Анатолий Вассерман сделал прогноз на 2017 год

Этот год станет годом войны за умы на международной политической арене

6:01, 30 декабря 2016 Интервью

2016 год подходит к концу, а значит, пришло время задуматься о будущем. Сирийская война, российско-американские отношения, ситуация на Украине и в Донбассе — все это сейчас, как кажется, темы в наибольшей степени животрепещущие. Анатолий Вассерман, известный интеллектуал и политический консультант, предоставил Федеральному агентству новостей свою оценку итогов 2016 года и перспектив на год 2017-й, сообщает РИА VladNews со ссылкой на planet-today.

Сирийская война и война за умы

— Российская военная операция в Сирии продолжается уже больше года. За это время мы стали свидетелями освобождения и второго падения Пальмиры, освобождения Алеппо, многого другого...

— На мой взгляд, выстроить по-другому сирийскую кампанию можно было бы только, если бы Российская Федерация полностью взяла на себя командование сирийскими войсками. И то — я не уверен, что это помогло бы. Даже если бы мы посадили в Генштабе Минобороны Сирии несколько десятков своих советников, то все равно нам бы пришлось считаться с тем, что весь состав сирийской армии — и офицеры, и рядовые — обучены совершенно в ином стиле. При всем при том, что в военном руководстве многих арабских стран есть офицеры, прошедшие обучение в наших училищах различного уровня, все равно весь стиль арабских военных действий совершенно не похож на наш. Это связано и с иным образом жизни, и с иным мышлением, и даже с иным климатом. Даже если бы мы послали не десяток, а несколько сотен военных советников, все равно они не могли бы добиться от сирийской армии действий, в точности отвечающих нашей военной доктрине и традициям.

Поэтому, я полагаю, что в Сирии было сделано лучшее, что можно было сделать в сложившихся условиях. Какое-то количество наших военных советников там есть, но они только указывают сирийцам наилучшие — по нашим представлениям — направления боевых действий. Плюс там, конечно же, есть современные советско-российские боевые самолеты, существенно превосходящие по своим возможностям советские самолеты, стоящие на вооружении ВВС Сирии. Но об этом и не надо говорить. Отмечу только, что наши самолеты оснащены навигационным оборудованием для боевых действий ночью, а сами летчики обучены таким действиям. Этого, к сожалению, в сирийской авиации нет. Сейчас мы в максимальной степени используем свои возможности в Сирии. Сирийская армия делает лучшее из того, что она может делать.

Что касается потери Пальмиры, то, конечно, это очень обидно, но понятно, что по одной из заповедей военного дела — нельзя быть сильным везде. Потому приходится считаться с риском подобных потерь. Но, насколько я могу судить, в чисто военном отношении в сложившихся сейчас обстоятельствах потеря Пальмиры ничем не помогает боевикам и ничем не мешает нам. Это неприятно для престижа, но очень мало влияет на ход боевых действий. При благоприятном для нас раскладе Пальмира может вообще превратиться в ловушку для боевиков, на что я очень надеюсь.

По-моему, если не считать Пальмиры, то все остальное, что происходит сейчас в Сирии, в высшей степени для нас благоприятно. Что, наоборот, крайне неприятно, так это то, что западное общественное мнение до сих пор покупается на фальшивки, разоблачаемые одним кликом в Google. Это означает, что нам еще предстоит самое тяжелое сражение. Сражение за умы всего мира. 2016 год показал, насколько тяжелой может быть эта борьба.

Дело здесь не только в Пальмире. Например, знаменитый доклад Макларена (посвящен допинговым нарушениям в российском спорте — прим. ФАН), где натяжка на фальшивке сидит и подтасовкой подгоняет, воспринят как истина в последней инстанции. И это при том, что Макларен во второй части доклада — равно как и в первой — не привел ни единого доказательства нашей вины, а лишь заявил, что они у него есть. Тем не менее, даже этого хватило для реальных действий: для отстранения нескольких наших спортсменов от соревнований до окончания расследования и выведения из Российской Федерации нескольких крупных общемировых спортивных событий. Все это показывает, что виртуальная война дает более чем реальные катастрофические последствия. Полагаю, что в следующем году нам надо учесть этот урок и переходить в контрнаступление.

