Клеопатра жила во Владивостоке, или О чем рассказала старая фотография

 Сегодня мне хочется рассказать лишь об одной ветви этой семьи, уже седьмое поколение которой живет и трудится в нашем городе.

Крайняя слева – Надежда, старшая дочь благовещенского почтальона Порфирия Гржимиловского. Рядом, облокотившись о столик рукой, стоит ее младшая сестра Екатерина, средняя, Антонина, держится за спинку кресла матери. Польская фамилия досталась семье от предка, сосланного в Сибирь после восстания Костюшко в 1795 году. За много лет жизни в России поляки обрусели, приняли православие и забыли родной язык.

Замуж за иностранца

Во Владивосток семья Гржимиловских приехала не от хорошей жизни - единственным источником дохода после смерти мужа и отца была небольшая пенсия, которую выплачивало вдове с тремя детьми почтово-телеграфное ведомство. Устроить жизнь дочерей она могла лишь одним способом - по возможности удачно выдать их замуж. Поэтому было принято мудрое решение – отправиться искать счастья во Владивосток. В 80-е годы XIX века основное население Владивостока и его окрестностей составляли военные люди. А тяготы неустроенного быта на окраине огромной Российской империи отпугивали от этих мест женатых чиновников и офицеров.

Первой в 1886 году в возрасте 16 лет вышла замуж Надежда. Ее супругом стал 35-летний германский подданный Юлиан Карлович Якобс. Он только что вышел в отставку, прослужив 10 лет в почтово-телеграфном ведомстве. Брак с иностранцем во Владивостоке тех лет был совсем заурядным событием. Официально 40 процентов населения города составляли подданные зарубежных государств. При этом в их число не входили многочисленные рабочие-эмигранты из Китая, Кореи, русскоподданные этнические немцы, корейцы. 19 июля 1887 года в семье Якобс родилась дочь Клеопатра. Окунул ее в купель Успенской церкви священник Иоанн Гомзяков - отец будущего первого поэта Владивостока Павла Гомзякова. А крестным отцом стал купец 1-й гильдии Адольф Васильевич Даттан, совладелец богатой фирмы “Кунст и Альберс”.

Но радость родителей была недолгой - через год маленькая Клёся скончалась “от воспаления кишок” и была похоронена на Покровском кладбище. В тот же 1888 год Ю. Якобс был приписан к Владивостокскому купеческому обществу по 2-й гильдии, подал прошение о переходе в русское подданство и через знакомство с Адольфом Даттаном получил место руководителя Барабашского филиала фирмы “Кунст и Альберс”. Семья переехала в урочище Барабаш. Владивостокское купечество конца XIX - начала XX веков пестрило такими звучными иностранными именами, как Эльвангер, Демби, Питадэ или Бергау. Это было неудивительно. Товары в город-порт, находившийся на достаточном удалении от европейской России, доставлялись морским путем, как правило, из Германии через Шанхай или напрямую из Японии. Международная торговля тоже была сосредоточена в руках иностранных купцов, так как русский банковский капитал и тогда был еще слаб и не мог предоставлять долгосрочные кредиты под низкие проценты.

В 1890 году у Якобсов родилась еще одна дочь, которую также назвали Клеопатрой, а два года спустя – Юлия. Нянек было предостаточно, с ними в Барабаше жили младшие сестры с матерью.

На хуторе «Надежда»

Торговля в Барабаше и на Посьетском участке развивалась за счет расквартированных в его окрестностях воинских частей. Это были поставки продовольствия, мануфактурных товаров и дамских шляпок для жен офицеров, но основной доход давала торговля спиртным. За устройство в этих краях многочисленных кабаков Якобсу постоянно пенял начальник Южно-Уссурийского округа Вологдин, называя это “грубой формой эксплуатации в виде опаивания народа”.

