Актрисой она хотела быть с детства. Но реализовать своё желание и выйти на сцену Приморского академического театра имени Горького смогла только в 25 лет – уже будучи солидной замужней дамой с ребенком. Знакомьтесь, Ирина Кулешова, актриса театра имени Горького, сообщает РИА VladNews.
Верный кусок хлеба
- Жила себе девочка с мамой и бабушкой – и куда девать свою творческую энергию, просто не знала, - смеется Ирина Кулешова. – Все время какие-то мини-постановки дома организовывала, представляла что-то, демонстрацию моделей устраивала… В пятом классе поступила в музыкальную школу по классу аккордеона. Подросла – пошла в Народный театр музыкальной комедии, он располагался в сегодняшнем Пушкинском театре, а тогда это был Дворец культуры моряков. У нас там были педагоги по вокалу и танцам, и учили всерьез. Какие там ставили замечательные спектакли!
- По логике вещей, вам прямая дорога была на театральный факультет…
- Ну, почти. Я окончила школу, музыкальную школу и, когда встал вопрос о профессии, мама сказала: «Учить детей – верный кусок хлеба». И я пошла в музыкальное училище. И окончила его. И выйти замуж и даже родить ребёнка успела… Когда ребёнку был год, я сделала первую попытку поступить на театральный факультет. Но когда в комиссии узнали, что у меня малыш, твердо посоветовали прийти через годик. Ладно! Неугомонная Ира пришла через год и всех успокоила: есть бабушка, садик, не переживайте. Словом, я поступила на курс к Альберту Мамонтову и Валерию Земских.
- Муж поддержал вас?
- Мне казалось, он был не особенно в восторге, но и не протестовал. Как и мама. Но это не имело особого значения. Темперамент, желание петь и танцевать было сильнее меня! Когда я уже училась, узнала, что в театре имени Горького ставят мюзикл – «Гудбай и аминь», «Биндюжник и Король», так просто душа рвалась – как я туда хочу, на сцену!
- Как вам училось, ведь вы были уже взрослой, с ребенком…
- Знаете, у нас был взрослый курс. Так получилось, что бывших школьников были единицы. Но да, я была самая старшая среди девочек. Училось мне легко, ведь это было мое любимое дело! Да я летела на каждое занятие, каждый день просто рвалась в институт. Знала, что ребенка из сада, если что, заберет мама, оставалась и на вечерние самостоятельные работы… Да что там, я в 22 года поступила, девчонка еще была. Творческий полет – это же невероятно.
Хорошо помню, как Лев Ткачев все время кричал мне: «Не контролируй себя! Отпусти себя!». Я и сегодня иногда говорю себе эти слова. Он ведь в точку попал, такая я – все стараюсь держать под контролем.
Но вообще я хорошо понимала еще в студенчестве, что работа актера – это бессонные ночи в попытке понять свою героиню, найти что… Это погружение в себя. Это, в конце концов, вопрос от мужа: да что тебя гложет?
Но важно при этом не придумывать слишком много. Потому что главный в театре – режиссер и его видение. И ты себе понапридумываешь того-другого, а режиссер скажет: нет, делаем иначе.
- Но режиссеры бывают разные…
- Да. Есть те, кто четко ставит рамки и добивается только того, что ему нужно. Ни шагу вправо или влево… А есть те, которые показывают тебе направление, дают возможность что-то поискать, плыть вместе с ним. Вот Ефим Семенович как раз такой. Когда ты поймешь, куда он тебя направляет, работать очень легко.
В театре – как дома
- Вы сразу после института пришли в театр имени Горького?
- Я мечтала попасть на эту сцену, мечтала! Ведь в театре имени Горького ставили мюзиклы, а петь и танцевать – это выше меня! Но… Окончила вуз, в театр мечты меня не взяли, сказали прийти через год. Муж купил мне щенка, по сути – второго ребенка. Как-то переключилась на семью. Муж был доволен!
А потом… Случай! Встретила подругу, она сотрудничала с пошивочным цехом театра. И говорит: пошли со мной, спросишь, может, тебя там уже ждут? Я отнекивалась, но пошла. И меня взяли! И я сразу попала в постановку «Мастера и Маргариты», Ефим Семенович тогда ставил первый его вариант. Первая моя работа на этой обожаемой сцене.
Потом были «Восемь любящих женщин», «Миллион в брачной корзине», другие спектакли…
- Попеть и потанцевать таки смогли вволю?
- Да! Еще в «Биндюжнике и Короле», когда я там ввелась на роль Маруси.
Вот и в «В джазе только девушки» отрываюсь от души. Такой драйв! Эх, жалею только об одном – что в этом спектакле только одна большая женская роль! (хохочет)
А если серьезно – так здорово, когда тебя хвалит хореограф, педагог по вокалу, какой кайф!
