Любимому мужчине советских женщин нравится нравиться

Антрепризная комедия «Арт», прошедшая недавно на сцене театра имени Горького, можно сказать, уникальна. В ней всего три актера, и все трое – народные артисты России: Игорь Костолевский, Михаил Филиппов, Михаил Янушкевич.

Костолевский вообще редко принимает участие в антрепризе – работа в театре имени Маяковского занимает все его время…

– Что же заставило вас, Игорь Матвеевич, согласиться принять участие в антрепризном проекте?

– Этот проект существует уже много лет, впервые мы его поставили в Конфедерации театральных союзов. Мне еще тогда показалось, что пьесу француженки Ясмин Реза можно назвать одной из лучших комедий современности. И время подтвердило: я не ошибся, спектаклю уже больше 10 лет, а он по-прежнему востребован. И зрителям он приносит удовольствие, и нам нравится его играть.

– Когда вам предлагают роль, то по каким критериям вы ее оцениваете?

– Есть три обязательные для меня составляющие: литературный материал, режиссер и партнеры. Кстати, партнеры и партнерши – это то, с чем мне бесконечно везло. Я не из тех актеров, которые живут по принципу «я посередине, а все остальные по бокам». Ничего подобного! У каждого из моих коллег я обязательно чему-то учился. Скажу откровенно, если человек перестает учиться, это очень тревожный симптом. Артист растет только тогда, когда вокруг достойные партнеры, сильный режиссер… И даже если у тебя что-то не получилось, это не всегда плохо, чаще – наоборот, неудача заставляет тебя двигаться, расти. В нашем деле самое ужасное – забронзоветь.

– В одном из интервью вы сказали, что ваш основной недостаток – лень…

– Наверное, это так. Конечно, для экстремальных поступков не всегда нужна какая-то экстремальная ситуация. Но иногда, чтобы меня поднять и заставить что-то сделать, нужен своего рода пинок… Вообще человеку свойственно больше не хотеть что-то делать, чем хотеть, и почти все строится на преодолении… Другое дело, во что это преодоление выливается, как ты преодолеваешь себя и какие ставишь перед собой задачи, вот это – главное.

– Ваши герои зачастую очень романтичны. А вы сам романтик?

– Может быть… Впрочем, очень не люблю анализировать самого себя, предпочитаю, чтобы это за меня делали журналисты, к примеру. Вот самоиронии во мне достаточно. Но и романтизм, конечно, есть, иначе вряд ли бы на меня обращали внимание режиссеры и предлагали именно такие роли.

– Вас всегда узнают на улице…

– И не вижу в этом ничего плохого! Все зависит от того, как ты к этому относишься. Когда артист говорит: ах, я так устал, меня все узнают, я готов бежать от публики, это кокетство. На 99 процентов. Я же, наоборот, благодарен людям, что помнят меня, улыбаются мне… Сейчас, во второй половине жизни, я стал еще больше ценить искренние добрые улыбки. Это сегодня так важно, ведь люди разобщены, каждый занимается собой, и большинству живется очень тяжело…

– Вы играли в Норвегии в спектакле «Орестея» на французском, не зная французского… Это склонность к авантюрам?

– Нет… Это были 90-е годы. Надо было выживать, кормить семью, так что соглашаться на проект было суровой необходимостью. Я репетировал на английском, играл на норвежском и французском, а что делать? Жизнь и не такое заставит делать… Хотя, конечно, доля здорового авантюризма, любопытства во мне есть. Если бы этого не было, я бы не сделал многого в своей жизни.

– Ну выучить-то французский вам все же пришлось, ведь вы женаты на француженке… О них говорят, что это другой тип женщин, более прагматичный…

– Думаю, что дело не в национальности, даже не в менталитете… Я не могу говорить обо всех француженках, я их всех не знаю, знаю только свою жену. Мы с ней, слава богу, хорошо ладим, уже 15 лет вместе, и нам по-прежнему хорошо вместе… Если есть любовь, остальное не имеет значения…

– Как вы восстанавливаете силы после гастролей на Дальнем Востоке, как вообще отдыхаете?

– У меня есть любимая жена, книги, друзья, спорт – так и отдыхаю, и восстанавливаюсь, как любой нормальный человек. А к перелетам, смене часовых поясов со временем привыкаешь. Организм сам адаптируется, хотя и не скажу, что становится легче…

– А что вы читали недавно?

– Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени». Этот роман получил «Большого Букера» – и абсолютно достойно, я считаю! Книга произвела на меня сильнейшее впечатление: о той России, о которой мы почти ничего не знаем, а должны бы знать… А вот в самолет взял Набокова – «Защиту Лужина» перечитывал… А как без этого?

– Сами-то ходите на концерты, в кино или вам, как человеку искусства, эти публичные мероприятия не интересны?

– Стараюсь посещать. Но почему-то у меня получается по словам Фаины Раневской: я искала святое искусство и нашла его в Третьяковской галерее… Я вот искусство нахожу в консерватории, на концертах классической музыки, она меня трогает… Джаз люблю… Хотя пришел я к этому довольно поздно, уже в сознательном возрасте.

– Не обойтись без банального вопроса: как вам наш город?

– Я не первый раз во Владивостоке, и мне здесь очень нравится. И город, и театр, и зритель! Поверьте, в моих словах нет комплиментарности, у вашего театра особая аура, играть здесь, ощущать реакции зала всегда удовольствие.

– Ваше правило жизни?

– Вперед и выше!