В Барабаше также находился крупный по тем временам таможенный пост, корейцы являлись основными поставщиками скота на бойни Владивостока, перегоняя животных от границы через сопки до карантинных отстойников, которые находились недалеко от Барабаша. Одновременно с развитием торговли на Посьетском участке Якобсы занялись сельским хозяйством: в 12 верстах от урочища они приобрели участок земли площадью в 20 гектаров, построили большой «господский» дом и две фанзы для наемных корейских и китайских рабочих. Назвали хутор “Надежда”. Занялись разведением скота, пчел, выращивали хлеб, развели фруктовые сады. Но эта идиллическая жизнь оборвалась в 1896 году: 19 октября в возрасте 25 лет неожиданно умерла Надежда, оставив на руках мужа двух малолетних дочерей. Погоревав четыре года, Юлиан Карлович женится на ее сестре Антонине. Скромную свадьбу сыграли 6 сентября 1900 года. Венчание проходило в Адиминской миссионерской церкви в селе Нижнее Адими (район современного с. Безверхово), свидетелями со стороны жениха и невесты были местные крещеные корейцы - прихожане церкви.

Незадолго до этого события купец Юлиан Якобс решил расширить свое дело, построив конный завод. Он обратился к приамурскому генерал-губернатору Гродекову с просьбой выдать ему ссуду в 15 тысяч рублей. В те времена лошадиные спекулянты закупали скакунов в Забайкалье по 150-170 рублей и перепродавали в Приморье намного дороже. Дешевые же китайские лошади, неприхотливые и легко переносившие морозы, не обладали достаточной выносливостью и силой. По всем расчетам, коневодческий завод сулил неплохую выгоду. Большую пользу принесло бы это и жителям края. Но начальник Южно-Уссурийского округа И. Вологдин, несмотря на решительные указания военного губернатора Приморской области Гондатти, спустил все на тормозах, ссылаясь на то, что «…в Посьетском участке уже имеется довольно солидный конский завод купца Янковского и едва ли является крайняя необходимость устраивать там же еще другой …”

Последний комендант крепости

Между тем в семье Якобс подрастала старшая дочь - Клеопатра, а жизнь на хуторе не баловала многообразием лиц и событий. Что собой являло урочище Барабаш в те годы, можно ясно представить, прочитав рапорт начальству поселкового старосты Самуйлова от 1913 года: «Население его (Барабаша. -Прим. автора) состоит из разночинцев, 75 душ мужского пола и 60 душ женского, в основном русские, частью русскоподданные корейцы, малоросы и молдаване. Благосостояние жителей поселка можно считать средним и бедным”. Единственным очагом культуры был расквартированный в Барабаше 8-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. Естественно, что идеалом молодых сестер Якобс были армейские офицеры, и когда в 1906 году в полку появился Иван Томилко - подпоручик, награжденный орденом за участие в войне с Японией, сердце Клеопатры дрогнуло. В ноябре, перед самым Рождественским постом, они обвенчались. Невесте было 16 с половиной лет, жениху - 23. Свидетелем со стороны жениха был его товарищ по полку подпоручик Андро Бакич - будущий белый генерал.

Об Иване Ивановиче Томилко следует сказать подробнее. В бурные годы революции он стал одним из последних комендантов крепости Владивосток и начальником ее гарнизона. Томилко, родившийся на Украине в семье чиновника, попал на Дальний Восток по распределению после окончания Чугуевского пехотного юнкерского училища. В составе 41-го Восточно-Сибирского стрелкового полка воевал в Маньчжурии в Японскую войну, а с первого дня первой мировой пошел на германский фронт, пройдя нелегкий путь от командира взвода до командира полка. В 1917 году, к концу войны, он уже в звании полковника командовал 535-м пехотным, а затем 109-м Волжским полком. В январе 1918 года, когда царскую армию распустили, боевой полковник, кавалер многих орденов вернулся домой во Владивосток.

