Актером он мечтал быть с детства, но путь к любимой профессии оказался непростым. Впрочем, уверен Петр Мартыненко, актер Приморского академического театра имени Горького, во всем свои смыслы…
Кладбище актерского самолюбия
«После школы – по настоянию мамы – я поступил учиться на дизайнера, - рассказывает Петр. – Мама была против моего желания стать артистом. Женщина она была волевая, влиятельная, в итоге меня просто не приняли в институт искусств по её звонку, отказались принимать документы. Ну, что делать? Я поступил учиться на дизайнера, а по окончании учёбы мне сразу предложили остаться на кафедре и преподавать. Я согласился – но при этом отнес документы в институт искусств и поступил на театральный».
- То есть мечта детства в вас жила?
«Конечно. Я совсем малышом отвечал на вопрос «кем хочешь быть» - волшебником! Я был твердо уверен, что на волшебников где-то учат. И заметьте, тогда еще о Гарри Поттере никто и слыхом не слыхивал. А потом это желание прошло – и вы можете не верить, но к выпускной группе детского сада я точно знал, кем хочу быть. Актером! И только».
- Ну актеры в каком-то смысле – волшебники…
«В поэтическом таком, романтическом понимании профессии – да».
- Ваша мама смирилась с вашим выбором в итоге?
«Не совсем. Она очень долго переживала и приняла мою работу уже после того, как я окончил институт искусств работал в Великом Новгороде. Ворчала немножко, но знакомые и друзья говорили, что на самом деле она гордится моими успехами».
- Вы наверняка были самым старшим из поступающих и уж тем более на курсе…
«Да. Старше меня были только Александра Аубекерова и Ярослав Янковский. Поступая, я очень волновался. Ведь правда был уже взрослым, и смотрели на меня иначе. А я еще и картавлю, это добавляло сложностей. Когда же стал учиться, мне именно в силу возраста было проще. Общеобразовательные предметы мне не нужно было посещать. Педагоги понимали, что у меня есть жизненный опыт… И я еще и преподавал во ВГУЭС…
Моим мастером был Александр Петрович Славский, вместе с ним на курсе преподавали Светлана Юрьевна Салахутдинова и Владимир Николаевич Сергияков. Три мэтра!»
- Вы ведь тоже теперь преподаете, верно?
«Да, Александр Петрович предложил мне преподавать на курсе сразу по окончании института, и год я работал, а потом уехал в Великий Новгород. А когда вернулся – по семейным обстоятельствам – во Владивосток, стал работать в театре имени Горького и снова преподавать. Вместе с Александром Петровичем выпустил курс, мои ученики – Владимир Илюхин, Максим Вахрушев, Аида Исаева, Евгения Джапарова – работают со мной в театре. И сейчас помогаю Светлане Юрьевне, работаю с ее курсом, он выпустится через год».
- Думаю, что когда вы учились, вы уже понимали, что актерский путь цветами не усыпан?
«Конечно. Прекрасно понимал, что театр – кладбище актерского самолюбия. И столкнулся с этим. Но это ничего не изменило».
- Говорите ли вы первокурсникам в институте искусств, что они выбрали сложную профессию?
«Первое, что я им говорю: вы ошиблись профессией. И прошу подумать и уйти, пока не поздно. Особенно если это школьники, которые часто считают, что все они – Анджелины Джоли и Брэды Питты и что продюсеры толпятся за углом, поджидая их и волнуясь… Я говорю жестко, подчас обидно – что они некрасивые, бездарные, неинтересные. И кто-то уходит, и это правильно. Это не их профессия. Артиста ждут чаще всего шипы, а не розы. И крайне редко артист идет по розовым лепесткам. И ушедшие ребята находят себя в других сферах. А вот те, кто остался, те становятся своими, родными…»
- Кстати, ваши бывшие студенты относятся к вам как к коллеге или все же как к учителю?
«Да приходится иногда говорить: еще раз назовешь меня на вы – стукну! Правда-правда. Мы в театре все коллеги».
Театр в городе один
- Говорят, что дальневосточная театральная школа и западная сильно различаются…
«Я сталкивался с таким мнением. Но видел выпускников и сибирской школы, и западной, и могу сказать, что базируются они все – как и наша дальневосточная школа – на классической основе. А что есть нюансы – так это естественною.
Вообще пять лет работы в Великом Новгороде мне дали очень многое. Я был ведущим артистом, сыграл – несмотря на молодость – Астрова в «Дяде Ване», Бенедикта в «Много шума из ничего», другие роли, и все они хорошо встречались прессой, критиками. Написал пьесу, которая была поставлена в разных театрах – про княжну Тараканову. Занимался сценографией, костюмами… Но вмешались семейные обстоятельства. Я вернулся во Владивосток. Очень люблю театр имени Горького, мне здесь нравится, здесь мои учителя и друзья, здесь прекрасный режиссер Ефим Звеняцкий. Но что есть, то есть – там чисто с актерской точки зрения карьера у меня складывалась лучше».
- Вы хотели работать именно в театре имени Горького?
«Да. Я когда-то сказал – да не обидятся на меня коллеги в других театрах Владивостока: драматический театр в городе – один. Академический имени Горького.
Здесь я вернулся к тому, чему меня учили. У меня довольно много ролей, пусть и небольших. Я люблю каждую свою роль и стараюсь наполнять ее, искать изюминки.
Здесь я успел поработать с разными режиссерами, а это очень важно, это даёт опыт, ведь каждый режиссер имеет свои требования, по-разному они смотрят на артиста, и это очень полезно».
- А вы послушный артист?