- Вы двигались в актерской карьере постепенно…
- Да. И это меня не смущало. Я очень терпеливой оказалась, да и труппа, коллектив театра меня сразу приняли, и мне так хорошо здесь было, так спокойно, как дома. И сегодня так. Ну а что до главных ролей… Так не в них дело. Ну, может, нет у меня актерской удачи – но ролей-то немало! Пусть и неглавных. Своей судьбой в театре довольна. Труппа у нас немаленькая, но без работы никто не сидит.
- Главный секрет актерской профессии?
- Работай над собой. Ежедневно. Расти. Совершенствуйся. Остановишься – конец.
- Помните спектакль «Преступления сердца»?
- Еще бы! Мы работали втроем: Светлана Салахутдинова, Марина Волкова и я. Какая атмосфера царила на сцене, как чувствовал режиссер женщин, как умел из актрис вытянуть то, что ему требовалось.
И с Линасом Зайцкаускасом работалось тоже очень хорошо – когда он на малой сцене ставил «Три сестры. Годы спустя…». Правда, он был пожестче в работе, но найти суть в актрисе умел. В итоге спектакль получился жестким, он требовал от нас буквально наизнанку выворачиваться. И мы выходили к зрителю, превозмогая себя, - сначала. А потом, через несколько минут, когда втягивались – уже словно на крыльях летели.
- А «Смех лангусты» (16+)? Как вы вживались в роль Сары Бернар?
- Интересно, что когда Николай Тимошенко ставил этот спектакль на малой сцене, примерно в то же время Вадим Данцигер ставил «Эдит и ее демоны» (16+), где Наташа Овчинникова вживалась в роль Эдит Пиаф! Ей сложнее пришлось – ведь сохранились киносъемки, где реальная Пиаф… А с Сарой Бернар мне было немного проще. И режиссер сказал: не увлекайся сходством! Я только слышала записи ее голоса и видела фото, и потому полету моей фантазии в этом смысле не было предела. Разве что хромоту надо сделать обязательно, ведь я играла Бернар на исходе жизни, когда у нее отняли ногу…
Тряпки для Кабато
- Вам ближе комедия или драма?
- На мой взгляд, комедийные роли все же более благодарные, что ли. Рассмешить непросто. Хотя… И заставить заплакать тоже сложно, бывает, актриса прям навзрыд рыдает, а в зале отклик нулевой.
Но с комедийными ролями чуть больше импровизации можно себе позволить. Помню, как я своей Кабато в «Хануме» (16+) за пазуху, за пояс платья тряпки напихивала, создавая образ такой «дамы в теле». Упитанной такой, своеобразной. И получился такой забавный противовес высокой эффектной Хануме, ее Света Салахутдинова играет.
- Вы послушная актриса?
- По-всякому бывает. Но скандалить не стану. Вот, помню, с Андреем Лапиковым мы как-то не сразу нашли общий язык в работе над «Дамой с камелиями», я там Прюданс играла. Очень разные у нас темпераменты. Но все равно потом сработались!
Интересный опыт работы был с Ювениалием Калантаровым в «Старшем сыне».
А вообще… Если режиссер толковый, то чего выеживаться, зачем? Работай, как он говорит.
- Смотрите спектакли, в которых не участвуете?
- Все сдачи смотрю обязательно. А как же! И каждый раз смотрю как актриса, примеривая на себя. Абстрагироваться не получается.
Люблю атмосферу сдачи, когда в зале все свои, она особая. И не очень люблю сидеть в зале на премьере, например, когда вокруг много людей… Наверное, мне хватает той энергетики, которую я получаю во время работы из зала… Дома очень ценю тишину.
- Прислушиваетесь к критике коллег?
- В меру. Во-первых, я про себя все понимаю и знаю, что выше головы не прыгну. Во-вторых, я к себе достаточно критична. И всегда помню слова Ефима Семеновича: «Не слушай никого! Себя слушай!». Есть режиссер, я делаю то, что он просит. На то у нас и режиссерский театр.
И чужую работу стараюсь не оценивать. Хотя если мне понравилось, скажу от души. А поучать других не стану – кто я такая, чтобы давать советы по профессии?
- Муж ходит на ваши спектакли?
- Нет. Он по первому образованию режиссер и на первых порах столько критики мне выдал… На что я сказала – нет, дорогой, давай пойдем другим путем.
Так что на спектакли он не ходит, темы театра мы не обсуждаем, тем более, что муж давно уже нашел себя в другой профессии.
И работа моя почти никогда за мной не приходит. Разве что легким шлейфом. Но я стараюсь с этим бороться.
- Театр Горького – он какой?
- Любименький!
- Ваши пожелания театру в юбилей и себе в театре?
- Театру желаю процветания. Во всех смыслах. Чтобы зритель ходил и всегда любил! Никакое кино и ТВ не заменят живой энергии театра! Когда зрители аплодирую в финале, ты думаешь: господи, не зря я эти два часа потела!
Или, когда мы с Женей Вейгелем после «Смеха лангусты» выходим, перебивая друг друга говорим: «Ну ты ведь было, было, вот оно!». И это прекрасно.
Поэтому себе желаю ролей. Конечно, ролей! А чего ж еще может пожелать актриса?
