Осень патриарха
43 года в большой энергетике – это, как говорится, обязывает и вызывает уважение! Да он и внешне такой – большой, внушительный, невозмутимый. При общении с ним кажется, что он знает все о своей специальности и на возглавляемом предприятии. Его выдвигали и задвигали, снимали и снова назначали. Менялись генсеки и правительства, наркомхозы преобразовывались в министерства, коммунисты превращались в демократов, демократы – в олигархов… Неизменным оставалось только производство энергии на его электростанциях: 1958-й – Артемовская ГРЭС им. С. М. Кирова (ныне – АртемТЭЦ), 1970-й – Владивостокская ТЭЦ-2, 1975-й – генеральный директор “Дальэнерго”, 2000-й и по настоящее время - возглавляет “ЛуТЭК”…
Беседуя с Юрием Дмитриевичем Башаровым, невольно ловишь себя на мысли, что на каждый наш злободневный энергетический вопрос он уже когда-то отвечал, причем всякий раз – с неизменным добродушием и искренностью.
Вот и на самый “провокационный” мой вопрос - о создании Дальневосточной энергетической управляющей компании, лишившей его поста - очередного в его карьере - генерального директора, Башаров устало улыбается в ответ:
- Те, кто сегодня рассуждает о монополизме РАО “ЕЭС России”, просто не работали при настоящем монополисте – союзном министерстве энергетики времен раннего застоя. Тогда роль региональной управляющей энергокомпании выполняло “ГлавСевероВостокЭнерго”. В организационном понятии и поставленных задачах они очень похожи. В этом главке работали 32 человека, которые из Москвы осуществляли руководство энергосистемой огромного региона – от Байкала до Камчатки. Нынешнему РАО и не снились те полномочия, которыми обладало “ГлавСевероВостокЭнерго” и которому подчинялись все системы от Якутии и Читинской области до Тихого океана. Они определяли для нас практически каждый шаг, особенно в кадровых и организационных вопросах, не говоря уже о стратегическом планировании отрасли. Мне довелось тесно с ними поработать. Поэтому и знаю, что специалисты там были самого высочайшего класса: знали о таких тонкостях, на какой станции какая заглушка полетела.
- То есть Москва и тогда диктовала свою волю и ставила своих людей?
- Это как посмотреть… Бессменным руководителем этого главка был Николай Иванович Кравченко, сибиряк. Тоже, кстати, из Красноярска.
- Почему тоже?
- А потому что руководителем сегодняшнего главка в виде ДВЭУК стал Виктор Мясник, получивший энергетическое образование в Красноярске. Ему, кстати, только что исполнилось 43 года. В ту осень, когда он родился, я пришел на Артемовскую электростанцию в котельный цех. Там я прошел свои главные энергетические университеты: котельное и турбинное хозяйство, производственно-техническую службу. Уходил я с АртемТЭЦ в должности и.о. главного инженера. Потом, когда в 1972-м пришел на ТЭЦ-1, которую только-только объединили с городской теплосетью Владивостока и Артема, пришлось осваивать строительные специальности. Учился читать строительные чертежи, вникать в коммунальное хозяйство.
- Всю жизнь учиться приходится?
- А как же иначе?! Когда попал в “Дальэнерго” в 1975 году, здесь были огромные объемы пусковых работ. Славное было время. Первый на Дальнем Востоке “блок-200” на Приморской ГРЭС. Первая линия 500 киловольт, вторая линия, линии 220 киловольт, сельские линии… Сетевое дело изучал, так сказать, на ходу.
В то время это было производственное объединение. Артем давал 100 мегаватт, 11 мегаватт приходилось на долю ТЭЦ-1, Партизанск обеспечивал 137,5 мегаватта. Больше всех давали ТЭЦ-2 и Лучегорск, соответственно 300 и 200 мегаватт.
- А основная ваша специальность?
- Выпускался из Дальневосточного политеха с дипломом теплоэнергетика, специализация – “эксплуатация оборудования электростанций”. Но ведь мы, энергетики, - порченые все! Не бывает чистых специальностей. Вон, к примеру, Олег Онищенко. Он, кстати, приехал хоть и молодым, но уже опытным инженером тоже из Сибири, директором электростанции на Приморскую ГРЭС. В прошлую зиму, без преувеличения, именно он вытянул на себе котельное хозяйство Владивостокской ТЭЦ-2, а сегодня он плотно занимается электросетевым хозяйством. Энергетика требует настоящей универсальности, поскольку выработка и транспортировка энергии, тепловой и электрической, - комплекс, который очень трудно развести на отдельные части. Потому-то так трудно и идет реформа отрасли.
- А что труднее: создавать энергосистему или реформировать ее?
- Мне трудно было только в 1996-м, когда пришлось уйти из приморской энергетики не по своей воле. Не хочу об этом говорить подробно, поскольку эти подробности - сугубо политического характера. Как мне тогда объясняли: “У тебя слишком большой авторитет, тормозишь перемены…” Три года я отработал главным инженером “Востокэнерго” в Хабаровске, это было очень полезно и интересно для меня. Я тогда смог увидеть всю дальневосточную энергетику в целом. А в 2000-м вернулся в Приморье, возглавил “ЛуТЭК”.
