Приморский эксперт: Из Ханойского саммита не получилось сделать шоу

Валерий Мишин – о встрече Трампа и Ким Чен Ына

11:20, 14 марта 2019 Интервью

В конце февраля в столице Вьетнама состоялся второй американо-северокорейский саммит. Большинство экспертов полагали, что ханойский саммит завершится компромиссом, но этого так и не произошло. Сотрудник ДВО РАН, заведующий Лабораторией ситуационного анализа Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории ДВО РАН Валерий Юрьевич Мишин в интервью РИА VladNews прокомментировал встречу Дональда Трампа и Ким Чен Ына, ситуацию с санкциями, а также поделился мнением о важности встречи российского и южнокорейского лидеров.

- Встреча Трампа с Ким Чен Ыном – значимое событие, однако она завершилась досрочно, можно ли сказать, что она прошла положительно?

- Нельзя сказать, что  она прошла провально, но нельзя и сказать, что успешно, потому что нет итогового документа. Многие эксперты, в том числе и СМИ, слишком резко отзываются об итогах американо-северокорейского саммита, называя его провальным, неуспешным. Я со своей стороны, как эксперт, так бы не говорил. Уже сам факт, что состоялась вторая встреча двух лидеров раннее непримиримых государств – это уже успех. То, что не подписан документ – это еще не факт провала. По всей видимости, стороны лучше друг друга узнали, обозначили свои позиции, что будет учитываться в будущем, если такие контакты будут. Возможно, то, что было наработано в преддверии этого саммита  и то, что сумели друг другу донести Трамп и Ким Чен Ын во время личной беседы, будет предтечей новой встречи. Когда она состоится, в какой перспективе – судить трудно. Но то, что возможность нового саммита двух лидеров остается, несомненно.

- По вашему мнению, как можно охарактеризовать прошедший саммит и дальнейшее сотрудничество США и Северной Кореи?

- Я не буду давать положительных оценок, но и воздержусь от отрицательных. Саммит сам по себе – это, как говорят некоторые, шоу, при котором стороны уже знают, о чем говорить, что обсуждать и самое главное, знают итоги.  Из данного саммита шоу не получилось. Это была серьезная, ответственная работа. Другое дело – как подошла к ней американская сторона. Здесь у меня своё мнение о том, что Трамп сам по себе человек эпатажный, как президент он всё-таки до настоящего времени не совсем  вник в тонкости дипломатии и внешней политики. По всей видимости, он не совсем доверяет своим помощникам в лице внешнеполитического ведомства, в лице разведывательного сообщества и, как мы видим, у него трения там возникают. Поэтому я бы ответственность за то, что  не состоялось подписание итогового документа, возложил персонально на лидера США. Он не смог решиться на то, чтобы на этой встрече подписать документ. С другой стороны, судить о нём совсем критически тоже будет неверно, потому что основной идеей этого саммита было не только частичное снятие санкций, как мы видели, но и обсуждение вопросов заключения мирного договора между США и КНДР, который не заключен до настоящего времени. Безусловно, за две встречи таких лидеров, как Ким Чен Ын и Трамп, такой вопрос не решаем. Нужна серьезнейшая деятельная работа, поэтому у меня двоякое мнение. С одной стороны, хоть какая-то декларация-то должна была быть подписана, хотя бы каких-то намерений. Но, с другой стороны, я полагаю, что  Трамп и Ким Чен Ын подошли взвешенно к этой встрече.

- После встречи американский президент заявил, что переговоры будут продолжены, когда можно ждать очередную встречу двух лидеров?

- Я рискну предположить, что скорой встречи не будет. Трамп, безусловно, торопится в том плане, через год новые выборы и ему нужно успеть проявить себя во внешней политике, потому что, как мы знаем, внутренняя политика в Америке и отношение различных элит по отношению к лидеру неоднозначно. Он остерегается формулировки: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». То есть, если бы, по его разумению, встреча завершилась бы удачно, то все бы сказали: «Он сделал свое дело, пускай», а он оставил за собой ещё некую возможность.

