Имитация правосудия: как прошёл новый суд Игоря Пушкарева

Московскийгородской суд отклонил апелляцию стороны защиты

20:57, 27 октября 2017 Политика

В четверг московский городской суд рассмотрел апелляционную жалобу защиты мэра Владивостока Игоря Пушкарева и директора МУП «Дороги Владивостока» Андрея Лушникова, находящихся под стражей в столичном СИЗО с июня 2016 года. Адвокаты просили отменить вынесенное ранее постановление о продлении ареста обвиняемых, но суд оставил это решение в силе. Ни истечение всех возможных сроков содержания под стражей, ни многочисленные нарушения в работе прокуратуры и следствия не убедили судей отпустить Пушкарева и Лушникова или хотя бы заменить меру пресечения на домашний арест. Корреспондент РИА VladNews посетил заседание и лично убедился в абсурдности и противозаконности преследования бывшего мэра и его семьи.

У входа в главный корпус суда посетителей встречает гипсовая Фемида: безукоризненно белая, со сверкающим золотым мечом и весами. Повязка на её глазах, как известно, символизирует честность и беспристрастность правосудия. Но для тех, кто пришёл сегодня поддержать арестованных, она второй год символизирует разве что его слепоту.

Второй год обвиненный во взяточничестве и злоупотреблении полномочиями мэр Игорь Пушкарев и его коллега Андрей Лушников сидят в СИЗО. Второй год они не видят своих жён и детей - в изолятор не пускают даже адвокатов, второй год добиваются передачи дела в родной Владивосток.

Все собравшиеся у дверей зала, где будут рассматривать апелляцию, давно знакомы, узнают друг друга в лицо. Знаком им и Мосгорсуд: адвокаты и родственники Игоря Сергеевича охотно рассказывают пришедшим по другим делам, как найти нужный проход, кабинет или лифт. За прошедшие месяцы они бывали здесь так часто, что стали ориентироваться в бесконечных лабиринтах огромного здания лучше работающих здесь приставов.

С заседанием, как всегда, тянут. Назначенное на 11 утра, оно не начинается ни в половину двенадцатого, ни в полдень. Наконец, слушателей и участников приглашают войти. Прозрачная клетка для подсудимых сегодня пустует - Пушкарев и Лушников будут наблюдать за ходом заседания прямо из-за решётки изолятора, по видеосвязи. Вот и они - на большом мониторе в центре помещения. Пришедшим разрешают подойти к экрану и обменяться с обвиняемыми кратким приветствием. Игорь Пушкарев спокоен и собран, Андрей Лушников - явно устал, кажется, похудел, но улыбается. Обоим, похоже, холодно - тяжёлые тёмные свитера недвусмысленно намекают об условиях содержания узников.

Начинается разбирательство, первой высказаться дают защите. Из слов троих адвокатов многие были сказаны в этих стенах уже не раз: что Пушкарев и Лушников невиновны, т. к. потерпевшая сторона в лице МУПВ "Дороги Владивостока" полностью отрицает факт нанесения ей ущерба действиями обвиняемых и даже ходатайствует о прекращении дела, что компания Пушкарева "Востокцемент" не только не продавала МУПВу стройматериалов по завышенным ценам, но фактически дарила, а затем ещё и простила долгов на миллиард с лишним рублей. Что оба обвиняемых ранее не судимы, сотрудничали со следствием, наконец, не имеют никаких возможностей сбежать или повлиять на свидетелей - именно это называл в качестве причин беспрецедентно долгого ареста следователь.

Из того, что довелось услышать впервые, особенно бросаются в глаза бесчисленные нарушения в работе органов дознания. По словам защитника Лушникова, Андрей в стенах СИЗО находится незаконно даже не в силу инкриминируемых ему деяний, из которых ни одно не тянет на преступное, а банально с точки зрения уголовно-процессуальных норм. Его арест продлили без постановления суда, руководствуясь лишь словами всё того же следователя. Захворавший сыщик посчитал, что заключение под стражу обусловлено "процессуальной необходимостью". Видимо, в его картине мира это достаточное основание, сколько бы не втолковывал адвокат обвиняемого суду, что законность нельзя подменять домыслами, а арест без постановления суда - серьёзнейшее преступление, нарушающее даже не отдельные законы, но целые кодексы во главе с Конституцией.