- Это тоже ваша станция?
- Они все мои, и “Приморка”, и ТЭЦ-2, и “Партизанка”. Все это “железо” через мои руки прошло. “Приморку”, начиная с третьего блока, я пускал. На Партизанской ГРЭС мы первую машину заменяли, там ведь ВР-25 были, мы вместо них К-100 установили, которые и сейчас работают. На АртемТЭЦ все, что связано с высоким давлением, большие котлы и турбины-“сотки” – тоже мы сделали.
- Выходит, для вас все электростанции Приморья – нечто единое и неделимое? Как же так случилось, что объединять их заново приходится через ДВЭУК?
- Выделение Приморской ГРЭС в самостоятельный субъект единой энергосистемы России было вызвано тем страшным давлением, которое в середине 90-х на нас оказывала местная власть. Нужно было вывести станцию на федеральный уровень. Когда в 1993 году производственное объединение “Дальэнерго” превратилось в акционерное общество, одновременно все “железо” “Приморки” стало собственностью РАО “ЕЭС России” по указу президента. Но коллектив “Дальэнерго” был един, вплоть до 1995 года. То есть мы отдали имущество и тут же взяли его в аренду. Рост цен на материалы, топливо и транспорт для нашей отрасли был просто оглушительным, у многих тогда все в голове перепуталось. Стали технологические решения подменять политическими. В 1995 году региональная энергетическая комиссия установила нам заведомо убыточный тариф. Без объяснений, без смысла - просто 50 процентов себестоимости киловатт-часа мы должны были сами чем-то покрыть. Появились убытки, причем как снежный ком. Энергетики не могли купить уголь, рассчитаться с железнодорожниками и ремонтниками. А все из-за введения убыточного тарифа. Вот тогда и родилась идея сделать Приморскую ГРЭС федеральной станцией. В этом случае энерготариф устанавливается центром. “Приморка” стала закрытым акционерным обществом, но политика все равно ее достала: в 1998 году, когда я уже ушел, по инициативе самих же энергетиков для Приморской ГРЭС ФЭК установил стоимость киловатта в 29 копеек. Это и было началом конца. И первыми провалились шахтеры Лучегорска.
- А “ЛуТЭК” почему появился?
- Приморская ГРЭС создавалась в очень хорошем месте, практически на полпути между промышленными центрами Приморья и Приамурья. И работать станция должна была на два края, обеспечивать их энергией на перспективу. Кстати, на общественных началах “ЛуТЭК” существовал уже с 1976 года, что позволило установить деловые отношения между энергетиками и шахтерами.
Объединение электростанции и Лучегорского угольного разреза в 1998 году было очень заманчивым решением. Инициатором выступал Сергей Кириенко, который и по сей день пристально следит за судьбой “ЛуТЭКа”. В том, что вертикальное объединение двух очень разных отраслей - угольной и электроэнергетической пока что плохо получается, нельзя винить кого-то одного. Прецедентов в России просто еще не было. Сегодня с приходом новой команды менеджеров “ЛуТЭК” должен выправиться. Чубайс начал свое руководство РАО с установления жестких отношений с местной властью, и не только в Приморье. Он стал требовать 100-процентной оплаты “живыми” деньгами за полученную энергию. До него платили по 10-15 процентов. До 2005 года РАО планирует инвестировать в “ЛуТЭК” не менее 2 млрд. рублей. Уже вложено 600 миллионов, теперь РАО хочет посмотреть, как они будут работать. Коэффициент вскрышных работ уже сегодня близок к нормативу: на каждую тонну угля – 4 тонны вкрышного грунта. Вместо прошлогодних 12 миллионов тонн грунта в этом году поднимем 18 миллионов тонн вскрыши. А в следующем выйдем на 23-24 миллиона тонн. Такие подвижки произошли благодаря приобретению на инвестиционные средства новой горной техники – трех экскаваторов “Вольво”, бульдозеров, полувагонов, тепловозов, “БелАЗов”. Деньги также пошли на строительство железной дороги, осушение разрезов, произвели монтажные и ремонтные работы на станции.
Сейчас главное – вернуться к единому руководству энергосистемой, замкнуть цепь.
- И для этого РАО придумало управляющую компанию?
- Говорю же, что ДВЭУК – это всего лишь возврат к опыту прошлых лет, помноженный на новейшие возможности управленческих технологий. Наконец-то возобновили систему аудита. С заслушиванием результатов работы комиссий. Возобновились нормальное планирование (сами себе поставили задачи-бюджеты с необходимым техническим обоснованием и финансовым подтверждением) и отслеживание выполнения заданий. Закладываем свои возможности в энергетический, топливный, ремонтный, финансовый балансы. И будем стараться их выполнять. Решив одну важную задачу, можно приниматься за следующую. Назрела проблема старения оборудования. Все комплектующие в энергетике высоконадежные, поэтому и работают качественно до сих пор. Но ведь не вводятся новые мощности аж с 1994 года, а это плохой и опасный признак.
Для коллективов электростанций практически не меняется ничего. Просто мы возвращаемся к нормальной работе.
Автор: Николай КУТЕНКИХ, Вячеслав ВОЯКИН (фото),"Владивосток"
