Былу отца нелюбимый сын...

 Не спеша, старательно собрав в кучку кусочком хлеба остатки рисовой каши на дне тарелки, Сережка смел их ладонью в рот и сказал воспитательнице спасибо. Прихрамывая на левую ножку, он направился ко мне, другой малыш подхватил его под руку и помог добраться до диванчика детдомовской столовки, на котором я и ожидал его терпеливо.

Из обвинительного заключения следователя Яковлевского РОВД Оксаны Свиридовой по делу отца мальчика Александра Свирепова 1977 года рождения, ранее судимого, неработающего: «В начале апреля 2001 года он (Свирепов А. А.) умышленно, с целью причинения физических страданий бросил своего сына Сергея в погреб, в результате чего Свирепов Сергей получил тяжкие телесные повреждения в виде открытого перелома левой бедренной кости. Осознавая, что ребенок с такой травмой не может самостоятельно ухаживать за собой, он (Свирепов А. А.), не обращаясь в медицинские учреждения за помощью, совместно с сожительницей Ландиной Е. В. покинул дом и отсутствовал в течение трех суток, ставя тем самым в опасность жизнь и здоровье Свирепова Сергея».

Следствие сочло, что деяние сие в контексте с другими по отношению к Сережке «воспитательными» методами уже само по себе подпадает под статью 117 Уголовного кодекса России - истязание. И более того - под статью 111: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, поскольку Сережка оказался серьезно покалеченным. Уже год как он постоянно лечится, в том числе и в краевой больнице, но все равно инвалидствует. И скорее всего хромать ему пожизненно.

Однако на суде эта часть обвинения рассыпалась. И прозвучала следующим образом: «В апреле 2001 года Сергей Свирепов упал в погреб и получил перелом левого бедра».

* * *

Александр Свирепов, живший в поселке Ярославском, уже имел судимость - за убийство. Правда, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Вообще-то за такое преступление полагается срок лишения свободы не более двух лет. Однако по приговору Хорольского районного суда Свирепову определили три с половиной. Потому что тянулся за ним еще «хвостик» непогашенной судимости по довольно серьезной статье.

Пока жил Свирепов на зоне, от ребенка отказалась его первая, тоже, как и он, юная сожительница - Надежда. И годовалого Сережку забрала к себе в село Дальзаводское Хорольского района бабушка мальчонки Лидия Иосифовна. Но как только Александр освободился из колонии, сына от нее он забрал. Тем более что во время отсидки познакомился с молодой симпатичной Еленой Ландиной, жительницей Достоевки, что находится в Яковлевском районе. По выходе Свирепова на свободу стали они жить-поживать в родном селе Елены, близ которого расположено царство красивейших лотосовых озер.

Жить бы да радоваться...

* * *

Из материалов следствия: «Узнав, что его сожительница Ландина Е. В. ждет от него (Свирепова А. А.) ребенка, оказывая на последнюю психологическое воздействие с целью, чтобы та сделала аборт, угрожал ей, что в противном случае ударит ее по животу, чем спровоцирует самопроизвольный выкидыш... Неоднократно ладонью наносил Ландиной Е. В. удары по лицу, от которых последняя падала... В ноябре-декабре 2000 года он (Свирепов А. А.), находясь в алкогольном опьянении, подошел к лежащей на кровати Ландиной Е. В., накрыл ее лицо шубой, чтобы та не смогла кричать, и умышленно нанес ей два-три удара кулаком по животу. В ноябре 2000 года... с силой нанес Ландиной Е. В. ведром удар по голове».

В Достоевке о Елене отзываются хорошо. В семье она выросла трудолюбивой и отзывчивой. Работы никакой не боится. Сына – Павлика – она все же родила. Сейчас трудится в общепитовской точке.

На следствии Елена Ландина все время повторяла: я его (то есть Свирепова) боюсь. А на суде, то ли опасаясь мести, то ли еще надеясь наладить с ним супружество, от показаний относительно побоев отказалась. В итоге рассыпалась 117-я статья УК РФ – «истязание в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности». Ничего уличающего не сказала и про полет Сережки в погреб.

