Каждый человек иногда нуждается в психологической помощи. Люди, находящиеся в местах лишения свободы, не исключение. На первый взгляд может показаться, что с такими людьми должны работать сильные люди, на самом деле часто в тюремной психологической службе можно встретить представительниц прекрасного пола. В этом году психологическая служба ФСИН России отмечает юбилей – 25 лет. Корреспондент РИА VladNewsв преддверии праздника пообщался с сотрудницами пенитенциарной системы. О своей работе рассказали заместитель начальника межрегионального отдела психологической работы ГУФСИН России по Приморскому краю Ирина Сучкова и старший психолог Анна Сыч.
- Расскажите, почему вы решили работать именно в УИС?
Анна Сыч: После окончания университета, вернувшись в родное село, я стала думать о месте дальнейшей работы. На тот момент мне показалось, что для практики нужно идти работать в исправительное учреждение. Я поступила на службу в исправительную колонию общего режима. И я оказалась права, мне удалось поработать и со спецконтингентом, и сотрудниками. В отношении практики это был большой опыт. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что сделала правильный выбор. Здесь я работаю уже 7 лет, с 3-его курса я уже проходила практику в учреждениях ГУФСИН по Приморскому краю, писала дипломную работу, касающуюся сотрудников отделения по конвоированию, и, можно сказать, что я уверенно шла на службу.
Ирина Сучкова: Здесь я работаю уже 16 лет. Мой выбор был определен творческими исканиями. Я сразу пришла в межрегиональный отдел, у него был статус научно-исследовательского отдела, мы проводили различные исследования, направленные на повышение эффективности исправительного процесса. Именно исследовательская часть этой деятельности меня больше всего и привлекала. До этого у меня был опыт работы в наркологии, поэтому, можно сказать, что это была некая ступенька, которая помогла мне достаточно успешно влиться в работу с осужденными, так как среди них очень много такой категории.
- Можете рассказать подробнее об этих исследованиях?
Ирина Сучкова: Например, у нас проводилось исследование в отношении осужденных за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности. Выявлялась их специфика, что отличает этих людей от законопослушных граждан, какие у них есть дефекты в волевой, нравственной, моральной, физической, интеллектуальной сферах. Это, конечно, было очень интересное исследование, которое помогло выявить много нюансов. Мероприятия, разработанные на фоне проведенных исследований, показывают свою эффективность и в настоящее время.
- Насколько мне известно, у вас есть комната психологической разгрузки для сотрудников?
Ирина Васильевна: Здесь направления абсолютно разнообразные. Самое базовое, которое приветствуется руководством – это профилактика профессиональной деформации. Специфика работы достаточно сложная, имеется негласное противоборство между лицами, которые сидят в местах лишения свободы и сотрудниками, которые их охраняют. Не секрет, что это существует. Одни сидят – другие охраняют и перевоспитывают. И здесь присутствует постоянное напряжение, которое формируется на грани этого взаимодействия, оно накладывает отпечаток на личность сотрудника. В первую очередь работа осуществляется именно на профилактику профессиональной деформации эмоционального выгорания – это различные техники и приемы, обучение навыкам бесконфликтного общения, обучение приемам работы со своим телом и состоянием, а также навыкам саморегуляции, т.е основные техники, которые помогают сотруднику быть наиболее эффективным на протяжении всей своей служебной деятельности, чтобы результаты работы с осужденными не отражались на его семье, на его личности, на его нравственном содержании, на отношении к жизни, мировоззрении. Именно на это в основном и направлена наша работа. Если говорить о сотрудниках особой категории, у нас это достаточно большое подразделение – это сотрудники отдела охраны, которые несут службу с оружием, то тут, конечно, основная задача – это сохранение бдительности на протяжении всего рабочего времени. Эта работа на высшие психические функции – память, внимание, наблюдательность, мышление. Это тоже отдельный блок, очень востребованный и популярный среди психологов именнопенитенциарной системы.
- По вашему мнению, чем отличается работа психолога в системе ФСИН от обычного психотерапевта?
