Знаменитый писатель-фантаст Сергей Лукьяненко посетил творческую встречу в Приморском краевом драматическом театре Молодёжи во Владивостоке. Он поделился со слушателями нюансами своего ремесла, выразил взгляды на будущее, на развитие технического прогресса и технологий, отметил, в каком состоянии находится современная научная фантастика, сообщает корреспондент РИА VladNews.
- Сегодня мы собрались побеседовать о литературе, связанной с технологиями и искусственным разумом. Существует немало примеров, когда писатели-фантасты описывали вещи, которые появлялись в будущем.Технологии, когда-то придуманные ими, теперь воплощаются в жизнь. Когда писатель работает над фантастической книгой, это творчество чистой воды или вы опираетесь на реальную жизнь? Как вы смогли написать когда-то давно о том, что будет сегодня?
- Разумеется, писатель всегда отталкивается от существующей реальности и пытается фантазировать, как общество будет развиваться. Это повелось давно, ещё со времен Жюля Верна, который услышал, что люди придумали подводную лодку, и радостно начал описывать, какая будет у него подводная лодка большая и роскошная. Писатель, помимо экстраполяций из прошлого в будущее, должен заниматься ещё и выдумыванием каких-то несуществующих вещей. Так работал Герберт Уэллс, он брал и приносил в литературу то, что до него никогда не было. Никто никогда не придумывал машину времени и не писал о том, о чём писал Уэллс.
Что касается виртуальной реальности, то об этом писали ещё чуть ли не в восьмидесятые годы прошлого века. Ещё, наверное, интернета даже тогда не было в массовом понимании, но уже появлялись некоторые мысли о том, как будет выглядеть цифровое общество. И всё это представлялось писателям куда более ярко и фантастично. Но как это было двадцать лет назад фантастикой, так это остается и сейчас. У нас есть и шлемы виртуальной реальности, и костюмы, но это всё равно остаётся иллюзией и не более того. Но уже сегодня существует очень тесная информационная среда, в которой не играет ни какой роли, где ты находишься: в Москве, Берлине или Владивостоке, в Токио или в Австралии вообще. Ты живёшь в виртуальном пространстве и общаешься с этими людьми. И вот этот технологичный мир пришёл очень быстро, он пришёл быстрее, чем писатели-фантасты этого ожидали. В их книгах была угадана некая общая суть того мира, который есть сейчас.
- Каково состояние современной научной фантастики?
- Научная фантастика попала в засаду. С одной стороны, можно пожаловаться на то, что упал общий базовый уровень образования. Первое: люди стали образованней в каких-то узких профессиональных областях. А второе: научные знания ушли уже очень и очень далеко. Сейчас последние научные достижения и открытия стали понятны очень узкому кругу людей, которые этим занимаются. Современную научную теорию, которой восхищаются учёные, можно превратить в интереснейший роман, но для начала сам писатель должен понять, чем там учёные восхищаются. Или сам учёный должен начать писать роман. Такое тоже бывает, но очень редко. Проблема современной научной фантастики в том, что научные знания слишком далеко ушли вперёд.
- Роботы заменят людей во всех сферах нашей жизни? И когда это может случиться?
- Это сложный вопрос. Уже есть сложные технологические устройства, которые выполняют ту или иную работу. У нас больше не будет ни одного грузчика, робот будет доставлять ящики, принимать их и выдавать. Но возникает другой вопрос: как будем устраивать людей на работу? Есть такой слой работы, который будет постепенно вытесняться роботами. Это удобно для всех, за исключением того, что людям станет нечего делать. Чем их занять, чтобы они зарабатывали на жизнь, не чувствовали себя ненужными? Это крупная социальная проблема. Там, где раньше сто человек работало, начинают работать двое, трое. А куда остальным идти? В юристы? Их и так уже много. В журналисты? В писатели? И их тоже много. Есть те, кто хорошо своим делом занимается, а есть те, кто не очень. Это простая автоматизация работы, которая уже существует.
