Дело Пушкарёва: Не суд, а инквизиция

Калачинский: 1 июня для Владивостока очень своеобразная дата. Два года назад, как раз в этот день, мы узнали, что мэр нашего города Игорь Пушкарёв задержан. Пушкарёва задержали и вели в самолёт, как террориста, заломив руки и показывая, каким должен быть арест преступника. За эти годы стало понятно, что никакой он не террорист и, скорее всего, не преступник. Один гость – это Андрей Пушкарёв, главный редактор издания «Золотой Рог». Ещё у нас на связи будет другой главный редактор газеты «Дальневосточные Ведомости» Олег Жунусов и очень хороший специалист в области медиаадвакатуры Галина Антонец.

Андрей Николаевич, за что арестовали Игоря Пушкарёва, его брата Андрея и сотрудника администрации Андрея Лушникова?

Пушкарёв: Есть официальная версия, которой придерживается следственный комитет: проведены якобы незаконные сделки, какие-то деньги были переведены на незаконные счета. Есть версия, которая касается бизнеса семьи Пушкарёвых; есть, которая касается борьбы за власть в Приморском крае. Ещё есть версии, связанные с личностными мотивами.

Калачинский: Лично вы как думаете – это дело экономическое, и в самом деле людей обвиняют в том, что они нарушили уголовный кодекс, или оно сложное комплексное и в нём ещё много составляющих?

Пушкарёв: Вы знаете, первый раз я услышал о том, что это дело может быть раскручено, ровно за месяц до того, как оно произошло. Мне друзья и знакомые сообщили, что скоро будет громадное дело на уровне города. Я подумал, что снова речь идёт о каком-то вице-мэре. И мне сказали: «Вы не представляете, какое желание есть у некоторых людей получить новые звёзды. Они сделают всё возможное». Это ещё одна из версий.

Калачинский: Я хочу напомнить, говоря официальным языком, что Игорь Пушкарёв, его брат Андрей Пушкарёв, а также Андрей Лушников обвиняются по различным частям шести статей уголовного кодекса. Их обвиняют в получении и дачи взятки, злоупотреблении полномочиями, коммерческом подкупе и использовании заведомо ложных документов.

Галина Ивановна, вы тоже следите за этим процессом. С февраля начался суд. Стало ли нам понятнее, что кроется в этом деле? И можем ли мы предположить, что это дело затеялось по личным мотивам или по каким-то мотивам, не связанным с идеями правосудия, и продвигалось с нарушениями закона?

Антонец: Я думаю, что у этого дела есть заинтересованное лицо, которое находится где-то за пределами дела. Это уже стало очевидно для меня лично. Первый звоночек – это само показное задержание, специально приехали центральные СМИ, чтобы показать громкий материал – уголовное дело. И когда дело стало развиваться, оно началось очень смешно, с нарушения, с изменения территориальной подсудности. Такое недоверие похоже на плевок от коллег, мол, местные судьи не могут быть объективными. Потом Пушкарёву не изменили меру пресечения. Понятно, что он не опасен для окружающих. Заприте его дома, ограничьте контакты.

В феврале, когда дело только начиналось, и когда стало понятно, что все 120 томов будут заслушиваться. У юристов есть такая тонкость. Когда у дела такой огромный объём материалов, то обвиняемая сторона согласна с тем, чтобы не озвучивать материалы полностью, и переходят к другой стадии. А в этой ситуации Пушкарёв сказал, что он хочет заслушать всё. Обвинение такого не ожидало.

Я посчитала, это примерно год будет зачитываться. Он это не зря сказал, потому что, когда стали смотреть материалы дела, там обнаружились пустые страницы, одни и те же документы по много раз. И по сути эти 120 томов – это пустой пшик. Всё, что там сделано, наверное, можно собрать в один том.

И сейчас видно, что суд устал, обвинение устало зачитывать, и они решили ускорить процесс. Буквально несколько дней назад они решили не зачитывать все материалы дела, а только название документа. Я уже про это говорила и писала, что это дело просится в Европейский суд по правам человека, потому что здесь столько нарушений, по которым ЕСПЧ высказался. Надеюсь, адвокаты Игоря Пушкарёва готовят жалобы.