Например, насколько мне известно, в Великобритании при рассмотрении дел о клевете именно клеветник должен доказывать свои утверждения, а не оклеветанный опровергать их. Судебные инстанции, где утверждения надо доказывать, есть. Соответственно, нам надо подавать иски именно туда. В конце концов, мы должны приучить всяких «макларенов» к одной простой мысли: надо либо «базар» фильтровать, либо за «базар» отвечать. Пока же мы выигрываем войны на земле, на небесах — да и, пожалуй, на море — сейчас надо научиться выигрывать битвы в головах.

— Что скажете об отправке российского батальона военной полиции в Алеппо?

— Военные полицейские — это в первую очередь полицейские, а уже потом — военные. Они никоим образом не участвуют в боевых действиях. Они отличаются от обычных только тем, что они обучены задерживать людей с оружием, но сами они не будут ни в кого стрелять, а будут лишь отлавливать недостреленных боевиков. Если в каком-то месте концентрация недостреленных боевиков возрастет, то ими будут заниматься уже не полицейские. Так что отправка в Алеппо контингента военной полиции вовсе не значит, что мы в Сирии втягиваемся в наземные боевые действия.

России надо брать пример с Трампа

— Что победа на выборах в США Дональда Трампа будет означать для этой войны за умы и для России?

— Я думаю, что Трамп — замечательное свидетельство того, что битвы за умы можно и нужно выигрывать. Благодаря усилиям Трампа, это стало вполне очевидно. Все же на него американские СМИ «наезжали» с такой страшной силой, с которой они, пожалуй, даже президента России Владимира Путина атакуют не каждый день. Трамп, тем не менее, сумел выиграть на выборах, в этой столь тяжелой психологической войне — и весьма убедительно выиграть. Теперь нам надо изучить его опыт и выяснить, как ему эта победа удалась.

Понятно, что Трамп — не друг России. Просто сейчас ему выгодно с нами сотрудничать, а нам, естественно, выгодно сотрудничать с ним. Но какой путь мы пройдем вместе, я не могу пока точно предсказать. Те задачи, которые Трамп ставил в своей предвыборной кампании — если он действительно попытается их осуществить — их ему хватит на весь первый срок его президентства, да еще, наверное, и на второй кое-что останется. Я думаю, что, по крайней мере, в ближайшие годы, мы с ним будем сотрудничать вполне эффективно и с обеих сторон добросовестно. Что будет дальше — увидим. Но, если Трампу удастся все, что он обещал, то, полагаю, в дальнейшем у РФ с США причин для конфликтов будет значительно меньше, чем сейчас. Есть надежда, что это сотрудничество продлится.

Украина и Донбасс

— Все последние месяцы мы могли наблюдать, что страсти на Украине нарастают. Слышны разговоры о досрочных выборах, такие политики как Саакашвили и Савченко уже в открытую — или почти в открытую — позиционируют себя как противники нынешних киевских властей. Как вам кажется, что ждет Украину в 2017 году?

— К сожалению, трудно что-то содержательное говорить о будущем Украины, потому что она, по крайней мере, с моей точки зрения, не субъект, а объект международной политики. К сожалению, сейчас большая часть того, что на Украине называют политикум — это люди, подчиненные США немного более чем полностью. Почему более чем полностью? Они не только исправно выполняют все американские требования, но также пытаются эти требования предугадать и выполнить их заблаговременно.

