Филимоново счастье
Быть домашним котом, конечно, куда лучше, чем бездомным. Это Филимон хорошо понимал. Он еще немного помнил свое подвальное детство…
Быть домашним котом, конечно, куда лучше, чем бездомным. Это Филимон хорошо понимал. Он еще немного помнил свое подвальное детство…Но у домашнего кота, если, конечно, это настоящий кот, понимающий свои обязанности, ответственности куда больше, чем у подвального. Там ты исключительно за свой живот да свою шкурку отвечаешь, а если живешь с людьми, то хлопот не оберешься. Каждому помурлыкать, у каждого меж ног круги вить, тереться, к каждому потихоньку подобраться и поурчать, прижавшись боком, за каждым внимательно посмотреть… Такая уж кошачья обязанность.А то они какие домой приходят? Усталые, раздраженные, глаза тусклые. За каждым злой такой клубок катится, в дом норовит прорваться. Вот тут в дело вступают кошки! Как раз и есть кошачья работа – блеск глазам возвращать, усталость снимать, плохие мысли прогонять. За час-другой небось так наработаешься, что не грех потом и на подоконнике над батареей поспать…А ведь еще надо все комнаты обойти, все дальние углы проверить: не завалялись ли там клубы злости и обиды, не затаились ли в ожидании удобного момента… А коли затаились – так разбить, прогнать, вон из дома выставить! Нечего вам тут делать!Обо всем этом Филимон, здоровенный красавец кот, раздумывал в тишине небольшой квартиры. Лежал на подоконнике, щурил глаза, дремал, потягивался – и думал, думал…В эту квартиру Она, Хозяйка, принесла его совсем малышом. Он вылез из подвала в морозный метельный вечер в надежде найти еду, замерз и тихо плакал, сидя на снегу. Мимо проходили какие-то фигуры, что-то огромное и страшное слепило светом, но ему было уже все равно. И когда одна из проходящих мимо теней вдруг взяла его на руки и подула в нос, он только едва различимо мявкнул. А она не бросила его на снег, нет, наоборот, прижала к себе и понесла. Филимон через несколько минут пригрелся и заснул…Проснулся он от яркого света и от того, что куда-то пропало ощущение тепла и звука чего-то, мерно стучащего где-то в глубине. Этот звук обещал, что все будет хорошо, и Филимону он очень нравился… - Смотри, мама, кого я нашла на улице! – у той, что принесла его сюда, оказался чудесный, веселый и нежный голос. В нем скрывалась улыбка, вера в хорошее, в нем была доброта… - Как думаешь, как его зовут? Может, Кузя?Какой еще Кузя?! Филимон обиженно встрепенулся и громко запротестовал. Он – Филимон! Неужели неясно?- Нет, Алечка, на Кузю он не похож, - второй голос тоже был приятный, похожий на Ее, но что-то в нем было такое печальное, такое безнадежное, что Филимон замолчал и постарался понять, что же не так. - А вот на Филю… На Филю похож. Ну что, Филя, добро пожаловать. Надо будет его в ветеринарную клинику завтра свозить, Алечка. Прививки сделать, блох и глистов потравить… - Конечно, мама! А пока, Филя, отправимся с тобой мыться.Что такое «мыться», тогда Филимон не знал, а когда узнал, решительно воспротивился. Он и по сей день считал эту процедуру крайне унизительной для любого уважающего себя кота.В этом доме Филимону понравилось. Хозяйка, Алечка, и ее мама жили спокойно, весело, дружно. И делать свою кошачью работу Филимону нравилось – Алла и Наталья Павловна редко приносили в дом злые клубки. Угнетало Филю только одно – с большим темным клубком, который жил внутри Натальи Павловны (это именно из-за него в ее голосе звучала печаль), кот справиться не мог. Он и урчал, забравшись на спину спящей Натальи Павловны, и у ног терся, и спину по сто раз на день подставлял под ласку, но… Клубок немного уменьшился, но не исчез, и это было плохо.