Калачинский: А ещё я узнал из Москвы, что там решили не вызывать свидетелей на это дело, а только зачитывать то, что они наговорили. Мне кажется, это не делает суд состязательным, и, по-моему, сам Игорь Пушкарёв сказал, что такое понятие было в инквизиции.

У нас ещё один гость есть в студии – Олег Жунусов. А вы что думаете? Вы человек опытный, занимались политической журналистикой. Я задам наивный вопрос – что стоит за делом против нашего экс-мэра?

Жунусов: Я считаю, что дело Пушкарёвых политически мотивированное. Со временем моё мнение лишь укрепилось. Оно полностью укладывается в ту линию, которую вёл бывший губернатор Миклушевский. Если посмотреть на политическую ситуацию в крае при Миклушевском, то можно увидеть, что те главы крупных городов, которыми был недоволен Миклушевский и с которыми он не смог выстроить отношения, попали под уголовные дела. Самое наглядное дело, на мой взгляд, дело Рудицы, оно возникло за два года до дела Пушкарёва. Четыре года продолжалось это дело. Суд признал, что Сергей Рудица не виновен в предъявленном ему обвинении (злоупотребление служебными полномочиями), но и признать полностью его невиновным не смогли. Его признали виновным в халатности, с чем Рудица не согласен. Он на суде рассказывал о том, что его просили добровольно уйти с должности, и тогда дело прекратят. Он с должности ушёл, а дело не прекратили. И его четыре года, как он говорит, истязали.

Калачинский: Как вы думаете, в отношении Игоря Пушкарёва возможен благоприятный исход дела? Может суд в Москве увидит и пустые страницы, и нарушения, которые были допущены в ходе следствия, и найдёт какое-то справедливое решение?

Жунусов: Я не думаю, что суд найдёт справедливое решение, но так как сейчас нет политических интересантов, осталась только инерция карательного маховика. У нас же в России доля оправдательных приговоров всегда была мала, сейчас по официальным данным 0,2%. То есть ждать, что этот карательный маховик как-то изменит своё направление, не приходится, но скорость он, скорее всего, сбавит, так как нет политических интересантов. Поэтому высока вероятность решения дела по типу Рудицы, то есть реальный срок могут и не дать, обвинение переквалифицируют на более мягкое и «спустят на тормозах». Будет более-менее удовлетворительный приговор, но полностью оправдательного я не жду, в чём-то назовут его виновным.

Калачинский (обращаясь к Андрею Пушкарёву): Ваш коллега Олег Жунусов прямо сказал, что данный мотив политический. И когда он начал говорить, я тоже вспомнил, что да, в тот момент наш тогда новый губернатор пытался выстроить отношения с уважаемыми авторитетными руководителями муниципальных образований. Это и Находка, и Уссурийск, и Спасск, и Владивосток. И так получилось, что везде люди должны были уйти. И, наверное, наш владивостокский глава Игорь Пушкарёв не только не ушёл, если ему предлагали уйти, более того, незадолго до своего ареста, весной 2016 года, пошёл на праймериз «Единой России». Вы как думаете, эта версия чисто политическая?

Пушкарёв: Она самая реалистичная, она чаще всего звучала. Я думаю, что все ранее названные мною версии отчасти приклеились к этой версии: кто-то заодно решает свои задачи. Например, кто-то из силовиков хочет «звёзды», а кто-то хочет переехать в Москву.

