Иду к себе

 Масштаб личности сопоставим с творчеством художника. Живопись Инны Антоновой монументальна. А значит, руководствуясь логическим силлогизмом, монументальна и сама личность. Даже первое знакомство подтверждает это. Распахнутые глаза, крупные черты лица, говорит с нажимом… Это внешнее, форма. Что же о содержании… Оно вполне соответствует.

К Инне как раз применимо повествование по принципу «родился - крестился - женился…» Уж слишком яркая и переменчивая фортуна вела ее по жизни. В первый раз прикоснулась к краскам здесь, в Приморье: нарисовала корову прямо на стене коровника. В этом животном сочлось все – доброта, тепло, животворящая сила, которой полна истинная русская деревня.

Позже в студии Шлихта училась облекать в пластическую форму усвоенное в детстве: живопись должна быть живой. Так впервые форма наполнилась содержанием. Импульсивная натура Инны требовала пищи, как костер поленьев. И она подалась в «старый город Питер, что народу бока повытер».

Ох, и правда, повытер. Вольнослушательство в академии художеств им. Репина в мастерской И. Моисеенко (один из столпов отечественной живописи ХХ века), встреча с будущим мужем-скульптором, студенческая вечно голодная жизнь, дочь-первенец…

Инна ни на что не жаловалась. «Между прочим, без семьи мне было бы, наверное, легче, - говорит она сейчас. – Но так было суждено – встретиться и поддерживать друг друга. Мансур учился в классе Аникушина (мэтр советской скульптуры). Я нужна была ему. Женщина всегда обеспечивает эту самую жизнь, она более стойкое существо, более живучее. А свои картины я писала ночью, когда засыпали дочь и муж. У моей старшей все пеленки были вечно перепачканы краской».

Так они и жили… Пока не уехали в Душанбе, на родину Мансура Якубова, который к тому времени стал ей официальным супругом. Средняя Азия – колоссальное количество солнца, яркие краски Востока, тепло. Инна пишет свои «восточные» полотна, которые хоть и полны были национального колорита, все же говорили о главном – всюду жизнь. Ее свидетельства – полные бурдюки вина, лоза, щедрое застолье или улочки вечернего города - художница писала от души. Работы замечали - Инна регулярно выставлялась на республиканских выставках в Душанбе, межрегиональных в Ташкенте, всесоюзных в Москве. Интуиция вела ее в безбрежном творческом пространстве.

Если бы не война... События начала 1990-х принято называть в новейшей истории России этническими конфликтами. Но Инна точно знает, что безобидное на слух слово конфликт наполнено страшным смыслом. «В нас стреляли, мы спасались бегством, голодали», - она говорит об этом буднично, потому что давно выплеснут шквал эмоций от тех событий. Работа называлась «Чистилище». Большое по размерам полотно было представлено на персональной выставке Антоновой уже здесь, во Владивостоке, в 2000 году. Руки, торсы, головы людей сплавились в единый монолит, исковерканный и кровавый. Разрушены были не только здания - жизнь, налаженная и нацеленная на созидание. Инна договорилась переправить свои полотна военным бортом из Средней Азии во Владивосток. Но в один момент они потерялись, исчезли в кутерьме и неразберихе войны.

Так страшно ушел в прошлое огромный пласт ее жизни. Она снова здесь, в родном городе. Выросли дочери. Ушел в свое творчество и свою жизнь муж. Другое, все другое… «Я зависела от него как личность. Это все объясняется очень просто – я женщина, он мужчина. Но сейчас я хочу сама. Осталось меньше, чем прожито. Хочу сама идти по жизни, сказать свое слово. Это очень важно: ведь меня волнует самое главное в жизни – человек. Не как анатомический объект. А его суть, сущность. Поэтому важны форма, цвет. Я искала их с самого начала. Когда-то в Питере я писала на транспарантах с советскими лозунгами, которые мой муж добывал неизвестно где. Сегодня примерно в той же ситуации – нет мастерской, своего жилья. Но это не проблема, я хочу жить, я иду к себе. От этого и название выставки, которая откроется 12 августа в «Арке», - «Экспрессия чувств».

Автор: Ольга ЗОТОВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), «Владивосток»