А вот вопрос с искусственным разумом ещё сложнее. Получим ли мы его, возникнет ли он, и нужно ли нам это делать? Потому что искусственный разум не будет с нами пересекаться, скорость его мышления будет гораздо выше нашего. Он будет быстрее обучаться, развиваться, но вот не возникнет ли у него мыслей о том, что люди ему не особо-то и нужны? Нам пока в этом направлении ещё двигаться и двигаться. Пока мы создаём только подобие разума, которое на самом деле пытается просто перебором различных вариантов как-то сымитировать человеческий разум.
Как-то мне пришлось участвовать в одной смешной вещи. Нужно было задать определённые ключевые слова для нейросети Яндекс, и после чего она должна была написать, используя эти слова, рассказ в духе Гоголя. Это было достаточно весело, попадались какие-то интересные обороты, похожие на то, как писал Гоголь, но при этом проскакивали фразы, по которым было понятно, что текст написал не человек. Только порадуешься тому, как красиво написано предложение, а дальше следуют слова «оделся он и лёг спать». Для робота слова «оделся» и «разделся» оказались одинаковыми, из-за этого он главного героя заставил одеться и лечь спать.
Пока искусственного разума у нас нет, и слава Богу. А когда он появится – не ясно, может, через год, может, через пять лет, а, может, через сто. Может, мы однажды поймём, что создать полноценный искусственный разум не получится.
- Раньше существовали законы робототехники. В прошлом году в РОСНАНО объявили, что эти законы больше не действуют. Как вы относитесь к этим законам, какие они будут и будут ли вообще?
- Что касается правил робототехники. Они описывают обычные правила поведения человека. «Не причиняй зла другому человеку» и так далее. Есть ехидная правда, что три правила российского робота – это «не верь, не бойся, не кради». Но у нас нет такого странного позитронного мозга, который придумал Азимов. У нас на данный момент есть только обычные компьютеры, на которые мы можем записать всё, что захотим. Если человек строит робот-бульдозер, то он обязательно ему напишет правила, чтобы тот не наехал на человека и так далее. Если же человек строит военного робота, у него правила будут другие.
- Но какие-то универсальные правила могут быть?
- Для универсальных законов нужно именно то обстоятельство, которое придумал Азимов. Что существует всего один тип электронного мозга, который жёстко утроен раз и навсегда. И только исходя из этого условия Азимов уже придумал все свои книжки. У нас такой ситуации нет, в роботов можно встраивать всё, что угодно. Никакие общие законы для них придумать невозможно.
- Известно, что вы по профессии психиатр. Скажите, есть ли шанс человечеству потерять себя в процессе эволюции технологического прогресса. Не будем ли мы сами как роботы, серой массой?
- Всегда есть некоторое количество людей, которым именно это и нужно, которых именно такая жизнь и устраивает. Как говорится «украл, выпил, в тюрьму» или «поработал, поел, поспал». Есть люди, которым не интересно заниматься творческим или индивидуальным трудом. Такие люди всегда были и будут.
- Раньше книги писались от руки, потом дело писателя перетекло в цифровое русло. Какими инструментами пользуетесь вы при написании книг?
- Я использую обычный Word в качестве текстового редактора. На самом деле, есть более профессиональные программы для писателей, которые позволяют делать разные интересные вещи. Например, они хранят ещё и базу данных по героям, там удобней разрабатывать сюжет. А я всё делаю по старинке и разрабатываю всё в голове. Мне проще так, чем осваивать эти все программы, и тем более они все на английском, на русском их вообще нет.
Помимо текстового редактора я пользуюсь тем же интернетом, чтобы что-то найти или уточнить. Вот ты пишешь, а у тебя в тексте есть такая мелкая деталь, которую надо понять. Раньше я по словарям и справочникам выискивал, а сейчас все проверяется за десять секунд.
- Один художник сказал: «чтобы не ржавело мастерство, нужно каждый день рисовать». А писателям нужно каждый день писать?
- Производство книги занимает около девяти месяцев. Бывает по-разному, я не каждый день пишу. Сейчас я в разъездах и мне некогда. Не обязательно писать каждый день, но не писать месяц или два – это уже опасно. Начинаешь чувствовать потерю лёгкости слога. У меня бывало такое, что я написал и сдал роман, начинаю заниматься чем-то другим, а потом месяца через два сажусь что-то новое написать и понимаю, что слово идёт тяжело.
