Ледовый капитан из Приморья рассказал, грозит ли миру глобальное потепление
Капитан Николай Дишкант читает лед, как книгу
9:09, 17 мая 2024 Общество
У приморца Николая Дишканта профессия штучная – на всей Земле таких специалистов, как он, можно пересчитать по пальцам руки. Николай Петрович настоящий ледовый капитан. Он умеет читать лед, как книгу, и своими глазами видел, как разрушаются многокилометровые айсберги. Какими чертами характера должен обладать настоящий ледовый капитан и грозит ли миру глобальное потепление Николай Дишкант рассказал журналисту РИА VladNews.
Между небом и океаном
«Нельзя сказать, что я был влюблен в море с детства. Я вырос рядом с городом Умань на Украине. Рядом был аэродром, и все местные мальчишки стремились в небо. Школу закончил с золотой медалью и решил поступать в Кировоградское высшее летное училище гражданской авиации - одно из элитных в Советском союзе.
Отбор был очень жестким по здоровью. Семь дней нас крутили на центрифуге, очень тщательно проверяли физическое состояние, мы бегали, прыгали. Шесть дней я продержался, а на седьмой неожиданно нашли какие-то проблемы с сердцем. Позже, к счастью, они не подтвердились. Причиной отказа, я думаю, был очень большой наплыв студентов – мы только полдня в очереди стояли, чтобы отдать документы, а с медалью был каждый второй.
Я всегда мечтал путешествовать и по совету родственников поступил в Одесское высшее морское училище на штурманский факультет. Учеба давалась легко, только из-за двух оценок не получил красный диплом. Подумал, да и ладно! Знаний он не добавлял, а влиял только на распределение – с красным дипломом оставляли поближе к дому. Выпустился в 1989 году и поехал во Владивосток».
Угрюмый Владивосток и школа жизни
«Если честно после теплой и солнечной Одессы Владивосток показался угрюмым. Мы прилетели 26 апреля в футболках, рубашках, а здесь туманы, деревья голые, травы нет, древние трамвайчики, унылые улицы. Года два-три я привыкал ко Владивостоку. Город за несколько десятилетий, что я здесь живу сильно поменялся в лучшую сторону.
Первым моим пароходом стал «Капитан Гнездилов» - очень хороший контейнеровоз по тем временам. Тогда на судах были еще четвертые помощники капитана, а меня взяли сразу третьим. Было тяжеловато, тем более на Дальнем Востоке не работал. За пару рейсов освоился – школа оказалась серьезной. Где-то через полгода заболел старший помощник, и я стал вторым помощником. Пришлось поработать на разных типах судов: контейнеровозы, лесовозы, банановозы-рефрижераторы и другие».
На ледокольной работе
«Со временем не пожалел, что выбрал море, а не небо. Я могу назвать себя счастливым человеком. И до сих пор доволен своей работой - ледокольной.
Признаюсь, был период, когда я хотел уйти из флота. Работа на сухогрузных судах со временем стала малоинтересной. Захотелось чего-то нового, большего. В 2002 году, благодаря инспектору отдела кадров ДВМП Николаю Чупрову, перешел на ледоколы. С тех пор я заново влюбился в море.
Пришел я сначала на «Адмирал Макаров», потом меня пересадили на «Магадан». Мне понравилось смотреть на работу ледовых капитанов – это проводки караванов, работа с буровыми вышками – судоводительская творческая работа. Меня затянуло во льды. Долго работал старпомом – шесть лет. Это и правильно. Не зря раньше капитанами на ледоколах становились более возрастные старпомы. Все-таки ты на ледоколе несешь ответственность не только за свое судно, а за целый караван. Плюс опыт работы набирается намного больше, чем на судах, которые работают на линиях, даже на самых сложных. Капитаном на ледоколе нужно становиться, когда у тебя еще юношеский задор не ушел, но и появилась ответственность».
Путь из Арктики на Антарктиду
«Помню с 2015 на 2016 год была очень сложная навигация. В Охотском море только одна треть осталась чистой. Лед даже в порту нарастал толщиной до двух метров и больше. Мы проводили караваны через льды по 402 мили – это, примерно, как до Хабаровска по суше, проходили за трое суток.
В Антарктиду я хожу с 2018 года. Опыт работы на ледоколах очень пригодился. Там самое главное выдержка и настойчивая работа. Как-то мы швартовали пароход у причала целые сутки! Как-то заходили в лед двухметровый - колоть его нельзя, потому что нужно выгрузить тяжеловесный бульдозер, а расстояния очень маленькие. Если с разбега зайти, то могут трещины пойти. Поэтому я вырубил такой небольшой уголочек и аккуратно туда зашли. Однажды двое суток пришлось пережидать шторм, упираясь в припай, с включенными двигателями. Это то, чему как раз научил меня север».
Замороженная история Земли
«К Антарктиде сейчас приковано внимание многих стран - это и полезные ископаемые, и научно-исследовательская работа. Это же замороженная история нашей планеты. Ученые бурят скважины, поднимают кусок льда и начинают каждый слой изучать. Можно найти слой, когда вымерли мамонты или произошло мощное извержение вулкана.
А вот с глобальным потеплением не все так однозначно. В этом году льда не было. Зато были огромные разрушения шельфового льда, но это не значит, что такого не было 50 лет или 100 лет назад».
Вера в экипаж
«Главная особенность работы ледового капитана – ставить цель и монотонно ее достигать, и в тоже время понимать, что у тебя нет подстраховки. Нужно трижды каждое свое действие продумать в голове и максимально минимизировать риски. Самое главное – сохранить винт, руль и двигатель, без них мы не вернемся из Антарктиды. И, конечно, вера в экипаж, поэтому набираем людей с опытом и желанием работать.
В этом году в Антарктиде был неприятный случай – на наших глазах пошло разрушение огромного айсберга – размером где-то километра три. Расстояние от нас до него около километра. И эта махина поменяла траекторию движения и начала нас закрывать в бухте. Айсберг пошел на столкновение с шельфом, а это как поезд идет на столкновение с горой. Только этот «поезд» весит миллионы тонн и остановить его просто невозможно. Нам же оставалось немного выгрузиться. Айсберг до шельфа не дошел, а столкнулся с дном и начал разрушаться. На нас пошла волна. К тому времени люди и груз уже стояли на берегу, машины работали, в любой момент мы готовы были отскочить. Где-то час, пока шло разрушение, было жутковато. При сильном разрушении айсберг может перевернуться, а это волна уже серьезная. Хладнокровия у всего экипажа хватило завершить разгрузку».
Бывают и забавные случаи. В прошлом году нас задержали… пингвины. Везде лед, мы прокладываем в нем канал. Места везде полно, а они спускаются и по нашему каналу идут. Судну не разогнаться, звуком пингвинов не прогнать – гудеть в Антарктиде нельзя. Стояли - ждали, пока все пройдут. Или как-то морской леопард лег прямо перед судном, еще смотрит на нас, мол, что надо. Часа три его отгоняли».
«В отпуск не летаю»
«За это время я столько напушествовался, что в отпуск не летаю. Пришло время проводить свободное время поближе к дому - к Владивостоку. Люблю рыбалку, зимой играю в хоккей с детворой. Море, кстати, и с судна люблю и с берега – сезон купания у меня с мая по ноябрь».