«Знаете, еще в Великом Новгороде мне одна хорошая актриса сказала: «Петя, тебе надо быть тупее, умный артист – наказание для режиссера». Я могу не принимать идею режиссера, могу подискутировать с ним – на ранних этапах работы над спектаклем. Но когда мы начинаем репетиции, я понимаю, что режиссер правит балом и видит всю картину в целом, значит, надо делать так, как он сказал. Минимально добавив своего видения.
Бывает намного хуже, когда артист начинает работать в противовес режиссеру. И всегда, всегда в итоге их работа выглядит как заноза в спектакле. Чужеродно».
- Вы очень много заняты в сказках… Мечтали быть волшебником – и вот оно, дарите волшебство?
«Сказки – это особый жанр, жанр характерности, утрирования. И я их очень люблю, потому что дети – самые честные зрители! Неинтересно – шумят, интересно – смотрят. Их не обманешь».
- И вы даже написали инсценировку к спектаклю «Щелкунчик», который поставил Александр Славский?
«Да. Но что моя первая пьеса, которая была по сути хорошей компиляцией, не придуманной с ноля, так и эта инсценировка – это переработка первоисточника».
- Помогает ли актерское образование в работе над пьесой?
«Да. Драматург немного витает в облаках… А артист – он знает, как это будет произноситься, что удобнее для мизансцены и сколько нужно времени, чтобы вынести на сцену стакан воды, например, или поменять декорацию».
- Когда вы смотрите на то, как на сцене воплощается ваша инсценировка, вы довольны?
«Александр Петрович пригласил меня помогать ему в работе над спектаклем, так что я принимаю непосредственное участие. Конечно, мне нравится, хотя кое-что стало для меня сюрпризом. Например, когда я писал Короля Мышей, я представлял в этой роли Дениса Неделько. Такого большого мужчину, который ведет себя как маленький мальчик. А на роль распределили Максима Вахрушева. И он замечательно справляется, прекрасно работает, но мне потребовалось время, чтобы это осознать».
- Вы работаете вместе с вашими мастерами на одной сцене, трепета нет?
«С трепетом у меня вообще проблемы, с каким бы известным человеком меня не сводила судьба. Я никогда не фотографируюсь с известными людьми, если оказываюсь с ними в одной компании, например. Зачем мне это? Я испытываю глубочайшее уважение и любовь к своим мастерам. Но трепета нет».
- Вы самокритичны?
«Весьма. Этот критический взгляд, а я редко бываю собой доволен, помогает в профессии. С другой стороны, я никогда не волнуюсь перед премьерой. Точнее, паника и волнение начинаются за пять минут до премьеры. И проходит с первой сценой.
Вообще я не из тех артистов, которые долго настраиваются, приходят в театр задолго до спектакля… Считаю, что актерство – это профессия. Текст повторить надо, но сидеть час в гримерке, настраиваясь – не мое».
- И когда вы закрываете дверь служебного входа театра, работа остается за дверью?
«Практически – да, хотя, конечно, дома мы много говорим о своей работе, подчас утомляя родных и знакомых, но… Как однажды сказал Александр Петрович Славский, работая над ролью Бориса Годунова: «Мне что, приходить домой и холопов плетьми гонять?». И так мы все».
Забери роль!
- Были ли среди сыгранных вами персонажей те, кто вызывал отторжение?
«До глубины – нет. Но вот однажды здесь, в театре имени Горького, мне пришлось срочно вводиться на роль Принца в сказке вместо Сережи Коврижиных. Ну какой я принц?! Я сыграл, но как же это было тяжело! И как же был счастлив, когда Сергей вернулся.
А в Великом Новгороде, когда мне было около 30, пришлось срочно вводиться на роль князя Вано в «Хануме». Этот персонаж на 30 лет старше меня. Я год его играл! Мне было трудно, тем более что князь в спектакле был лысым, а у меня были длинные волосы… И когда вернулся актер, игравший Вано ранее, я первым прибежал к нему с криком: «Забери роль!».
А потом меня назначили на роль Котэ… Играл я там и Тимоте, и других мужских персонажей. Всех, кроме Микича. При том, что я не люблю «Хануму». Вот во Владивостоке в этом спектакле работать не пришлось, бог миловал».
- Кстати, о волосах. У вас еще и борода. Готовы ли вы состричь все это, сбрить ради роли?
«Конечно. И сбриваю регулярно бороду – когда идут «Опасные связи» и «Аленький цветочек». И налысо готов побриться, если надо!»
- Есть ли персонаж, в котором вы почувствовали родственную душу?
«Астров в «Дяде Ване» в Великом Новгороде. И Менахем в «Поминальной молитве» здесь, в театре имени Горького. Вообще мне близка классическая драматургия. Безумно люблю Чехова, ведь его комедии – они правда комедии, надо только понять, что все его герои – стопроцентные эгоисты, абсолютные идиоты. Еще люблю Островского, обожаю Достоевского, Шекспира, Шиллера».
- Есть ли у вас хобби?
«Я рисую. Читаю. Люблю и умею готовить. Иногда создаю миниатюры из глины. Иногда шью одежду для куколок племянниц. Им нравится. А меня это успокаивает».
- Театр имени Горького – он какой?
«Профессиональный! Самый сильный. Это театр Ефима Семеновича Звеняцкого, театр на нем держится и на нем стоит».
- Ваши пожелания театру в связи с 90-летием и себе, как его артисту?
«У меня тоже юбилей, я пять лет уже служу этому театру! Желаю ему долгих лет успешной творческой жизни. Для себя же пожелаю так: довольных профессией и жизнью артистов и довольных артистами зрителей!»
