Лоренц Настурика-Гершовичи – великолепный скрипач, солист и концертмейстер – выступает с выдающимися мировыми дирижёрами и возглавляет Страдивари-ансамбль Мариинского театра. В интервью РИА VladNews Лоренц рассказал о своей первой скрипке, совместной работе с Валерием Гергиевым и о встрече с российским президентом.
- Лоренц, как вам удалось сработаться с Камерным ансамблем Приморской сцены во Владивостоке, ведь у вас было совсем немного времени?
- Да, времени было совсем мало, но мы очень много репетировали. Всегда нужно больше времени. Но мы старались сделать всё, что возможно за этот небольшой период. Конечно, когда больше времени можно больше уделить внимания деталям.
- Можете отметить кого-то из музыкантов?
- Все музыканты очень хороши, и я вижу, как они стремятся научиться большему. Оркестр очень много играет и в балетных, и в оперных спектаклях. Музыканты очень устают, но делают всё, что возможно. Конечно всегда проще, лучше, когда состав оркестра больше, тогда у них есть возможность играть и симфонические концерты, и балет, и оперу, и камерную музыку. Я хотел бы обсудить это с маэстро Гергиевым.
- Вы много работали с известными дирижёрами, что вы можете рассказать о совместной работе с Валерием Гергиевым?
- Мы очень давно друг друга знаем, много работаем вместе в Мариинском театре, в Мюнхене. Что мне нравится в работе с ним, так это то, что он работает на высоких темпах. Того же требует и от оркестра. Быстрее думать, быстрее учиться. Когда с ним находишься на сцене, чувствуешь его энергетику. Он отдаётся своей работе целиком.
- Ваш первый учитель – знаменитый румынский скрипач Штефан Георгиу. Как долго вы занимались у него?
- Я начал учиться у него в Румынии. Это был один из лучших преподавателей игры на скрипке в мире. Я учился у него с одиннадцати до восемнадцати лет. А вообще начал играть на скрипке в пять лет.
- Сейчас вы сами преподаёте в музыкальном колледже Сензоку Гакуэн в Токио, являетесь приглашённым профессором Консерватории Сан-Себастьяна в Испании…
- Я уже не являюсь профессором Сан-Себастьяна. В Испании очень жарко и люди хотят больше наслаждаться (смеётся). Больше отдыхать… Я и сказал: «Отдыхайте, вам здесь не нужен профессор…» Сейчас я очень много преподаю в Японии. Минимум два три раза в год. В этом году, в сентябре, я снова поеду туда и буду преподавать.
- Как вы ощущаете себя в роли преподавателя?
- Когда студенты всё схватывают на лету, то всё очень приятно и интересно. Но есть и те, которым приходится объяснять всё по двадцать раз. Четырнадцатилетние студенты быстрее всё схватывают, чем тридцатилетние. Иногда бывает очень не просто. Люди играют сложные вещи, например, Паганини, но при этом им не хватает владения основой, которой они не были обучены в должной мере.
- А как вы относитесь к критике в свой адрес?
Я просто ничего не читаю. У всех разные мнения, кому-то нравится – кому-то не нравится. Мои слушатели, моя публика – самые главные критики. Это всегда для меня важно. Если публике нравится – я рад.
- Сейчас вы играете на скрипке Страдивари, можете рассказать о вашей первой скрипке?
- Первые скрипку мне купил отец, она стоила примерно 50 евро. В то время это была очень большая сумма. Конечно, я всегда буду помнить свою скрипку. К сожалению, она не сохранилась. Когда мы уехали из Румынии, пришлось там её оставить. Родителям было очень сложно позволить себе купить эту скрипку, но они это сделали. Вместе они зарабатывали 8-10 долларов в месяц и копили пол года на покупку инструмента.
- Лоренц, расскажите ещё немного о семье. Кто-то ещё связал свою жизнь с музыкой, с творчеством?
- У меня две сестры. Отец умер, когда ему было 50 лет, очень молодым. Мамы не стало в прошлом году. Именно она хотела, чтобы я играл на скрипке. Дедушка по материнской линии был известным скрипачом. Он тоже умер очень рано, в 42 года. Моей маме было всего два года, поэтому она даже его не помнит. Но бабушка очень много рассказывала ей о нём, поэтому она и захотела, чтобы я тоже играл.