Дело в том, что Северная Корея – это единственный шанс у Трампа в его внешней политике, других достижений и козырей у него нет: Иран, Ирак, Сирия, Турция – у него везде не совсем ладно. Здесь он пошёл даже на то, что открыто льстит Ким Чен Ыну, называя его хорошим другом и великолепным руководителем. Мы понимаем, что это тактика, но с Ким Чен Ыном это не сработает. Северокорейский лидер - тонкий политик, несмотря на свою молодость, он прекрасно понимает, что сегодня с Трампом они договорятся, а история свидетельствует, что приходит новый президент и возвращает всё на круги своя. Поэтому я так полагаю, что в ближайшей перспективе нам не следует ждать саммита. Во всяком случае, в этом году.

- Ядерная программа КНДР – одна из самых серьезных угроз для политической стабильности, кто может пострадать больше всего?

- Действительно, это угроза. И эта угроза очень серьезная, потому что она чревата ядерным коллапсом. Если он при каких-то условиях бы здесь разразился (а мы уже стояли в 2016-2017 годах на пороге этого, когда чрезвычайно обострились отношения между США и КНДР), то я бы сказал, что в северо-восточной Азии пострадают все: и Япония, и Южная Корея, и Китай, и мы. Американцы к этому вопросу относятся более легкомысленно, потому что они находятся за океаном, и очаг, например, того же радиационного  распространения от ядерных атак, по всей видимости, их не достигнет. А мы то здесь, рядом: у нас 200 км от Владивостока до Северной Кореи, поэтому если там начнётся нечто, то мы это ощутим. Самое главное, это отразится на настроениях местного населения. С Приморского края ежегодно выезжает большое количество местных резидентов, а тут еще такая обстановка. Этого нельзя допустить.

- Что можно сказать о перспективах уменьшения санкций со стороны Южной Кореи в отношении КНДР?

 - Мун Чжэ Ин, придя к власти и нацелив свою внешнюю политику на развитие межкорейских отношений и потепление отношений с Северной Кореей, понимает, что в случае резкого обострения кризиса Южная Корея пострадает первой. Но администрация Мун Чжэ Ина являются членами Альянса и ближайшими американскими партнерами. Обойти санкции, наложенные Советом Безопасности, сам южнокорейский лидер не может. Он вынужден постоянно оглядываться на США. У него были ожидания, что на Ханойском саммите Трамп, если не пойдёт на уступки снятия санкций, то хотя бы даст зёленый свет межкорейским проектам, таким, как развитие технопарков в Кэсоне, развития туризма в горах Кымгансан. Но этого не случилось. Может быть, в перспективе что-то и произойдёт в этом плане, но сама Южная Корея рассчитывать на какие-то подвижки снятия санкций просто юридически не может.

- Можно ли сделать какой-то прогноз взаимоотношений КНДР и КНР после встречи Трампа с Ким Чен Ыном?

- Несмотря на то, что  в 2017-2018 годах из-за известных событий в Северной Корее, связанных с испытанием ядерного оружия, Китай резко отреагировал на эти демарши КНДР и присоединился к санкциям Совета Безопасности, я полагаю, что у Пекина своя парадигма и своё видение развития отношений с Северной Кореей. Прежде всего, Китай не желает усиления США в ВСА и на корейском полуострове, в частности. Поэтому уже сейчас видно, что поведенческая тактика лидера КНР Си Цзиньпин по отношению к Северной Корее такова, чтобы Китай не оказался на вторых ролях в отношении северокорейской проблемы. По всей видимости, будет предпринято что-то, чтобы Китай если не снял, то хотя бы ослабил санкции на уровне ООН. Если этого не случится, то Китай будет искать другие обходные пути, что он сейчас и делает. Но, я так полагаю, что КНР никогда не бросит Северную Корею, потому что это, прежде всего, давний региональный партнер,  и интересы Китая в отношении корейского полуострова очевидны и весьма перспективны.

- Какие взаимоотношения будут складываться у США и КНДР с Вьетнамом после проведения саммита?