Калачинский: Это резонно, ведь то, в чём обвиняют Игоря Пушкарёва в суде, все эти нарушения были совершены якобы с момента его прихода на должность в 2008 году и по 2014 год. Это неправомерная организация аукционов, чтобы якобы максимальное число заказов было на его бывшую компанию «Востокцемент». И трижды разные следователи следственного комитета рассматривали по обращениям заинтересованных граждан, есть ли здесь нарушения в организации аукционов, и трижды они отказывались. Потом приехал человек из Москвы, поднял все материалы, которые раньше шли в корзину, и увидел в них нарушения. И я думаю, вы правы в том, что мы забываем, насколько влиятельны люди, которые носят погоны и в следствии, и в прокуратуре, и насколько они зависят от успешности и громкости тех дел, которые они ведут. И чем крупнее персона, тем больше добыча потом. Это и «звёзды», и повышение, и перевод в Москву.

Пушкарёв: Совершенно верно. Я как человек, имеющий отношение к деловым СМИ, могу сказать, что мы очень часто сталкивались с такой ситуацией, к нам обращались бизнесмены, которые рассказывали такие истории. Они не были мэрами, но начинали раскручиваться какие-то мелкие факты, и в итоге сходила такая лавина, которая заканчивалась сроком от пяти до десяти или даже 12 лет. А потом выясняется, что кто-то просто хотел новые «звёзды» или поделить бизнес.

Калачинский: Мы в нашей стране живём в такой период, и, наверное, мы его переживём. Когда дело Пушкарёва закрутилось, мне позвонил один человек из Москвы, который сказал, что он охотник за губернаторами и работает в крупном правоохранительном ведомстве. Этот человек хотел поговорить со мной как с местным журналистом, чтобы я подсказал ему, есть ли материалы на губернатора. По ряду причин встреча, к счастью, не состоялась. В самом деле, если ты политик, то ты под прицелом следствия и прокуратуры, у которых свои мотивы. А ещё есть суд. Что нам говорит статистика дел в суде? То, что если дело попало в суд, значит, оно на 99,99% приговор будет обвинительным, к сожалению.

Пушкарёв: К сожалению, практика такая, что суд не спорит с обвинением, в России это очень распространено.

Калачинский: И если ты не пошёл на уровне следственной договорённости с судом и ничего не «скостил», то дело плохое. Давайте вернёмся к экономической стороне дела. Итак, главу города обвиняют в том, что он давал взятки своему подчинённому, город платил из казны компании МУП «Дороги Владивостока», а МУП «Дороги Владивостока» заказывал материалы у компании «Востокцемент». Насколько здесь криминальная составляющая?

Пушкарёв: Мы понимаем, что некоторые компании являются фактически монополистами на рынке. Где взять у нас цемент, кроме как не на «Спасскцементе»? Китай готов предложить цемент дешевле, другого качества. Но все знают, что тут же приедет прокурор и скажет: «Почему вы иностранному заказчику хотите заплатить? Надо местных производителей поддерживать». Местный производитель находится рядом, доставка идёт по короткому логистическому пути. Можно было подумать о Московской области, но это гигантские затраты. Понятное дело, что выиграет фактически единственный местный производитель.

Калачинский: Игоря Пушкарёва обвиняют ещё в том, что «Востокцемент» запрашивал слишком большую стоимость и, тем самым, разорял город Владивосток. Сторона обвинения говорит, что «Востокцемент» покупал по цене выше средней в регионе. Проясните, может ли быть цена выше средней в регионе, и она будет справедливой? Или она должна быть ниже средней в регионе?

Пушкарёв: Я не думаю, что это так. В этой теории и экономика-то на втором месте. Зная Игоря Пушкарёва, понимаешь, что Владивосток был для него родным домом, и он наоборот, свою семью заставлял работать на Владивосток.

Калачинский: Я тоже так считаю, что он вложился деньгами своей компании, чтобы быстрее всё сделать к саммиту и после саммита. Почти миллиард, 800 миллионов рублей простила компания "Востокцемент" родственникам Пушкарёва и мэрии.

Пушкарёв: Когда Игорь Пушкарёв начал заниматься этим делом, его страшно возмущало, что несовершенство законодательства убивает конкуренцию, когда побеждают компании, которые предлагают всё, что угодно, ставят низкие цены. Но он сказал, что сделать ничего не может. Проходило всё открыто, на сайтах и в СМИ появлялась информация, итоги конкурса были открыты. Претендентов было много, кого-то могли обойти, и тогда это человек писал жалобу. Сразу же всё проверялось. Всё это было максимально открыто, и поэтому прокрутить что-то с ценой, которая выше среднего, было бы просто не возможно, это было бы сразу видно.