Анна Сыч: Я не могу сказать, что они сильно отличаются, потому что мы также работает с людьми, как и обычные психотерапевты. Единственное – здесь мы помогаем за заработную плату, которая нам определена государством, а психотерапевты, если рассматривать частных, они сами определяют степень своей оплачиваемости. Также психотерапевты и психологи чаще всего работают индивидуально с людьми, мы же многофункциональные специалисты и работаем с разными категориями людей. Мы работаем как индивидуально, так и проводим групповые занятия. Также мы работаем и с семьями, как и сотрудников, так и со спецконтингента. Например, когда к осужденному приезжает кто-то из родственников на свидание, к нам они обращаются и мы с ними работаем. Если в семьях сотрудников возникает какая-то проблема, связанная с супругой или ребенком, мы всегда готовы оказать помощь.
- Чем отключаются групповые занятия с заключенными от индивидуальных?
Анна Сыч: Если рассматривать одиночные, то человек приходит сам с определенной проблемой, которая у него существует. Например, когда человек освобождается, то ему предстоит пройти занятия в «Школе освобождения», так как некоторые осужденные боятся выходить в общество. По их мнению, на свободе за это время все поменялось и как налаживать взаимоотношения с людьми они уже, скажем, подзабыли. Психолог один на один решает эту проблему, проводит определенные мероприятия, иногда человеку нужно высказаться и рассказать суть своей проблемы для того, чтобы осознать, что с ним происходит. Групповые занятия – это занятия с осужденными 8-10 человек, они проходят в специальном помещении. Существуют разные направленности: развитие коммуникативной сферы, для того чтобы человекуадаптироваться в социальной среде – развитие, целеполагание и т.д. На групповые занятия осужденные сами записываются, чтобы решить проблемы в коллективе и научиться бесконфликтному общению, а также решению конфликтных ситуаций.
- А есть ли проблемы, которые невозможно решить?
Анна Сыч: Результат работы психолога он немного отсроченный и иногда, не бывает таких проблем, которые невозможно решить. Просто иногда человек не готов принять то решение, которое бы было для него правильным на данный момент. Но на практике, если человек сейчас не готов принять это решение, то спустя какое-то время, приходит осужденный и говорит, что работа с психологом ему действительно помогла. Даже бывают такие моменты, когда встречаешь осужденных после освобождения, и они подходят со словами благодарности, они благодарят за ту помощь и поддержку, которую оказывал психолог.
- Работа с осужденными довольно сложный процесс, с какими проблемами вы сталкивались во время своей работы?
Ирина Сучкова: В моей практике самая сложная категория, с которой я сталкивалась – это осужденные, которые переживают состояние горя. Они находятся в изоляции и те способы проживания этого состояния, которые доступны человеку на свободе, для них они запрещены. Очень часто это должна быть контактная терапия, потому что именно она помогает прожить это состояние, как можно более в ускоренные сроки. Для осужденного, который изолирован от общества, для него эта процедура превращается в долгий срок. Травмирующая ситуация и те способы, которые он может использовать – это визуализация, диалог с умершим родственником, такие техники, которые не предполагают выхода за пределы учреждения. Они затягивают состояние переживания горяи, конечно, к человеку испытываешь сострадание, потому что он, находясь в этих условиях, он не может настолько же эффективно, настолько же быстро и безболезненно пройти эту процедуру, насколько это может сделать человек, не находящийся в местах лишения свободы. Опыт работы именно с этими осужденными он, во-первых, очень затратный для специалиста, потому что их приходится принимать на себя много травмирующей информации, отрицательных и негативных эмоций. Здесь и самому психологу требуется потом определенная самопомощь, которая позволит ему восстановить свои ресурсные возможности. Я не скажу, что это проблемная категория, но из опыта наиболее эмоционально затратная сфера деятельности психолога. И, к сожалению, она очень востребована. Достаточно часто происходят такие ситуации, когда именно в пенитенциарных учреждениях, у заключенных умирают родственники, случают трагические события за пределами колонии.
