По законам аграрного жанра

Мы с Владимиром Ворушило мчим по дорогам средь бесконечного марева зелени едва ли не как по асфальту. Лишь изредка притормаживаем “Тойоту” - на резких поворотах да редких ямках.

- Дороги в поле, - замечает мой спутник, председатель сельхозкооператива “Полевой”, - это тоже урожай. Если они плохие, с работами не развернуться, да и много зерна теряется при доставке урожая на склады. Труд крестьянский целого года насмарку.

Останавливаемся на соевых плантациях. Мощные кроны уже сошлись верхушками – теперь растениям не страшна палящая жара. Корни в тени, подпитываются утренними росами. Подают к завязям бобов живительную влагу, наливают их весом. Соя нынче в “Полевом”, обновленная в сорте. “Худсон” называется, до 150 стручков на каждом стебле. Ожидается урожайность в 13-14 центнеров.

И овес неплохо выглядит. Ячмень, пригодный для пивоваренных нужд, вовсю колосится. Изумрудно волнуется гречиха.

Обновленный “Полевой” – это, например, половина сданного в прошлом году всем Яковлевским районом в Приморскую продовольственную корпорацию зерна. Это второе по объемам производства сельхозпредприятие района при наиболее высокой производительности труда. А главное, это отрицательный опыт того, как не нужно идти на поводу у государства в его попытках навязать крестьянину жизнь не по деревенским традициям.

До 1991 года был в Яблоновке крупнейший в районе многоотраслевой совхоз с одноименным названием. Более 5 тыс. пашни. До 5 тыс. свиней. Только дойного стада 800 голов, плюс откормочное поголовье и молодняк. Пасекой занимались. Четыре села кормилось и грелось вокруг центральной усадьбы хозяйства. Но грянули президентские указы по приватизации предприятий и разукрупнению колхозов-совхозов – и поехала колесница. С корнем вырвали животноводство. Более половины пашни позарастало быльем-ковылем. Разбежался “Яблоновский” на пять кооперативов. В самой Яблоновке кроме “Полевого” еще “Сельчанка” существовала. Все СХПК либо кончились, либо на ладан дышат. Лишь “Полевой” более-менее продолжает пахать, сеять и убирать. Не спасли селян и их земельные паи, с которыми многие попытались наладить фермерскую жизнь: чем землицу-то обрабатывать и куда, интересно, продукцию сбывать? Почти полностью обрушилось в районе фермерство - вместе с коллективным хозяйствованием.

Еще бы: районный молокозавод встал, а города рядом нет – куда молочко сбывать? Мясное животноводство, по сути лишенное госдотаций, пало под натиском более дешевой импортной продукции. Как-то держало яблоновцев полеводство, но и оно стало лишь предметом бартера с Приморской продовольственной корпорацией да натуроплаты своим же работникам. Какая там прибыль... Люди обалдели от ненужности своей хозяйству, от бессмысленности труда. Воровство в деревне стало чуть ли не главным занятием даже лучшего полевода и бывшего животновода. Хотя ведь у себя же и воровали, разукомплектовывая технику, сливая горючку с тракторов и комбайнов в собственные канистры.

Дело довершило неграмотное руководство созданными кооперативами: кажется, промахнулся народ с выбором их председателей, но и других, разносторонне грамотных и патриотов общественной формы хозяйствования не нашлось. От всего этого и одолела разруха.

Как жить? Спасибо (горькое это “спасибо”) природе человеческой: за минувший десяток лет большинство бывших совхозников постарело на столько же и стало пенсионерами. Кормятся из социальных выплат сами и детей своих взрослых кормят...

Первыми из этой “пятерки” опомнились яблоновцы. Два года назад собрали они сход и решили: жить всем селом, как прежде. Единым хозяйством. И остатки “Сельчанки” влились в “Полевой”. Укрупнился он таким образом почти до 70 работающих. Пашни стало более 2000 га.

А Ворушило приходится теперь как бы реабилитироваться перед земляками. За что? – интересный вопрос.

- Яблоновцы изначально были против разгона совхоза, - вспоминает старейшина кооператива Петр Байдаченко, отдавший хозяйству свыше 40 лет жизни. – Но разбомбили-таки его, и в числе разрушителей совхоза был как раз Ворушило. Почему, спрашиваете, мы в таком случае выбрали его председателем? А как рушил – так пусть и восстанавливает! Мужик он головастый, за дело болеет, а в помощь ему есть хорошие спецы.

Владимир Васильевич не скрывает:

- Да, я был одним из идеологов разукрупнения хозяйства. В то время работал в “Яблоновском” главным агрономом, в экономике, считаю, неплохо разбираюсь. Задумка моя была такая, что вместо “Яблоновского” в каждом селе с учетом закрепившейся структуры производства создается кооператив из 50-60 человек. Такое мобильное хозяйство с собственным юридическим адресом и расчетным счетом. Тогда бы мы и закон выполнили, и ушли от больших долгов совхоза, по сути... оставшись коллективным хозяйством.