- Знаешь, Алечка, когда Филька по мне вот так скачет, а потом урчит, мне словно легче становится, - Наталья Павловна отложила вязанье и погладила игривого кота, старательно пытающегося умоститься на ее груди. – Наверное, не зря говорят, что кошки лечат…- Да, Филя у нас – главное терапевтическое средство, - улыбнулась Хозяйка. – Три килограмма урчания и меха…Вечера Хозяйка и ее мама коротали по-разному: то за разговорами, то уходили куда-то и возвращались веселые, в их разговоре звучали слова «сцена», «декорации», «артисты». Филя не понимал, о чем речь, но то, какими светлыми и довольными были в эти моменты Хозяйка и мама, ему нравилось. Чаще всего же Наталья Павловна вязала, а Хозяйка усаживалась за стол и все стучала, стучала пальцами по каким-то кнопкам. Филя эти кнопки уже сто раз проверял, а все равно относился к ним настороженно…Рыжий появился в их доме неожиданно. У Хозяйки что-то случилось с ее кнопками. Филимон, увидев Рыжего, даже мявкнул от неожиданности: никогда не видел человека, за которым с улицы не прикатился бы злой клубок. А за Рыжим – нет! Он – интересно, видит это Хозяйка или нет? – словно светился, искрился. - Костя, ты посмотри, Филимон с тебя глаз не сводит! – улыбалась Хозяйка.- Хороший кот, - сказал Рыжий и, присев, почесал Филимона за ухом. Обычно таких вольностей Филимон никому не позволял, но…Потом Рыжий что-то делал с теми кнопками, по которым стучала хозяйка, улыбался и приговаривал: «Да не волнуйся, Алла, ничего страшного, система не слетела, мигом наладим! Теть Наташ, а вы не хотите уже научиться на компе работать? Давайте научу». И Хозяйка тоже улыбалась, и Наталья Павловна…- Как хорошо, когда Костя приходит, - сказала потом Наталья Павловна. – В нем столько доброты, столько тепла… Правда, Алечка?Филимон, лежавший на коленях у мамы, поднял голову и посмотрел на Хозяйку. Она не ответила…Когда в их дом пришел Этот, Филимон сразу понял, что добра не жди. За Этим в прихожую ввалился не просто клубок, а целый злобный серо-черный вихрь. В ужасе Филимон рванул делать свою работу – тереться об ноги, прогонять, разбивать…- Не люблю кошек, - отшатнувшись, сказал Этот. – Аллергии вроде нет, но пусть он от меня подальше держится.- Филимон у нас воспитанный, - как-то заискивающе сказала Хозяйка, и Филимону не понравились интонации ее голоса.Этот вел себя как хозяин. Наталью Павловну называл «Тещенькой». К Хозяйке обращался так, словно она – существо неразумное. Филимона к себе не подпускал, и серо-черный клубок таскался за ним по квартире. Филимон потом ловил куски злобных мыслей в углах и давил, но от того, что выполнить, как положено, свою работу не может, тосковал и хандрил. В доме становилось все грустнее и тяжелее.- Прости, Алечка, но я не могу больше притворяться, - поглаживая Филимона, Наталья Павловна говорила с дочерью. – Я понимаю, что это твой выбор и что мне остается только согласиться. Но притворяться, что Виталий мне нравится, я уже не могу. Он сидит на твоей шее.- Мне кажется, я люблю его, мама… - Хозяйка говорила очень печально.- Понимаю. Поэтому и предлагаю: я поживу у сестры, вы – сами. Вам будет проще разобраться в отношениях.Филимон вдруг отчаянно заурчал: клубок, живущий внутри Натальи Павловны, стал медленно расти…А потом для Филимона настали черные дни. Наталья Павловна исчезла, Этот, когда уходила Хозяйка, топал на Филимона ногами, к себе не подпускал, бросался тапочками. Он вечно носил с собой какую-то бутылку с противным запахом и то и дело ее облизывал. Филимон попробовал было нюхнуть бутылку, но отшатнулся… Серо-черные злые клубы поселились в квартире, разрывать их Филимон не успевал, и Хозяйка все чаще плакала, а Этот, сидя в любимом кресле Натальи Павловны говорил что-то громко и зло.