В поисках счастья

Редко встретишь человека, который был бы всем доволен

17:00, 13 августа 2013 Интервью

Спрашиваешь у товарища, как у него дела, а он зачастую бросает тебе кислое «нормально», которое при дальнейших расспросах выходит повестью мытарств и невеселых приключений. Смотришь так вокруг на все, что доступно взгляду, и приходишь к мысли: нет в жизни счастья.

Один крыло помял на машине, другой вчера неудачно подрался, третий ремонт делает в квартире и об этом его лучше вообще не спрашивать. У четвертого права отобрали, пятому врач что­-то неприятное сказал. Шестой вообще трубку не берет, наверное, уже того…

Есть, конечно, и такие, которые только о том говорят, как у них все в жизни складно и благополучно и какие они крутые, вот, дескать, один звонок – и все у них будет улажено. Эти еще хуже, с ними совсем невозможно.

Где же она, эта радость, прячется? Под каким кустом ее искать, в каком овраге или канаве? Где карту к ней выдают? На какой глубине она зарыта? И как узнать потом, что эта радость настоящая, а не подделка какая¬нибудь. Вроде как радость, но с горчинкой, неприятная какая¬то, точно волос в котлете или труп в колодце, из которого только что пил.

С чисто материальной точки зрения радость и печаль – это электричество, которое поступает в головной мозг и подобно пушкинскому коту идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит. Только право здесь, допустим, область печали и раздражения. А лево – область радости и удовольствия. И электричество блуждает по этим коридорам, как Тесей по лабиринту. Странное дело, но билет ему дают там же, в головном мозге, в одном из его цехов, где сидит начальник всего завода. Производство здесь простое: из сырца, то есть человеческого опыта, выпаривать чувства и эмоции. И выходит, что цех уныния – передовики. А цех радости – тунеядцы, так как нечасто приходится встречать радующихся жизни граждан.

Но это с материальной точки зрения. На бытовом уровне картина такая: иду по городу, район Первой Речки, дворы. Тротуар. На бордюре сидит бомж – с пыльной бородой, в пиджачке каком­-то землистом и с такого же цвета лицом. Подхожу – он мне руки протягивает: в одной бутылка водки, в другой – плавленый сырок «Российский», уже надкусанный.

– Идеальное сочетание! – восклицает мужичок и продолжает лопать второе, запивая первым.

И я понял, что в этом мире на мгновение возник совершенно счастливый человек, который открыл для себя удивительный закусочно­пивной тандем. И в его цехе, ликуя, забили молоточки, заскрежетали напильнички, и под оглушительный рев станков стала рождаться на свет первозданно чистая радость.

Как же мало надо человеку для счастья. А у нас, как обычно, неприглядно, слякотно и вечный ремонт. Не умеем мы радоваться. Нет, не умеем.