В обход норм УПК длится и пребывание под стражей Пушкарева: уже в полтора раза превышен максимальный срок его содержания в СИЗО. "Столько сидят разве что террористы" - уверяет адвокат, только и они могут находиться в изоляторе больше 12 месяцев исключительно с разрешения председателя следственного комитета. Но в деле Пушкарева его в помине нет, а во избежание вопросов следователь попросту утаил от суда истечение максимального для ареста срока. Сами судьи, похоже, ничего не имеют против - по их мнению, эти и другие колоссальные нарушения самих основ закона - права на защиту, на справедливый суд - "не являются предметом судебного рассмотрения". Устраивает их и позиция следствия, менявшаяся в ходе расследования на диаметрально противоположную безо всяких причин и пояснений. К примеру, когда пушкарёвский "Востокцемент" простил огромные долги "потерпевшему" МУПВу, следователи официально признали, что этим действием ущерб предприятию компания мэра полностью компенсировала. Был ли учтён этот момент судом? Нет. Генеральной прокуратурой? Снова мимо. Ни ходатайства самого МУПВа, ни подтверждение следствием возмещения ущерба не помешали ей выдать в обвинительном заключении несуществующие даже на бумаге убытки.

Адвокаты распинаются долго, каждый из троих высказывается минут по десять. Говорят с выверенными интонациями, подробно и чётко, в голосах слышится лёгкое раздражение, которое, впрочем, можно понять. Любому надоест снова и снова повторять неоспоримые, казалось бы, аргументы и очевидные для школьников, но почему-то не для опытных судей слова.

Но единственный пришедший от стороны обвинения – крошечная тщедушная девушка-прокурор, на вид только закончившая юридический, выступление адвокатов как будто вовсе не слышала. На фоне их доводов её тихая, скороговоркой бегущая речь, в которой не прослеживается и толики интереса к присутствующим, да и к происходящему в целом, выглядит на редкость неубедительно и жалко. «Судом не допущено нарушений, претензии к работе следователей рассмотрены многократно и тщательно» - такие общие фразы составляют львиную долю её унылого трёхминутного монолога.

Всё, на что жаловалась защита и ссылалась в требовании отменить арест, прокурор даже не пыталась как-либо прокомментировать или аргументированно оспорить. Просто «всё рассмотрели», просто «заявленных нарушений нет». Перебей её кто-нибудь словами «Погодите, но нарушения есть!», она бы точно таким же тусклым голосом отрезала «а я сказала – нет» и продолжила бы свою бубнящую отповедь. «Изучив представленные доводы, я не нашла оснований для изменения меры пресечения. Прошу оставить жалобу защиты без удовлетворения» - наконец произносит она, обращаясь к суду, чуть не падая замертво от скуки. Что ж, по крайней мере, обошлось без фантастики и прочих шпионских страстей, в духе возможного бегства Пушкарева из страны на вертолёте, который пророчило обвинение на предыдущих судах, обосновывая необходимость ареста.

В своём последнем слове Игорь Пушкарёв и Андрей Лушников соглашаются с доводами защиты и просят изменить меру пресечения на домашний арест или выпуск под залог в 10 млн. рублей.

После этого судьи удаляются в совещательную комнату. У адвокатов, друзей и семьи обвиняемых есть несколько минут, чтобы пообщаться с ними. Невысокая обаятельная женщина – жена Пушкарева Наталья –сразу подходит к экрану. Первым делом тот спрашивает её о детях. «Андрей пошёл в садик, но часто плачет по утрам» - отвечает супруга. «Скоро привыкнет» - с невесёлой усмешкой говорит Пушкарев. «На этот суд у меня мало надежды» - признаётся бывший мэр. «Зато мы тут здоровее стали, чем на свободе» - улыбается он, кивая на сидящего рядом Андрея. «Да, скоро соревноваться будем в камере, кто больше раз отожмётся» - отвечает ему Лушников.

Оба надеются на скорейшее возвращение в Владивосток – пусть в те же суды, но хотя бы дома. «Сейчас генпрокуратура направила обвинительное заключение в Верховный суд. Ему предстоит определить дальнейшую территориальную подсудность дела – продолжить рассматривать в Москве или вернуть в Приморье, где ему место по закону. Рассматривать ведь полагается по месту совершения преступлений» - озвучивает варианты развития процесса один из адвокатов.

Недолгую беседу с близкими и родными приходится прекратить – в зал возвращаются судьи, чтобы огласить свой вердикт. Игорь Пушкарев оказался прав в своём предчувствии результатов суда. «Суд вынес решение: оставить постановление о продлении ареста в силе. Обвиняемые остаются под стражей до 30 ноября» - бегло произносит судья. Наталья Пушкарева, специально прилетевшая из Владивостока, чтобы поддержать мужа и хоть на несколько минут, хоть на экране монитора увидеть его, успевает сказать несколько прощальных слов. Остальные – только помахать бывшему мэру и его коллеге руками прежде, чем монитор выключают и просят всех покинуть зал заседаний.

Адвокаты и родственники удивлёнными не выглядят, но тоска от ещё одной потерянной, пусть и слабой, надежды, в их лицах нет-нет да проскальзывает. Немного пообщавшись об итогах заседания, они устало идут к выходу из суда под провожающий взор слепой богини правосудия.

Кажется, повязка ей всё-таки не нужна.

Российской Фемиде нужны глаза, чтобы увидеть, какую профанацию правосудия раз за разом устраивают её служители – может, хоть тогда перестанут.