- Талик, Талик! – в тот день Хозяйка не просто вошла, а вбежала в квартиру. – Мама в больнице!!! В больнице!!!Филимон заметался по квартире – от Хозяйки буквально откалывались целые куски ужасных чувств: боли, отчаяния, страха.Этот вышел из комнаты – заспанный, вонючий…- Что такое с Тещенькой? - спросил, зевая во весь рот. – Своим ядом отравилась?- Талик, как ты можешь?.. - Хозяйка прижала руки к лицу. – У мамы… У мамы – рак. Тяжелая форма, говорят врачи.- Мда… - Этот хмыкнул. – А квартира на кого приватизирована: на тебя или на нее? - Квар-ти-ра?! – Хозяйка в ужасе смотрела на Талика. – Да ты что?! Мама больна, ты понимаешь?!Филимон не выдержал: Хозяйке было плохо, очень плохо, и он бросился к ней – выполнять свою кошачью работу, помогать, спасать!- Пшшшшел! Давно на помойку пора! – раздался грубый вопль, и Филимон вдруг наткнулся на что-то твердое. Сам не понимая, как вдруг взлетел в воздух и тяжело упал вниз.- Филя! – это был отчаянный крик Хозяйки. – Филя!!! Чудовище! Ты – чудовище! Боже, как я раньше не видела, какая ты дрянь!…Этот исчез из дома через несколько дней. Филимон, хромая на одну лапу, тем не менее, трудился сутки напролет. Пока Хозяйки не было, гонял из всех углов и щелей злые клубы, а когда возвращалась Хозяйка – печальная, отчаявшаяся, в слезах, суетился рядом с ней… Ночью подползал, прижимался пузом, топтался сверху, стараясь помочь. «Филя, - сквозь сон бурчала Хозяйка, - ну дай же поспать», - да так и засыпала, с котом сверху. Филимона это радовало. Как и то, что Хозяйка стала улыбаться – особенно тогда, когда ей звонил Рыжий…Вспоминая все, что случилось, Филимон лежал на подоконнике, презрительно щурился на снежинки за окном… Когда в замке забренчал ключ, он легко и неспешно спрыгнул, выгнув спинку, двинулся в прихожую. И – отскочил, испуганный. А вы бы не испугались, если бы вместо Хозяйки в дом вошло что-то зеленое, большое и очень пахучее?- Не бойся, Филимон! – вслед за зеленым пришельцем в дверь протиснулся… Рыжий. – Это же елка! Устроим Аленькой и Наталье Павловне сюрприз, да? Ты же не знаешь, Филя, - Рыжий счастливо засмеялся, - Наталью Павловну выписывают! Как раз к Новому году! Представляешь?В меру сил Филимон активно пытался помочь Рыжему поставить елку: мешался под ногами, всюду совал любопытный нос и пару раз даже оказался в коробке с игрушками… Как раз когда Филимон активно изучал мишуру на предмет прочности, в замке опять повернулся ключ.- Сюрприз! – Рыжий, выскочив в прихожую, обнял сразу и Хозяйку, и Наталью Павловну. Увидев маму Хозяйки, Филимон от радости и по полу катался, и на руки лез, и урчал, только что на люстре не висел. Вечером, когда Рыжий с Хозяйкой сидели на кухне и о чем-то тихо говорили, держась за руки, Филимон ушел в спальню. К Наталье Павловне. Посидел на подоконнике, посмотрел на снег за окном, на огоньки елочных гирлянд в окнах дома напротив. Прыгнул на кровать, привычно привалился к животу, поурчал и блаженно заснул. Все хорошо, думал он, засыпая. Люди, которых он любил, были рядом – все трое. А главное, главное – и Филимон это хорошо видел – темный клубок внутри Натальи Павловны стал куда как меньше. С таким Филимон и сам справится. «Это ерунда, - сворачиваясь в клубок, думал котяра, - это мы и сами запросто победим. Не такое побеждали…»
Автор:
Любовь БЕРЧАНСКАЯ.