Анна Сыч: Я соглашусь с Ириной Васильевной. Когда вы задали вопрос, я сразу вспомнила случай, когда, работая в следственном изоляторе, поступила женщина и буквально на следующий день ей сообщили о смерти ее супруга. Это действительно тяжелая как для человека, который это переживает, так и для самого психолога, но не смотря на все наши затраты, мы, психологи, есть друг у друга и всегда готовы помочь коллегам, выслушать , оказать помощь для восстановления своих ресурсов.
- С несовершеннолетними сложнее работать?
Ирина Сучкова: Несовершеннолетние осужденные – это особая категория, она стоит, скажем, отдельным блоком во всей пенитенциарной системе, ей уделяется особое внимание, это самая опекаемая категория. Но с одной стороны, подростковый возраст является наиболее переломным, сложным и, как правильно, в места лишения свободы попадают педагогически запущенные подростки, очень часто имеющие опыт с наркотической и алкогольной зависимостью, с отсутствием воспитания со стороны родителей. На первых этапах работы встречаешься с настороженностью, агрессивностью, но с другой – это самая податливая и самая благодарная аудитория. Они очень легко идут на контакт с тем взрослым, который заинтересован в его успехе, благополучии. Они это чувствуют на интуитивном уровне, поэтому, с одной стороны, ты сталкиваешься с неким препятствием, а с другой - ты от этой работы получаешь максимум удовольствия. На твоих глазах сжатый, сухой бутончик цветочка, когда его погружаешь в воду, то он начинает наполняться, чем-то живым, здоровым, у него блестят глаза, у него возникает любопытство, интерес к жизни, появляются новые планы, перспективы на будущее, которые он раньше в себе не отмечал и не задумывал об этом, т.е это та сфера деятельности, которая очень благодарная и психологу помогает раскрыть свой профессиональный потенциал. Именно эта «глина» в лице подростков, она максимально податлива и психокорреционному вмешательству, и пелагическому, это очевидно в работе.
Анна Сыч: Я бы сказала, что несовершеннолетние более легко идут на контакт, им просто говоришь «Здравствуйте», они уже готовы с тобой работать, они видят в тебе заинтересованного человека и отвечают тем же. У взрослых осужденных бывает, в силу их жизненного опыта, настороженность. В принципе, что касается психолога, есть и у обычных людей такая настороженность – это культура нашего общества, которое еще не привыкло к таким специалистам. Но после уже проделанной работы уходит настороженность, тем более, этика психолога не позволяет разглашать информацию. И это всегда соблюдается, что сказано у психолога, остается у психолога и никуда не уходит из вне. Даже при групповой работе всегда обсуждаются правила групповой работы, и проговаривается, что мы сейчас обсуждаем, что происходит здесь и сейчас, за дверь все происходящее не выносит, это остается только внутри группы.
- А сколько людей, освободившись, действительно становятся на путь истинный?
Ирина Сучкова: К сожалению, статистики нет. Но, я считаю, что именно воспитательное и психологическое звено – это та поддержка, та опора, которая дает осужденному возможность спланировать свое будущее именно в позитивном, законопослушном ключе. Не секрет, что у нас есть часть служб, которые выполняют режимную функцию, обеспечивая соблюдения порядка осужденных, а часть служб направлена именно на изменение мировоззрения у осужденных. Важно, чтобы у него возникали те потребности, интересы, которые совместимы с законом, которые легко могут быть реализованы на свободе. Мы очень надеемся и верим, что этот процент высокий, но есть, конечно, и те, кто освобождаясь оказываются в местах лишения свободы. Потому что они невосприимчивы, не критичны к своему поведению, поступкам, имеют высокую криминальную зараженность и, к сожалению, достучаться не всегда получается, потому что психологи - не волшебники. Если человек открыт, если человек готов принимать, готов меняться, если у него есть предпосылки к формированию этой готовности, тогда психолог оказывает максимальную помощь совместно с воспитателем. Если человек категорически убежден, а есть и такие, которые считают, что мир криминала – это его среда, в которой он чувствует комфорт и возможность реализации, то тут мы целиком и полностью изменить его убеждения не можем. Взрослый человек уже сформирован, у него есть какой-то жизненный опыт, убеждения, поэтому исправительный эффект не всегда достижим. Человек убежден, что он и так поступает правильно и ведет приемлемый для себя образ жизни.
