работать допоздна.

В гостях у «В» одна из самых обаятельных и популярных ведущих Приморского телевидения, главный редактор редакции спецпроектов ПТР, автор программ «Воскресное утро» , «Под фикусом». Последняя на днях отметила свои первые именины, которые, можно сказать, совпали с днем рождения самой Е. Сорокиной.

- Лена, скажи как на духу, тебя напрягает вопрос о возрасте?

- Признаюсь, пока нет. А когда время от времени все же возникают грустные мысли по этому поводу, меня умеет утешить муж: «А, Сорокина (у нас с ним разные фамилии), наплюй!».

Если говорить о возрасте в приложении к профессии, думаю, это, скорее, субъективный вопрос. У меня на рубеже тридцати лет были безумные метания по этому поводу. Комплексовала, что у меня детский голос, курносый нос, что я должна уже быть взрослее, а внешность «не позволяет». Я говорила на тон ниже, старалась сделать другое выражение лица. Пока вдруг не поняла: нужно оставаться самой собой. Тогда ты будешь адекватна собеседнику, обстановке, самому моменту. И эфир получится.

В моем возрасте приходят другие вопросы: «Правильно ли я живу?», «Все ли я смогла сделать и хватит ли сил успеть сделать то, что запланировала?».

- А что ты запланировала, если не секрет?

- В детстве, когда училась в 13-й спецшколе с английским уклоном, мечтала стать переводчиком иностранной литературы. Любила переводить стихи и страшно гордилась, когда у меня что-то получалось. Может быть, я когда-нибудь все же займусь этим, и это будет моя новая ипостась.

А пока совершенно спокойно довольствуюсь ролью «поэтессы-буримессы», когда готовим дружеские капустники, вечеринки.

- Ты можешь назвать себя деловой женщиной?

- Разумеется, если работаю в таком сумасшедшем ритме и успеваю что-то сделать. Хотя на роль бизнес-леди не тяну: деньги не люблю, и они меня не очень любят. И еще, для меня очень важен дом. Я всегда чувствую долг перед семьей: мужем, взрослым сыном, и когда сильно «зарабатываюсь» и начинаю терзаться комплексом вины, говорю себе: «Лена, пора остановиться. Дом для тебя важнее». Вот только как бы часто я ни произносила эти слова, по-прежнему большую часть времени все же отдаю работе…

- А что для тебя дом?

- Это помимо моих мужчин два совершенно замечательных кота, один серый, другой белый. Я их страшно люблю. Мои близкие меня к ним ревнуют. В каком бы диком цейтноте я ни жила, две банки «Вискаса» им не забуду купить.

Дом – это еще книги. Люблю Чехова и очень расстраиваюсь, что молодые его сегодня совсем не читают. Выговариваю им по этому поводу частенько и менторским тоном. А потом вдруг начинаю понимать, что сама где-то отстала от своих юных коллег, и стараюсь наверстывать. У нас читающая редакция, и народ, как в старые добрые времена, обменивается книгами. Сейчас читаю Веллера - «Самовар», на очереди – Ерофеев. Легкие детективы беру в руки, когда наваливается дикая усталость.

- А какие телевизионные программы ты смотришь с пристрастием?

- «Намедни» с Парфеновым. Не все мне у него нравится, но это профессионал высшего класса. Ток-шоу Швыдкого с «Культурной революцией». Пусть даже там торчат «министерские уши», как пишут журналисты, но в эфире есть настоящие персоны.

Если говорить о местных программах – люблю то, что делает Вера Гончарова. Особенно трогает ее «деревенская тема». Мое детство прошло у бабушки на Волге, когда смотрю Верины репортажи – сердце щемит и замирает.

- Когда ты пришла на телевидение, пыталась изменить свой облик?

- Нет. И сейчас я абсолютно доверяю нашим режиссерам, стилистам, визажистам, парикмахерам.

- А кого считаешь главным своим учителем?

- Розу Салюк. Она была одним из первых моих режиссеров и никогда не щадила. Я всякий раз пыталась ей доказать, что чего-то стою.

Телевидение начинается с амбиций. Это понятно. Но, с другой стороны, здесь нельзя относиться к себе самовлюбленно. На самом деле - это очень жесткая штука. И всегда нужно быть в форме.

- А как же вредная привычка, я имею в виду любимые сигаретки «Вог», борешься?

- Я не причисляю себя к злостным курильщикам. К тому же, как заметил один умный человек: «Умение позитивно мыслить – это лучше, чем отказ от курения и физические упражнения».

- Что в твоем понятии шарм?

- Это когда человек притягивает к себе внимание, ничего специально не делая для этого.

- Какой комплимент был самым запоминающимся в твоей жизни?

- Не могу вспомнить. Значит, его не было. Честно сказать, я не верю комплиментам. Ведь наша работа – это тоже своего рода театр. Как ты себя чувствуешь – так и выглядишь. С другой стороны, мне нравится, как сказал по этому поводу Гребенщиков: «Если тебе льстят – не перебивай!».

- Лена, ты так много умеешь делать: готовить популярную телевизионную программу, прекрасно выглядеть, водить машину, печь вкуснющие пирожки и варить замечательные борщи. А чего не умеешь?

- Смешно и грустно, а скорее даже стыдно, но мне не хватает времени освоить в полном объеме компьютер. Вот так!

- Надеюсь, твои «домашние» мужчины тебя этому когда-нибудь научат. Ведь у вас такая дружная семья. И даже двадцать лет спустя.

- На самом деле мы вместе, потому что очень разные. И потому что уважаем интересы друг друга. Хотя, конечно, если люди живут вместе двадцать лет, у них появляется много общего. К слову, когда мы с Артуром отнесли заявление в загс, нам дали испытательный срок в два раз больше, чем другим. Во времена тотального дефицита, когда на радио намечался какой-нибудь очередной юбилей, а поставить на стол было нечего, народ «снаряжал» в загс двух «холостяков»: меня и Юрку Степанова. Таких походов было несколько, причем за все это время мне лишь однажды перепали тапочки, а «жениху» - галстук. Тем не менее в загсе меня запомнили… Но, видимо, где-то там, наверху, сжалились и послали мне лучшего из мужей…

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, «Владивосток»