Так на суде отпало все тяжкое в отношении Свирепова. За недоказанностью. Сережка, вызванный повесткой, в зале судебных заседаний не присутствовал, потому что лежал в гипсе и был нетранспортабельным. Да и какой он свидетель по малолетству? А некоторые взрослые дяденьки и тетеньки то ли опять же из боязни мести со стороны Свирепова, то ли по причине крайней занятости в суд не явились.

В итоге из обвинения по четырем пунктам трех статей осталась самая малость: неисполнение родительских обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. И в качестве наказания – год условно. Да лишение родительских прав.

Судья Виктор Орлов объясняет это слабостью следствия, не собравшего достаточной доказательной базы.

- Факты не подтвердились, - говорит он мне, - все дело в неопытности следователя.

Следствие же в трансе: сколько еще нужно собирать материалов, чтобы доказать доказанное? В качестве свидетелей привлечено около 20 человек - именно на их показаниях, на документах экспертов и построено обвинение.

- Что касается неопытности, - поясняет начальник следственного отделения Яковлевского РОВД Лидия Федонюк, - то ведь не одна Оксана Свиридова, кстати, следователь уже с двухгодичной практикой, занималась этим делом. Его вел также капитан юстиции Александр Седов, имеющий стаж работы в следственных органах восемь лет. Оксана этих женщин-свидетельниц всех объездила, опросила, а на суде многих из них не было.

* * *

...Мы беседуем с Сережкой, усевшимся между мною и директором Яковлевского детского дома Зинаидой Георгиевной Кирилловой. Сюда он определен в июле прошлого года. В шесть лет мальчишка без сбоев считает до десятка, без запинки проговаривает треть алфавита.

Вот это дебил! А именно так любил его называть собственный отец, нередко вспоминавший о своих родительских обязанностях только в пьяном угаре.

- Ребенок вовремя попал к нам, - говорит Зинаида Кириллова. - При таком за ним родительском уходе неизбежен был целый букет заболеваний. Мы его здесь все любим, заботимся о здоровье - возили на операцию во Владивосток, потом и костыли купили, чтобы ему было легче передвигаться. Теперь вот ищем массажиста. Скоро опять повезем в краевой центр.

- К нам он поступил грязным, перепуганным зверьком, - вспоминает воспитательница Екатерина Ильинична Сосновская. - Не давался мыться, не садился за обеденный стол - еле усадили. Видно было, что в семье с мальчиком обращались грубо. Теперь Сережа совсем другой. Парень с характером, но очень любознательный, общительный.

В суде интересы Сережки представляла заместитель директора детдома Альбина Евгеньевна Генералюк. Она подтверждает:

- Был Сережа сначала какой-то забитый, не любил детей. Спрашивает однажды воспитательницу: зачем тебе много детей, разве одного меня не хватит? Любил уединяться, играть один. Предостерегал меня: ты к папе моему не ходи, он плохой, будет бить тебя. Видать, досталось парнишке.

Перелом в сознании ребенка наступил очень скоро. К вечеру первого дня, поужинав, он спросил воспитателя:

- У вас всегда так вкусно готовят? А еще мне дадут покушать?

Сережка просто метал еду, видимо, беря реванш за недоедание на родительском довольствии. Но однажды он уже не попросил добавки - вошел в норму. Отец его ни разу в детдоме не навещал - и, наверное, к лучшему для мальчонки, зачем душу-то его бередить? А стоило кому-то из взрослых как-то спросить Сережку, хочет ли он к папе, тот категорично ответил: нет! На вопрос «почему?», совсем притихнув, прошептал:

- Будет наказывать.

Из материалов следствия: «Он (Свирепов А. А.) часто оставлял своего малолетнего ребенка одного дома, а по возвращении домой, обнаруживая, что ребенок употребил в пищу некоторые продукты питания, наказывал его (сына), избивал, а также поднимал за руки на высоту своего роста и с этой высоты бросал на землю… Он (Свирепов А. А.) с целью сломить ребенка психологически и заставить беспрекословно подчиняться неоднократно наносил своему сыну удары руками и ногами по всему телу».

