Вадим Перфилов: «Хотел заниматься творчеством, но всё время били по рукам»

Экс-худрук Приморского краевого театра кукол рассказал о работе в театре и возрождении скандального спектакля «До третьих петухов», причинах своего увольнения, предстоящем юбилее и современной зрительской культуре

12:14, 1 февраля 2022 Интервью

На прошлой неделе заслуженный артист РФ, режиссёр небезызвестного спектакля «До третьих петухов» Вадим Перфилов оставил пост художественного руководителя Приморского краевого театра кукол. В этой должности он проработал более года. Самому театру Вадим Валерьевич посвятил 30 лет своей жизни. О том, почему артист решил уволиться, как складывались отношения руководства театра с властями и что стало с современным зрителем, – в эксклюзивном интервью РИА VladNews.

– Вадим Валерьевич, начнём с повестки последних дней: почему вы уволились с должности худрука?

– Решение об увольнении было несколько спонтанным. Дело в том, что на театр оказывали постоянное давление. Мы должны были выполнять неподъёмный план и по количеству спектаклей, и по количеству зрителей. Они [минкульт Приморья. – Прим. ред.] лишь требовали, но ничего не давали. Сейчас у театра связаны руки, например, он не может, как раньше, работать на выезде в детских садах в том объёме, в котором работал до пандемии. Все дошкольные учреждения боятся сотрудничать  ̶  это запрещено по закону, штрафы до полумиллиона. Привлекать зрителя на стационар, в сам театр, тоже очень тяжело. Это всё копилось. Минкульт давил на директора, она стала давить на меня, загружать работой, которую худрук делать не должен. Например, я выполнял функции заведующего литературной частью, но у нас даже такой ставки в театре нет. Я просил о том, чтобы такая ставка появилась, но её почему-то не дали. Я устал выполнять не свою работу. Хотел заниматься творчеством, поднимать статус театра, но всё время били по рукам – нет денег или чего-то ещё. Работа превратилась в рутину.

–  Вы следите за тем, какие постановки делают российские театры, за тенденциями в театральном искусстве?

– Я слежу за постановками по стране, но не до фанатизма. В целом сейчас из-за вездесущей информации сложно не быть в курсе каких-то новостей, в том числе и культурных.

– В репертуаре театра не только детские спектакли. В какой момент и почему в театре приняли решение привлечь взрослую аудиторию?

– Привлечение взрослой аудитории было когда-то моей идеей фикс. Раньше я ставил их, но они не жили у нас в театре больше 4-5 постановок. Бывший худрук [Виктор Бусаренко. – Прим. ред.] считал, что для взрослых спектаклей наше здание не предназначено – у нас нет буфета, поэтому вечером никто не пойдёт смотреть спектакли. Наша публика не приучена ходить на кукольные спектакли по сравнению с публикой крупных городов. Хотя подчеркну: у нас на театре не написано «детский театр кукол», мы – «театр кукол», и наш репертуар не ограничен возрастным цензом.

– Как коллектив отреагировал на идею с кукольными спектаклями для взрослых?

– Коллектив приветствовал взрослый репертуар нормально – всем нравится играть в таких спектаклях.

– Как насчёт спектакля по Шукшину «До третьих петухов»? Спектакль навсегда исчез из репертуара после той истории с минкультом Приморья?

– На днях мы покажем спектакль комиссии из министерства культуры края. Я уверен, что «До третьих петухов» я отстою и он останется в репертуаре театра. Спектакль будет жить и радовать зрителя.

– Как формируется репертуар?  Кто выбирает произведения, по которым будут ставить спектакль?

– Репертуар формирует художественный руководитель театра. К сожалению, не всегда получается поставить то, что планируется. Мы получаем определённые средства – от правительства, например. На эти деньги мы должны ставить классические спектакли. Если же я захотел поставить что-то неклассическое, на эти деньги делать этого не разрешается. Сейчас из минкульта начали приходить запросы на конкретные постановки. Среди которых «Дерсу Узала» к юбилею Владимира Клавдиевича Арсеньева. Я же планировал ставить «Снегурочку» к юбилею Александра Островского    ̶  его как худрук я должен был ставить бесплатно, сейчас уже не знаю, что будет.