Да, они — эти украинские политики — постоянно и очень активно грызутся между собой. Конечно, это заставляет гадать, у кого из них больше сил, а у кого меньше — у кого больше шансов переиграть противников. Но всегда следует помнить, что в их игру в любой момент могут вмешаться американцы и сказать, что они присуждают победу такому-то и такому-то. Вспомним хотя бы Коломойского, который имел очень хорошие шансы одолеть Порошенко. Но американцы скомандовали, и Коломойский тут же согласился уйти с поста днепропетровского губернатора и уехал за границу. То есть фактически он выбыл из внутриукраинской борьбы, так как характер этой борьбы требует постоянно присутствия — иначе тебя легко съедят.

— Что все это может означать для Донбасса?

— В полночь на 24-е число вступило в силу очередное, уже десятое соглашение о прекращении огня. К полудню было зафиксировано уже более 300 выстрелов из пушек ВСУ. Это, знаете ли, впечатляет. Не каждое соглашение о перемирии нарушается с такой поразительной скоростью.

Я думаю, что сейчас реинтеграция Донбасса равно невыгодна и Москве, и Киеву. Москва не допустит, чтобы Киев в нынешнем своем виде взял Донбасс под контроль, так как это обернется массовыми убийствами и общим политическим укреплением явно фашистского режима. Украина не может согласиться с теми условиями, на которых Донбасс может быть реинтегрирован по минским соглашениям, так как это означало бы фактическое уничтожение украинского фашизма. При этом Украина, несомненно, не имеет сил и возможностей захватить Донбасс силой. Для этого у нее попросту не хватит военной мощи.

Так что, я думаю, этот конфликт пребудет в вялотекущей, замороженной форме, пока соотношение сил не изменится кардинальным образом. Придется ждать до тех пор, пока Киев не ослабнет настолько, чтобы свержение власти террористов в столице Украины стало возможно силами большинства граждан Украины.

Через полгода Киев потеряет поддержку Вашингтона и Брюсселя

— Можно ли ожидать, что нечто подобное произойдет уже в следующем году?

— Трудно сказать. Насколько можно судить, иностранная поддержка киевских террористов заглохнет уже в средине 2017 года. Все же оба госпереворота на Украине — и в 2004 и в 2014 году — США учинили ради продвижения своих планов экономического подчинения ЕС. В 2004 году они продвигали проект Трансатлантической зоны свободной торговли. В 2014 году — еще более разрушительный для европейского производства проект Трансатлантического торгово-инвестиционного протокола.

Более того, известно, что практически сразу после того, как ЕС отказался войти в Трансатлантическую зону свободной торговли, американцы резко сократили поддержку своих марионеток в Киеве. Благодаря этому в 2010 году мирным путем удалось покончить с последствиями государственного переворота 2004 года.

Учтя этот опыт, во второй раз американцы сделали ставку на идейных террористов, которых мирным путем убрать практически невозможно. Но Трансатлантический торгово-инвестиционный протокол настолько очевидным образом смертелен для европейского производства, что даже Олланд — в высшей степени проамериканский политик — и тот заявил, что Франция его подписывать не будет. Вдобавок, в самих США к власти вскоре придет человек, не раз заявлявший о том, что он намерен немедленно расторгнуть все соглашения о свободной торговле и ни в коем случае не допустить заключения новых. Ему, Трампу, Киев в качестве инструмента давления на ЕС не нужен. Да и в самом ЕС, я думаю, вскоре в большинстве ключевых стран к власти придут силы, не заинтересованные в дальнейшем существовании террористической группировки «Украина». Поэтому, я полагаю, что уже к середине 2017 года поддержка Киева Вашингтоном и Брюсселем практически прекратится. Дальше дожать Киев — это уже дело техники.

Единственное, что я считаю нужным особо отметить, так это то, что 2016 год в очередной раз доказал то, что было известно еще с XVI века. Отделение Украины от остальной России — опасно, в первую очередь, для самой Украины. Но попытки этого отделения, видимо, не прекратятся до тех пор, пока Украину официально считают отдельным государством с отдельным народом. Эту историческую ошибку пора прекратить.