Калачинский: Вы совершенно верно сказали, всё дело закрутилось по жалобе оппонентов, которые посчитали, что они проиграли аукцион несправедливо. Они обратились в антимонопольное управление, а оно обратилось в арбитражный суд, который поддержал «Востокцемент». Я уже говорил, что сначала три следователя ничего не нашли, и арбитражный суд посчитал, что нет нарушения антимонопольного законодательства, цена сложилась и аукцион был проведён справедливо. Это видимо уже потом, под давлением, другой состав суда решил иначе. Поменяли судью, это ведь говорит о том, что было большое политическое давление.

Мне кажется, это дело - образец того, как из него торчат интересы людей, связанных с политикой. Хорошо видно, что если какая-то инстанция принимает решение не в интересах этих людей, то происходит давление и меняется состав суда, или вообще суд переносится из Владивостока в Москву.

Калачинский: Вернёмся к журналистским делам. Вас предупредили за месяц, что будет шоу. Галина Антонец напомнила, что федеральная пресса приехала в день ареста или за день ареста. О чём это говорит? Что должны понять мы, опытные люди, которые знают, что просто так редакции из Москвы не посылают своих людей во Владивосток?

Пушкарёв: Мы можем говорить, что всё заранее было спланировано, об этом говорит и то, в каком виде был произведён арест, это было показано всем. Стало понятно, что будет очень жёсткое дело, расправа будет соответствующая.

Калачинский: Игорь Пушкарёв попал под волну арестов крупных взяткодателей кампании борьбы с коррупцией? Кто-то включил его имя в число самых главных врагов государства?

Пушкарёв: Да. Сейчас всплывают факты, и совершенно спокойно это утверждается в судебных документах, что за Пушкарёвым следили фактически всё время, пока он находился у власти в мэрии. Представляете, человек выигрывает выборы, и за ним сразу начинают следить. Не работает презумпция невиновности. Если ты становишься мэром, ты однозначно виноват, так получается?

Калачинский: Получается, что управление ФСБ по Приморскому краю включает тебя в список опасных субъектов. И ждёт, когда ты ошибёшься.

У нас снова Галина Антонец на связи. Вы упомянули ЕСПЧ, говорили, что много нарушений обнаружилось в ходе следствия. В ходе самого процесса есть нарушения, и есть ли у Игоря Пушкарёва шанс, что будет справедливым приговор?

Антонец: Очень хочется верить, что он будет справедливым. И если про это писать, как это делает Пушкарёв, привлекать внимание даже через социальные сети, иметь какую-то обратную связь с жителями и читателями, то, наверное, шансы повышаются. Общественное мнение является важным моментом. Посмотрите, как тихо всё это идёт в СМИ. Ни одно центральное СМИ про процесс не пишет, который идёт который месяц.

Антонец: В деле Пушкарёва нарушений много, например, человека держат в клетке каждое судебное заседание. Есть решение Европейского суда, которое говорит, что это унижает достоинство человека, что это ставит его в разряд преступников, хотя он ещё не обвинён. То, что сейчас они перешли просто к оглашению названия документов, на мой взгляд, это не правильно.

Калачинский: А вы слышали, что сейчас они собираются свидетелей не приглашать, а зачитывать их показания? Насколько это ладит с законом?

Антонец: Я считаю, это незаконно. Но пока этого нет, рано об этом говорить. В данном случае я верю, что суд не пойдёт на это, потому что это явное нарушение. А ведь это обыкновенная практика, что показания свидетелей данные в ходе слушания, они очень сильно разнятся с теми, которые человек даёт следователю. Свидетеля нужно заслушивать.