А вот еще несколько строк из материалов дела: в июне 2001 года Свирепов избил сына за то, что тот съел тухлое мясо соседки, при этом при избиении использовал пластмассовую хлопушку, «причинив ребенку множественные ушибы лица, две ссадины на задней поверхности правой грудной клетки, в области второго ребра и в поясничной области с левой стороны». После этого Свирепов оставил сына в беспомощном состоянии и уехал в Достоевку. Родственники мачехи Сережки увезли его в больницу, где малыша лечили от побоев.

Свидетельница Мария Дедок дополняет увиденным собственными глазами. Когда Свиреповы жили у нее в Новосысоевке на квартире, ребенок все время был голодным, жаловался, что отец его бьет. И вот уже Сережку с серьезными побоями доставляют в участковую больницу - мальчик рад, что там оказался.

Вернувшись, голодный Сережа съел дома собачью еду - и снова получил свое. В свидетельских показаниях отмечено, что после очередной серии побоев соседям пришлось вызвать милицию.

Когда однажды отец с мачехой уехали в Достоевку, закрыв малыша на замок и не оставив пищи, соседи кормили его через окно.

Чтобы отучить сына просить еду, Свирепов однажды поставил перед ним целую кастрюлю варева и заставил все съесть.

В финале суда Свирепов свою вину признал частично. И пояснил, что сына он наказывал физически в воспитательных целях. Когда Сережка не слушался, действительно обзывал его дебилом. Да, Свирепов знал, что сын прибаливал, но денег на лечение не имелось. (А вот на выпивки находились.) Того, что бросал Сережку на землю, не помнит по причине пьяного состояния, но ему об этом говорили. В еде сына не ограничивал, но... Сережка ел слишком много, и был случай, когда он в самом деле заставил малыша съесть кастрюлю с вареным. Маленькая, пояснил суду, кастрюлька была.

* * *

... Сережка с любопытством посматривает на меня, отвечает на мои и директора детдома вопросы.

- Люблю, - рассказывает, - рисовать, играть в кубики. И еще - в войну. Недавно играли в войнушку, так я даже одного солдатика убил.

Рисует малыш домик, окруженный елочками, котика, собачку (наверное, ту самую, из чьей миски ел) - и танк. Продолжает:

- Друзей у меня не было, сам всегда играл дома и во дворе. Это когда папа был дома. А когда его не было, я убегал. Один раз он говорит: «Иди сюда!» Я забоялся и стал убегать. А он меня поймал и бил.

- А здесь тебе хорошо?

- Да. Кушать дают вкусное - котлетки, картошку жареную, сухарики...

Из приговора суда: «Свирепов... в содеянном раскаялся, тяжких последствий по делу не наступило. Преступление относится к категории небольшой тяжести, поэтому наказание... условно».

Прощаясь с Сережкой, уточняю все же:

- В погреб-то как попал?

- А я шкоду делал, и папа меня пнул в ножку - вот и упал...

Сейчас Сережа в очередной раз находится во Владивостоке - в клинике центра материнства и детства.

Елена Ландина теперь живет с сынишкой у родственников в Новосысоевке. Приехав поговорить с ней обо всей этой истории, увидел совсем молоденькую худенькую девчушку. Но сначала меня встретил коренастый молодец с перевязанной в запястье рукой и со свежей, еще кровоточащей раной на виске.

- Зачем вам Елена? - спросил он с вызовом. И я понял, что имею дело с Александром. Порассуждали с ним о деле, в котором он опровергает даже вчиненную ему «родительскую» статью УК. Сказал, что сильно любит второго своего сына, Павлика: «Души в нем не чаю!»

- А это вот она меня гвоздодером ударила, - показал в сторону Елены.

Я не стал уточнять за что...

Свирепов очень гордится тем, что по суду «отбил» три статьи. И предупредил меня, что за «неправильный» очерк мне придется перед ним отвечать. Вот только как - не уточнил...

P.S. Фамилии главных героев в интересах Елены и Сергея изменены.

Автор: Виктор ДЕБЕЛОВ, Наталья ЗАЛЕТОВА (фотоколлаж), «Владивосток»