- Что касается нынешних американо-вьетнамских отношений, нужно сказать, что они развиваются на высокой ноте, несмотря на то, что США нанесло серьезнейший моральный и промышленный урон во время войны с Северным Вьетнамом. Сейчас обстановка резко поменялась, и США и Вьетнам - партнеры. В 1995 году американцы заключили с государство в Юго-Восточной Азии. С тех пор США стали вкладывать в развитие Вьетнама колоссальнейшие инвестиции, и в настоящей момент сумма двухстороннего торгового обмена между американцами и Вьетнамом составляет  более 50 млрд долларов. Безусловно, основная часть этой суммы приходится на США, но если сравнить, например, те же показатели торгово-экономических отношений России и Вьетнама, то это не более 10 млрд.  С 2014 года американцы с вьетнамцами стали проводить совместные военные учения. Бывшая база материально-технического снабжения Камрань, которая всегда была и использовалась Тихоокеанским флотом Советского Союза, а потом определенную часть времени Россией, сейчас занята американцами. Поэтому тут даже и прогнозировать не нужно – Вьетнам доволен отношениями с США, а США выгодно вкладывать свои инвестиции во Вьетнам.

Что касается отношений КНДР с Вьетнамом, то здесь несколько сложнее. Дипломатические отношения между КНДР и Вьетнамом были установлены в 1950 году еще при Ким Ир Сене. Это были два социалистических государства, но затем, после того, как обострились советско-китайские отношения, Вьетнам принял сторону Советского Союза, и с тех пор северокорейско-вьетнамские отношения находились в прохладном состоянии, что наблюдается и по сей день. Достаточно сказать, что до визита Ким Чен Ына ни Ким Ир Сен, ни тем более Ким Чем Ир Вьетнам не посещали. Что еще очень важно – то, что у Вьетнама очень непростые отношения с Китаем. Это касается южно-китайского моря и спорных островов. Здесь Северная Корея больше принимает сторону Китая, и во Вьетнаме это видят и учитывают. Поэтому посмотрим, как разовьются дальше отношения, но уже тот факт, что Ким Чен Ын прибыл именно во Вьетнам, встречался с руководителями Коммунистической партии, уже то, что большая группа северокорейских специалистов во время саммита посещала ряд промышленных сельскохозяйственных предприятий Вьетнама, говорит о том, что могут быть подвижки, и мы можем быть свидетелями того, что наступит новая эра в северокорейско-вьетнамских отношениях.

- В прошлом году обсуждалось, что Путин и Ким Чен Ын могут встретиться во Владивостоке, но этого так и не произошло. Насколько важна встреча двух лидеров именно на территории России?

- Пора бы этой встрече состояться, давно пора. Здесь есть свои нюансы. Прежде всего, нюансы заключаются в том, что сторонам нужно о чём-то говорить, но я так полагаю, что нам есть о чем поговорить с Ким Чен Ыном. Лично моя позиция – не стоит ждать, когда северокорейский лидер созреет для приезда в Москву. Я считаю, что президенту Путину нужно первым совершить визит в Северную Корею, хотя бы по пути в Японию, Южную Корею или Китай, это будет воспринято КНДР более положительно и к этому они отнесутся с большей благодарностью. У нас есть история, когда в 2000 году наш президент приехал в Пхеньян  и провел переговоры с Ким Чен Иром, это был российско-северокорейский саммит, и, конечно же, реакция северокорейцев была более дружелюбной. Именно нам нужно больше приблизиться к Северной Корее, нужно учитывать, что КНДР – это единственный член ООН, который не поддержал санкции в отношении России и голосовал против санкций в отношении Крыма и Сирии. Даже Китай - и тот воздержался при голосовании. И за это мы должны ответить какой-то благодарностью. Поэтому я полагаю, что нашему лидеру нужно сделать ответный доброжелательный шаг и поехать в Пхеньян.

- Что можно сказать о реакции СМИ, в частности южнорекорейских, на результаты проведенной встречи глав государств?

- СМИ – это отдельная тема. Что касается американских СМИ, то, естественно, демократы «поют» свою песню, республиканцы – свою, оппоненты Трампа злорадствуют, называя это полным провалом и даже с издевкой относятся к его линии поведения. Что касается прессы, которая отражает точку зрения нынешней американской администрации, то там оценки более сдержаны – они не скрывают, что это своего рода неудача, но оставляют для президента возможность новой встречи, уповая на то, что Трамп сделает определенные выводы, начав набираться определенного дипломатического внешнеполитического опыта. Что касается южнокорейской прессы, то южнокорейцы очень сожалеют, что в принципе их интересы пострадали из-за неподписания,  но оставляют надежды.