29 июня 1918 года восставший чехословацкий корпус привел к власти на Дальнем Востоке так называемое Дерберовское правительство. В середине июля была объявлена мобилизация всех офицеров в создаваемую Сибирскую армию. И. Томилко как опытному офицеру поручили сформировать в Никольске-Уссурийском 3-й Сибирский полк. Затем последовало новое поручение - создать инструкторскую школу, укомплектовав ее юнкерами, не закончившими курса кадетами, добровольцами из числа выпускников гражданских средних учебных заведений и отличившимися солдатами. Эта школа, появившаяся осенью 1918 года на острове Русском, вошла в историю как школа Нокса (ей присвоили имя английского генерала, возглавлявшего Британскую военную миссию в Сибири). В январе 1919 года Томилко вновь переводят, на этот раз в Благовещенск, и назначают начальником гарнизона. В это время фактическими хозяевами города были японцы, отряды атамана Гамова и отдельные офицерские части.

С марта 1919 года в течение двух месяцев полковник Томилко сформировал из разрозненных частей и принял на себя командование Амурской отдельной бригадой. Оружие, лошадей и боеприпасы амурцы добывали в тяжелых боях с красными частями. В ноябре 1919 г. генерал Розанов, главный представитель Колчака на Дальнем Востоке, отзывает Томилко во Владивосток и назначает его начальником гарнизона и комендантом крепости. Но Томилко вступил в должность несколько дней спустя, 17 ноября 1919 года, когда в городе началось восстание генерала Радолы Гайда (Рудольф Гайдль). После подавления восстания Томилко разошелся во взглядах с генералом Розановым. Он просил начальство освободить от наказания охранную роту Гайды и зачислить ее в свой 35-й полк. Розанов был возмущен подобным ходатайством и приказал назначить военно-полевой суд в другом составе.

Кроме этого, зная намерения Розанова вывести из банка ценности, он письмом на имя управляющего предложил без его распоряжения ценностей никому не выдавать. Затем он выехал в Харбин. На родину он вернулся лишь в конце апреля 1920 года, когда к власти пришло временное правительство Приморской областной земской управы. Поселился в Никольске-Уссурийском, где занимался извозом и огородом.

История - не черно-белое кино

Сейчас, по прошествии 80 лет, трудно понять, почему после меркуловского переворота 26 мая 1921 года во Владивостоке белый колчаковский офицер Томилко при содействии видных приморских большевиков переезжает в Читу и вступает в Народно-революционную армию. Может, мы слишком перегружены стереотипами и рассматриваем революцию и последовавшую за ней гражданскую войну как черно-белое кино, в то время как жизнь намного запутаннее и непредсказуемее. В Монголии воинская часть Томилко участвует в разгроме остатков Оренбургской армии во главе которой по иронии судьбы стоял его друг молодости генерал Андро Бакич, он начинал войну красным комбригом, а закончил белым генералом. Его расстреляли в январе 1922 года в Кяхте.

После окончания гражданской войны Красная Армия отказалась от услуг бывших царских офицеров, и Томилко пошел служить сначала в управление Читинской железной дороги, затем работал в Хабаровске в Дальлесе, в Союззолото, но нигде долго не задерживался - везде шла чистка советского аппарата. 30 января 1931 года царский полковник Томилко был арестован, обвинен в антибольшевистской деятельности, получении денег от японцев и решением коллегии ОГПУ заключен в концлагерь на три года. Затем его выслали в Западную Сибирь. Там следы Томилко и затерялись.

Но все это случилось позже, а пока давайте вернемся в то счастливое время, когда подпоручик Томилко и его молодая жена Клеопатра были молоды и полны планов на будущее. В 1908 году у них родилась дочь Ариадна, в 1910 г. - Валентина. В тридцатые годы Валентина вышла замуж за ответственного работника рыбной промышленности Игоря Гребенщикова, одно время он работал в Дальрыбе во Владивостоке, а затем в Москве.

Мужем Ариадны стал один из первых комсомольцев Приморья Александр Владимирович Ясенев. В годы Великой Отечественной войны он работал директором шахты в Тавричанке и очень гордился тем, что получил личную поздравительную телеграмму от Сталина. Но всю свою долгую жизнь А. В. Ясенев тщательно скрывал тайну происхождения своей жены Ариадны. Даже его единственный сын Владимир так никогда и не узнал, что его прадедом по материнской линии был немец Юлиан Карлович Якобс, один из первых жителей Владивостока.

Автор: Андрей СИДОРОВ, специально для «В»