Калачинский: У нас есть прецеденты, что суд выносит совершенно неожиданное решение, основываясь на том, что в ходе следствия были допущены невероятные процессуальные нарушения, или у нас закрывают на это глаза? Ведь пока дело идёт по такому принципу, что адвокаты каждый день указывают на огромное количество нарушений закона, допущенные следствием.

Антонец: Есть такие прецеденты, но они, скорее всего, исключения из правил.

Калачинский: Во Владивостоке собрались люди, которые не верят следствию. Я тоже не на стороне обвинения, дело мне кажется сшитым белыми нитками, и это хорошо видно на том примере, как оно срежиссировано. Вдруг пресса за день узнаёт, что будет громкое дело во Владивостоке, и их высылают сюда. Я помню, как нам пытались показать, как телевизионная группа врывается вместе с оперативной рано утром в дом Пушкарёвых и лихорадочно ищет, что показать. И что они нам показали? Золотую авторучку на миллион или ещё что-нибудь? Нет. Нашли деньги в коробках из-под обуви или ксерокса или телевизора? Нет. Золотого унитаза нет, коврика со словами «Путин» перед туалетом нет. Ничего нет, а ведь могли заранее подложить.

Пушкарёв: Это поражает. Я знаю несколько человек, которые не были сторонниками Пушкарёва как мэра и всячески его критиковали, но теперь они на его стороне. Это оскорбление человека и приморцев.

Калачинский: Я хорошо помню по некоторым случаям, когда следствие говорит нам, что вот этот чиновник взяточник, мы вздыхаем с облегчением, мы на стороне следствия и обвинения. В городе Владивостоке всё получилось ровно наоборот. Прошла первая оторопь после задержания Игорь Пушкарёва, появились первые документы, и оказалось, что мэрия не пострадала, и других потерпевших нет. Тогда следствие для сохранения дела стало говорить, что они давали взятки друг другу.

Самый важный вопрос, Андрей Николаевич, мне показывали цифры, что за время ареста рейтинг Игоря Пушкарёва не рухнул вниз и временами даже подрастает, люди по-прежнему вспоминают его добрым словом, хотя против него выдвинуто серьёзное обвинение. Почему это происходит?

Пушкарёв: Сработал эффект «наших бьют», это очень характерно для дальневосточников. Тем более, когда стало понятно, что не доверяют нашим судьям и, то все насторожились и поняли, что это жуткая несправедливость.

Калачинский: А добрая память об Игоре Пушкарёве остаётся в городе? Как изменился Владивосток за годы его правления?

Пушкарёв: Мне повезло, я был три года редактором городской газеты и ушёл из-за некоторых разногласий с Игорем Пушкарёвым, и, казалось бы, нужно затаить обиду, тем не менее, как человек объективный, могу сказать, что это был человек уникальный, как мэр. И он не просто добросовестно выполнял свою работу, на мой взгляд, он горел работой. Его спокойно можно было в 5-6 утра встретить на какой-нибудь стройке с проверкой. Рабочий день у него часто заканчивался далеко за полночь. И потом видеть некоторых руководителей края, которые позволяли себе нежиться в кровати или на фитнес ходить до 12, уж извините. Все понимали, что это человек, который что-то хочет сделать для родного города, и за это можно только благодарить. При Пушкарёве сделана огромная работа: проведён саммит АТЭС и появились мосты.

Калачинский: С одной стороны, Игорю Пушкарёву повезло, что именно при нём шёл огромный поток федеральных денег, с другой стороны – мне кажется, он специально для этого был отобран из числа других кандидатов. Он был тем мэром, при котором федеральное правительство дало эти деньги нашему городу. И к нему вопросов не возникло. Больше того, не только федеральные деньги, но и свои личные деньги, деньги компании он вложил во многие стройки города. Там, где деньги опаздывали, он подключал «Востокцемент». Пушкарёв вогнал свою компанию в долги на 800 миллионов, а потом компания простила эти долги. Мы не знаем, чем закончится суд, но я очень надеюсь, что, по крайней мере, в народной памяти Игорь Пушкарёв останется невиновным. И будем надеяться, что судебные прения, покажут полную несостоятельность обвинения.