- У вас есть дети? Чем они занимаются?
Да. Но никто не занимается музыкой. И я доволен. Потому что это очень сложно и нужно посветить всю свою жизнь этому.
- У вас очень напряжённый график работы, удаётся ли побыть с семьёй? Как вы проводите своё свободное время?
- Ни на что нет времени. Я практически не бываю дома. Очень сложное расписание.
- Как встретила ваши концерты владивостоксая публика?
- Я не ожидал увидеть полный зал. Для такой камерной музыки, как Бах, Вивальди… полный зал это очень удивительно. У меня теперь появились новые друзья во Владивостоке, благодаря прошедшим концертам.
- А с чем был связан выбор программы, которую вы представили?
- Мы уже играли эту программу в Мариинском с маэстро Гергиевым, и ему очень понравилось. Маэстро попросил, чтобы я сыграл эту программу и во Владивостоке. Даже для Владимира Путина мы играли её, когда маэстро Гергиев открывал новый концертный зал в Репино в начале июня. Президент приехал посмотреть этот зал, хотел послушать какая акустика в нём. Я играл «Времена года» Вивальди и Пьяццоллы. У меня в зале было всего два зрителя – Путин и Гергиев. Это было очень интересно.
- Вам удалось лично пообщаться с Владимиром Владимировичем?
- Да, конечно. Наша встреча длилась примерно тридцать минут. Путин сказал мне: «Я знаю вашего президента». – «Президента Румынии? – спросил я». – «Нет, президента дзюдо» (смеётся).
- В апреле вы дали благотворительный концерт в Омске. Как вы относитесь к благотворительности?
- Да. Это был Пасхальный фестиваль. В этом году мы три недели ехали на поезде по стране и давали концерты. Москова, Омск, Новосибирск, Пермь, Кемерово, много городов. К сожалению, я не смогу поучаствовать в фестивале в будущем году, может быть удаться дать пару концертов в Москве. Я даю много благотворительных концертов, они помогают людям.
- Когда вы играете «Времена года» Вивальди, что вы видите, что хотите передать?
В первую очередь я вижу то, что написал сам Вивальди, потому что он очень чётко и ясно всё показывает в своих произведениях. Он рассказывает историю о мужчине, который расстроен, пьян. Когда я играю, я пытаюсь быть этим мужчиной. Пытаюсь прочувствовать это.
- А «Времена года» Пьяццоллы? Какие они?
- Пьяццолла играл на бандонеоне и писал музыку для этого инструмента. И эта музыка немного напоминает Вивальди. Мне очень нравится её играть. Там много аргентинского танго. Чувствуется, что музыка наполнена большой любовью и огнём. Аргентинский народ очень эмоциональный. Чувствуешь, как танцует мужчина с женщиной. Танго – очень сексуальный танец. Иногда нужно игрой передать большую любовь. Если это получается, публика чувствует.
- Вы возглавляете Камерный оркестр Мюнхенской филармонии и Страдивари-ансамбль Мариинского театра в Санкт-Петербурге. Существует ли какая-то разница в подходе, в работе с этими коллективами?
- Очень интересный вопрос… Но в музыке есть только один язык. Не важно – русский, румынский, немецкий… Язык музыки. Поэтому мне не представляет сложности играть ни с тем, ни с другим оркестром. Сейчас очень часто оркестр из Мюнхена приезжает в Мариинский театр и наоборот. Не сложно ещё и по тому, что у нас с маэстро Гергиевым много общего. Какого-то общего понимания. Поэтому артисты и там, и там одинаково принимают наши идеи.
- Большое спасибо, и в заключении… Лоренц, чего бы вы хотели пожелать Мариинскому театру во Владивостоке?
- Я бы пожелал – большой оркестр. Чтобы у артистов была возможность играть камерную музыку, потому что это большая возможность для обучения, развития. Опера, балет имеют очень чёткие ограничения, и часто нет времени на детали.
Елена Кищик