Анна Сыч: Действительно есть те, кто возвращаются и есть те, кто, возвращаясь, уже по-другому оценивает свой поступок, уже не так браво заявляет, что он был прав. Есть люди, которые даже при освобождении открыто говорят о том, что ему некуда идти и в скором времени он вернется. Но возвращаясь у них нет никакой агрессии ни к сотрудникам, ни к психологам. Это уже их осознанный выбор, который они сделали. Если они даже и идут на работы с психологом, то они открыто заявляют: «Я здесь, помогите мне решить какие-то мои личные проблемы, личные переживания. А что касается именно законопослушного поведения, то это моя сфера, в которую я не хочу, чтобы вмешивались».
- Если говорит о состоянии осужденных, то какая наблюдается динамика? Их психическое состояние улучшилось или, наоборот, ухудшилось?
Ирина Сучкова: У нас наблюдается снижение карательной политики в государстве и очень большой процент осужденных, которые раньше помещались в места лишения свободы, сейчас находятся на контроле уголовно-исполнительной инспекции. В колонии собственно в исправительных учреждениях идет сухой остаток, как правило, это те лица, которые совершают наиболее серьезное проступки и должны быть изолированы от общества. Поэтому если смотреть по численности осужденных на примере Приморского края, то она снижается, но качественный состав осужденных он усложняется. Это и психические аномалии, это социальная запущенность и преступный опыт. Если говорить о качестве, то да, конечно, категория осужденных на сегодняшний день она гораздо более сложная, нежели она была раньше. В исправительные учреждения попадает именно та категория, которая наиболее сложная и требует усиленного контроля, усиленного вмешательства со стороны всех служб пенитенциарной системы. Еще бы я хотела вернуться к предыдущему вопросу по поводу рецидива, по большей степени успешно адаптируются на свободе те осужденные, у которых сохранились социально-полезные связи. Если у него нет этих связей, то вероятность возвращения в места лишения свободы практически 100%, а если у него есть семья, семейные ценности, поддержка, то вероятность его повторного возвращения в исправительные учреждения снижается.
- То есть все-таки у человека, освободившегося из мест лишения свободы, есть шанс восстановиться?
Ирина Сучкова: Конечно. Нет шанса только у неживого человека, у живого есть всегда шансы.
- Часто приходится работать с рецидивистами?
Ирина Сучкова: Скажем так, у нас есть колонии, где отбывают наказания лица впервые осужденные, а есть колонии, где отбывают наказания лица повторно. Мы можем уже автоматически делать вывод о том, что люди возвращаются в места лишении свободы, выбирая этот путь, как единственный верный и допустимый для себя.
- Большинство психологов в местах лишения – это женщины, не страшно вам работать?
Ирина Сучкова: Не страшно. Есть такие понятие как страх, а есть понятия осторожность. Я бы так сказала, потому что если ты испытываешь страх и идешь с ним на работу с осужденным – это помеха, они очень чуткие люди, они чуткие психологи и они эти эмоции сразу же считывают. Сразу же идет блок и нежелание взаимодействовать с психологами. Но осторожность приветствуется, чтобы ты никогда не сказал лишнего слова, которое может спровоцировать неадекватную реакцию, чтобы ты не сделал какого-то лишнего движения. Ты всегда находишься в каком-то определенном деловом стиле, который обеспечивает тебе безопасность внутри исправительного учреждения. Хочу сказать, что страха никогда не было, было любопытство, интерес и желание изучить эту среду, узнать, что является причинами такого поведения, что является предпосылками и как можно воздействовать, дабы в нашем обществе уменьшить преступность. Мы ходим в школы, общаемся с подростками, опыт, который мы получаем во время общения в местах лишения свободы, он помогает скорректировать поведение тех людей, которые находятся рядом с тобой. Страх он лишний, он мешает работе.