– Бывало ли так, что у вас вовсе отсутствовали идеи для спектаклей?

– Идеи для постановок у меня были всегда. Нет смысла браться за дело, если у тебя нет идей. Даже если мне что-то нужно поставить, то разные варианты моментально приходят в голову – это уже дело техники.

– Когда создают спектакль, каким образом выбирают вид куклы? От чего зависит, будут ли в спектакле марионетки, тростевые или же планшетные куклы?

– Это совместное решение режиссёра и художника. При создании спектакля всё оговаривается – какие планы они видят, какие решения. В результате выбирают наиболее удачный вариант, чтобы куклы соответствовали задумке.

– А вы помните свою первую куклу? С какими куклами тяжелее всего работать?

– Самая первая кукла, с которой я работал, – это тростевая кукла Аладдина из спектакля «Волшебная лампа Аладдина». С ней было очень тяжело: дело в том, что тростевые куклы – это азбука, база для актёра кукольного театра, и с ними сложнее всего. С марионетками тоже нелегко, но физически всё-таки тяжелее с тростевой.

– Театр сегодня, на ваш взгляд, – зеркало перемен общественных настроений или то, что живёт само по себе?

– Театр – это зеркало жизни, которая нас окружает. Почему существует классика? Потому что она всегда актуальна. Люди не поменялись. Поэтому, я думаю, театр отражает действительность.

– Зрительская культура напрямую влияет на развитие театра. Вы замечаете изменения и тенденции зрительской культуры? Какие они сейчас?

– Тридцать лет назад, когда я пришёл служить в театр, спектакли меньше часа не шли. В настоящее время темпоритм жизни стал настолько быстр, что информацию нужно подавать аналогично. Детские спектакли сейчас идут максимум 45 минут – и это ужасно. И всё же мы пытаемся подстраиваться под нынешнее поколение. Мой спектакль «Мойдодыр» вообще длится 35 минут. Для взрослой публики представления идут 1,5 часа максимум. Люди очень ценят своё время.

Что касается культуры зрителей, то она оставляет желать лучшего. Некоторые во время спектакля едят, как в кинотеатре, шелестят. Думаю, это всё от отсутствия культуры в целом. Родителям нужно прививать эту культуру детям с ранних лет.

– За многие годы театральной деятельности вы прошли через многое. По вашему мнению, творческим людям сложнее существовать?

– Не то чтобы сложнее. Просто эти люди более эмоциональны, открыты, ранимы, даже честолюбивы. А в целом, я думаю, всем нелегко, особенно сейчас.

– Что скажете о дальнейших планах? Этот год для вас юбилейный – 30 лет службы в театре. Может, будете ставить юбилейный спектакль?

– Я остаюсь актёром в Приморском краевом театре кукол. Для юбилейной постановки была идея, но сейчас я не горю желанием. Конечно, что-то сделать хотелось, ведь в этом году не только профессиональный, но и мой личный юбилей, мне исполнится 50 лет. Всё ещё может измениться, время покажет. Из планов летом, в июне, постановка спектакля в Братске. Это спектакль для подростков «Первоклассное шоу», он когда-то шёл и у нас в театре. Однако я буду ставить его совсем по-другому.

– Если бы была задача поставить новый спектакль, к какому произведению вы бы обратились и почему?

– Для взрослого репертуара я бы поставил спектакль по пьесе «Больной» Мольера, потому что она как нельзя кстати подходит к репертуару театра кукол. Ведь театр кукол – это театр представления, а не драматического переживания. Мольер  ̶  автор, который использует приёмы клоунады и буффонады [преувеличенная комическая манера актёрской игры. – Прим. ред.] – это очень вписывается в кукольные постановки. Что касается детского репертуара, то здесь хотелось бы вернуть спектакль «Емеля», только в совсем другой редакции. Я бы даже сам написал пьесу, у меня есть идея, как это сделать.