Какова причина пропажи сигнала от марсианского зонда Schiaparelli?
Интрига, которая расстроила европейских и российских ученых
13:58, 20 октября 2016 Общество
Сел на Марс и пропал — главная интрига вокруг аппарата Schiaparelli, который расстроил европейских и российских ученых. О том, что происходит, сообщает РИА VladNews со ссылкой на Газета.ru.
Ожидание хороших вестей с соседней планеты, радость от успеха и испытание неизвестностью – те эмоции, которые пережили этим вечером ученые Европейского космического агентства, а также их российские коллеги, участники миссии «ЭкзоМарс», следившие за ключевым моментом экспедиции к соседней планете.
Вместе с учеными за последними новостями с Марса и переживаниями участников проекта следил корреспондент «Газеты.Ru». Миссия «ЭкзоМарс» российско-европейская, поэтому основных площадок, куда стекалась в этот вечер последняя информация, в мире две – это центр управления в немецком Дармштадте и Институт космических исследований РАН.
Именно в этом институте собирались два прибора, составившие половину орбитального марсианского модуля TGO.
Первый — спектрометрический комплекс АЦС, второй – детектор нейтронов ФРЕНД.
В ИКИ в этот вечер собрался весь цвет российской космической науки и космоса: поддержать ученых приехал глава Российского космического агентства Игорь Комаров, президент РАН Владимир Фортов и и.о. гендиректора НПО им. Лавочкина Сергей Лемешевский, ставшие главными гостями мероприятия, модератором которого выступил директор ИКИ академик Лев Зеленый, не скрывавший радости от происходящего.
Еще бы, ведь успех миссии, по крайней мере орбитальной ее составляющей, в очередной раз должен продемонстрировать «планку», которую держит ИКИ еще с советских времен, как главный создатель приборов для российских и международных космических миссий. Не скрывали радости и двое ученых ИКИ, фамилии которых давно известны на западе – Игорь Митрофанов и Олег Кораблев.
Ведь именно под их руководством в этом институте были созданы российские приборы на борту орбитального модуля TGO.
Знаменитое фойе ИКИ, где с давних пор выставлены макеты советских и российских космических аппаратов, в том числе легендарный луноход, давно не видело подобного наплыва публики.
Десятки журналистов и операторов боролись за лучшие места, а ученые, порой в довольно резкой форме, просили не трогать бесценные экспонаты.
Рассказы ученых о приборах иногда прерывались включениями из Дармштадта с последними новостями миссии. По традиции ученые хвалили Роскосмос за выделение средств на научную работу и делились планами на будущее.
Президент РАН Владимир Фортов развил мысль, что время, когда космические державы могли позволить себе собственные космические миссии, прошло. «В современном мире одной стране сложно брать на себя обязанности по решению крупных космических проектов», — сказал Фортов. Он привел в пример проект термоядерного реактора ИТЕР и европейскую организацию ядерных исследований ЦЕРН, на которой был открыт бозон Хиггса.
А академик Лев Зеленый заявил, что Россия обсуждает с Европой проект совместного полета к Венере. «Неделю назад у нас в стенах ИКИ было совещание с представителями Европейского космического агентства, обсуждали перспективы совместного полета к Венере. Но это будет нескоро, возможно, после 2025 года», — заявил Зеленый на пресс-конференции.
Однако все ждали новостей с Марса. Первые обнадеживающие новости пришли еще днем. Операторы двух российских станций слежения в Калязине и Медвежьих озерах получили сигналы от аппарата TGO, свидетельствующие, что с ним все в порядке.
Главная интрига заключалась в том, удастся ли TGO совершить маневр и «зацепиться» за планету, и главное – выживет ли после спуска в атмосфере европейский зонд Schiaparelli.
С первым вопросом неясности не осталось, когда стало понятно, что орбитальный зонд вышел из тени планеты, и станции слежения на земле получают уверенный сигнал от него.
Аппарат вышел на расчетную эллиптическую орбиту с максимальным удалением 90 тыс. и минимальным – 400 км.
«Сигнал TGO виден нашими и зарубежными станциями слежения, аппарат вышел из тени. Что касается посадочного аппарата, то сигнал от него ждем», — заявил директор ИКИ РАН Лев Зеленый в 19.40 мск.
О том, что не все идет по плану с посадочным модулем, сообщил Владимир Назаров, руководитель отдела наземных научных комплексов ИКИ РАН. «Прием сигнала велся индийским телескопом, уровень сигнала очень низкий», — отметил он.
Дело в том, что этот сигнал был первым и единственным сигналом спускаемого аппарата на данный момент, полученным на Земле.
Вообще модуль Schiaparelli передает всю информацию о себе, так называемую телеметрию, через орбитальный аппарат TGO, а тот – ретранслирует ее на Землю.
Однако индийская антенная решетка, крупнейшая в мире, смогла поймать этот сигнал от спускаемого аппарата напрямую благодаря своей большой площади, что само по себе хорошо.
Плохо другое – сигнал этот оказался сильно зашумленным и главное – он неожиданно прервался незадолго до касания самой поверхности.
Получен он был еще на этапе спуска в атмосфере, и через некоторое время пропал. Этот сигнал отчетливо показал (по допплеровскому скачку), что аппарат испытал два толчка, вызванные сбросом обтекателя и раскрытием парашюта. Раскрытие произошло на высоте 11 км, оно уменьшило скорость аппарта с 1700 км/ч до 250.
Но что произошло дальше – неизвестно.
«Этот же сигнал записывал орбитальный аппарат Mars-Express, который был в зоне видимости, его обработка требует времени», — пояснил Назаров. — Да, это аномалия, поскольку это делалось в первый раз, впервые аппарат с подобными радиосистемами садится на Марс. Мы планировали более устойчивый сигнал. Пока ничего хорошего».
Он уточнил, что теоретически пропажа связи могла быть вызвана образованием пылевого облака при посадке самого аппарата, однако произошла она несколько раньше.
В любом случае сейчас, после достижения поверхности, аппарат Schiaparelli находится в режиме сна. И первая информация о состоянии зонда может быть передана им спустя некоторое время, когда над ним пролетит тот или иной орбитальный модуль.
«Отчаиваться рано, у нас были примеры, когда запущенные спутники находили лишь через несколько дней, на орбите Марса работает достаточное количество апаратов, и шансы поймать сигнал, если он есть, велики, — подбодрил собравшихся Лев Зеленый. — Индийский телескоп принял какой-то сигнал, он оборвался.
Ничего более оптимистического я сейчас не скажу, как говорится, надежда умирает последней».
Надежда на утро
Ситуация до деталей напоминает неизвестность и волнение, которые возникли два года назад при неудачном спуске зонда «Филы» на поверхность кометы Чурюмова-Герасименко, когда было ясно, что «Филы» попали в комету, но сигнал от зонда не доходил до аппарата «Розетта».
«Может быть много объяснений этому (пропаже сигнала), нам нужно больше информации, — заявил Паоло Ферри, руководитель полетов ЕКА. — Ясно, что нет хороших признаков, но ночью придет больше информации».
«Отсутствие информации – худшее, что мы можем иметь, поскольку ничего с этим не можем поделать, — признался Андреа Аккомаццо, руководитель полета. — Это правда, что собранные данные не являются нормальными для Schiaparelli».
Как и в случае с «Филами» два года назад, в Европейском космическом агентстве посоветовали ждать утра, когда появятся первые результаты обработки полученных сигналов. Что-то новое о судьбе посадочного аппарата Schiaparelli обещают в 11 часов по Москве.