Анна Сыч: Как говорится, волков бояться – в лес не ходить. Так же и здесь. Если бояться, то работа не получится. Будет сложно и самому специалисту и человеку, к которому ты пришел работать. На территории наших учреждений обеспечивается безопасность женского персонала. Если мы работает с осужденными, работа проходит один на один, но за дверью в коридоре есть сотрудник-мужчина, который обеспечивает безопасность, также у нас есть тревожные кнопки, которые мы можем нажать в случае непредвиденных моментов, и к нам придут на помощь. Но таких ситуаций не возникало. И знаю, что на территории Приморском крае таких ситуаций не было. Ты всегда чувствуешь, что соседние службы тебе помогут, поддержат и не оставят одну среди мужчин-осужденных в учреждении.
- В СИЗО и исправительных колониях проходят различные мероприятия, конкурсы - это помогает раскрыться людям, которые находятся в местах лишения свободы?
Ирина Сучкова: Безусловно, помогает. Можно сказать, что это глоток свежего воздуха. То веяние, которое помогает человеку раскрыть в себе новые таланты, возможности. Это обогащает их внутренний мир, во-вторых, это формирует в них новые цели, перспективы на будущее, они раскрывают в себе новые ресурсы, возможности. И каждый конкурс – это частичка нового в каждом участнике, в каждом осужденном, который причастен к этой работе. И, конечно же, это востребованная тема в учреждениях. Осужденные с удовольствием участвуют. Это предполагает, что на тебе смотрят, тебя видят, поэтому они хотят продемонстрировать свою уникальность, показать свою личность. Желающие есть всегда. Для осужденных это единственная возможность получить благодарность, получить еще один бонус на пути к освобождению. У нас есть такая форма поощрения как условно-досрочное освобождение, а участие в таких мероприятиях дает возможность сменить этот режим на более мягкий.
- Давайте вернемся к истории. Давно ли в УИС Приморья появились психологи, как за это время менялась работа?
Ирина Сучкова: Вообще психологическая служба возникла в 1992 году, родоначальником психологической службы в Приморском крае была Нина Ильинична Шабиневич, она начинала психологом в СИЗО-1, потом она возглавила психологическую службу в главном управлении. И это был, получается 1994 год. На протяжении 10 лет она являлась главным организатором и вдохновителем нашей службы, постепенно вводила психологов во все учреждения, которые существуют на сегодняшний день на территории Приморья, она основала межрегиональный отдел психологической работы, представителями которого мы сейчас являемся. Это тот человек, который оказал максимальный вклад в развитие психологической службы, формируя материально-техническую и методическую базу, кабинеты, ведь первоначально чуть ли не в корридах оказывалась психологическая помощь. На сегодняшний день психологическая служба - отдельная самодостаточная среда, которая оказывает неоценимую помощь всей пенитенциарной системе, начиная от оперативно-режимных служб, заканчивая воспитательными службами, медицинскими. С 1992 года по сегодняшний день пройден огромный путь в развитии этого направления и я хочу сказать, что путь планомерный, эффективный и перспективный. И эффективность обеспечена как сегодняшними перспективными сотрудниками, так действующим руководством службы, которое на сегодняшнее день осуществляет наш контроль, оказывает необходимую методическую и материально-техническую помощь. Получается, что 25 лет – этот тот путь, который поставил нашу службу на высокий уровень. На сегодняшний день я с гордостью могу сказать, что я служу в психологической службе, с гордостью могу сказать, что я специалист-профессионал, и с удовольствием благодарю свою уголовно-исполнительную систему, которая мне позволила, пройдя 16 лет под их чутким руководством, стать грамотным и самодостаточным специалистом.
Анна Сыч: Я пришла работать в учреждение, переведясь сюда 5 лет назад. И за эти 7 лет идет только положительное развитие нашей психологической службы, потому что каждый психолог проходит обучение, повышение квалификации. Мы обширны в своей профессиональной деятельности, у нас проходятся учебно-методические сборы, различные семинары для повышения нашего профессионального уровня. Я бы сказала, что служба набирает, так сказать, обороты только в позитивном ключе.