Это как? Оказывается, из кооперативов предполагалось организовать ассоциацию, руководство которой бы координировало их деятельность, вело экономический анализ и прогнозирование. На ее счет перечислялось до 80 процентов прибылей всех хозяйств, которые бы шли на производственные и социальные нужды кооперативов. И такой орган действительно появился, но с задачей своей не справился. Вот и припоминают жители яблоновского куста Ворушило его участие в “разгоне” совхоза. Хотя и без него государство бы успешно справилось с этой задачей, как оно справилось с ней по всей стране великой. Что же касается Владимира Васильевича, то он как раз-то и хотел сохранить совхоз в реорганизованном виде.

А “Полевой” во главе с ним устоял. К собственным паям кооператоры прибавили арендованные у муниципального образования земли. Взяли кредит развития под сортообновление культур, быстро погасив его даже при больших процентах возврата. Случилось, что Ворушило на пару лет уходил из “Полевого”, и дела там несколько пошатнулись, в долги даже влез кооператив. Но вернулся в 1998-м – и уже прошлый год закончили по нулям. Нынче замахнулись на прибыль в 1076 тыс. рублей. Для того не только за полями пристально присматривают, но и грубые корма на продажу заготавливают. Приобрели немецкий сенозаготовительный комбайн, косят, сушат травы, закатывают их в рулоны, которым не страшны никакие дожди. 500 тонн сена закупают у “Полевого” дальнегорские аграрии. Плюс своей техникой кооператив оказывает платные услуги населению и другим организациям.

В отсутствие животноводства туго с органикой для сохранения плодородия почв – так здесь не жгут солому, а запахивают ее в землю. А вот минеральная подкормка – это при любой бедности казны хозяйства. Для экономии их вносят локально, только в рядки. И тем надежда на урожай укрепляется. И гербициды хоть в минимуме, но остаются обязаловкой агротехники. Как и мелиорация, окультуривание земель.

Кажется, к лучшему меняется в “Полевом” психология людей. Некоторые механизаторы говорили мне: по-прежнему воруем. Может быть. Но Ворушило привел мне такой пример: когда идет пик полевых работ и нужны деньги на топливо, те же механизаторы могут отказаться от выплаты заработков в пользу горючки. И уж по крайней мере никто теперь в Яблоновке не увидит мужика, крадущегося от склада ГСМ или из техпарка с канистрой в руке. Был случай, когда один механизатор даже побил другого за попытку украсть солярку.

В итоге все теперь и складывается в прибыльную экономику. Зарплату удалось подтянуть в среднем до 1460 рублей, при этом 15 процентов выращенного урожая распределяется натуроплатой. Хоть продавай, хоть пускай на откорм домашней живности.

В. Ворушило считает, что крестьянство России само без всякого импорта способно накормить страну.

- Вот на всех уровнях, от правительства до местных администраций, все твердят: надо обеспечить продовольственную безопасность. Но мер никаких. Или другое – стали поговаривать о том, что селу все-таки надо помогать. Средства, мол, давать всем хозяйствам. Зачем всем? Думаю, что следует помочь самым крепким сельхозпредприятиям, отработавшим эффективную систему управления, кое-что добившимся и доказавшим свою способность тратить деньги с умом. Надо помочь им выйти на новый уровень развития. И еще ведутся разговоры, что всех следует вновь согнать в кучу. Не стоит в очередной раз насиловать крестьянина. Он сам потянется к тому, кто умеет работать.

Другими словами, у села – свой особый, аграрный жанр. Одним перетаскиванием трактора с частной усадьбы или загибающегося хозяйства в такое же мертвое проблему сельхозпроизводства не решишь. И без госдотаций тоже не решишь. К примеру, США тратят на поддержку своего аграрного сектора десятки миллиардов долларов. И там нет частника в чистом виде – доминируют своеобразные кооперативы в десяток-другой фермеров. Так оно надежнее. Да и выгоднее вести хозяйство.

До сих пор от руководителей сельхозкооперативов и товариществ только и слышал: от животноводства одни убытки. В “Полевом” иного мнения.

- Мы до того дожили с этой психологией, - замечает В. Ворушило, - что уже и в частном секторе коров не остается. Нет селекции – откуда продуктивность? Вот и невыгодно. Мы намерены восстанавливать и КРС, и свиноводство, но пока для этого нет оборотных средств. А вот пасека действует, доводим ее до 70 пчелосемей.

...Когда я приехал в “Полевой” и в числе причин своего рабочего визита назвал факт пребывания кооператива (по данным райсельхозуправления) на почетной 2-й по экономическим показателям позиции в районе, Владимир Васильевич, показалось, обиделся. “Почему это мы – вторые? – возразил. – А кто первый?”. Думаю, уже по итогам нынешней сельхозкампании этот вопрос решится сам собой. И, возможно, естественным образом, волей граждан Яблоновки в пользу укрупненного “Полевого”.

Автор: Виктор ДЕБЕЛОВ, "Владивосток"