«Секретная экспедиция» Арсеньева

Не только изучать особенности Амурского края, но и встать на тропу войны с бандитами

25 авг. 2011 Электронная версия газеты "МК во Владивостоке" №721 от 25 авг. 2011
2b6546bd2b2a4025dc6fa11e8e7f0665.jpg

Ровно 100 лет назад, в августе 1911 года, В.К. Арсеньев во главе вооруженного отряда пробирался по побережью японского моря на юг, находясь в районе реки Кемы. Заметим, что и в наше время места там, мягко говоря, малопроходимые. Маршрут его экспедиции держался в тайне – на этот раз она была не научно-исследовательская, как все предыдущие, а особая («карательная», как тогда выражались). Арсеньевский отряд был отправлен в тайгу приамурским генерал-губернатором Н.Л. Гондатти для борьбы с китайскими разбойниками-хунхузами и лесными браконьерами.Как известно, в 1906-1910 годах В. К. Арсеньев совершал экспедиции по Уссурийскому краю, проявив себя как военный разведчик и исследователь разных сторон жизни восточной окраины России. Все это время он был армейским офицером в звании штабс-капитана. Но в конце марта 1911 года Арсеньева вдруг перевели на гражданскую службу с сохранением военного чинопроизводства, а еще через месяц он был назначен производителем работ Уссурийской межевой партии Переселенческого управления. Именно в этой неприметной должности Арсеньев руководил полувоенной по своему характеру экспедицией 1911 года. Поэтому вариант, что все это было лишь «прикрытием» для совсем иной его деятельности, не исключается.Только что назначенный на эту должность генерал-губернатор Приамурского края Н. Л. Гондатти был крайне озабочен преступной деятельностью хунхузов, да и китайское браконьерство в российской тайге наносило немалый урон. Решив бросить новые силы на борьбу с этой застарелой проблемой и подбирая для столь непростой работы кадры, Гондатти остановил свой выбор на Арсеньеве, что было весьма логично. Он как никто был знаком и с хунхузничеством, и с браконьерством, и с обстановкой на местах. В июне 1911 года Арсеньев представил генерал-губернатору план мероприятий по борьбе с китайским проникновением в край. К нему был приложен и проект сметы похода «к северу от залива Св. Ольги для принятия мер к аресту и выселению китайцев безбилетных, подозрительных и наиболее враждебно относящихся к русским переселенцам». Арсеньев просил на экспедицию всего 3630 рублей, причем не упустил и такие расходы, как финансирование разведки и тайной агентуры и перевозка и питание арестованных. 17 июня 1911 года Гондатти утвердил смету и секретную инструкцию из 38 пунктов. В ней Арсеньеву поручалось собрать «самые обстоятельные» сведения о китайцах по следующей программе: район деятельности хунхузов, их численность; кто из китайцев дает у себя приют хунхузам; где есть опиекурильни и игорные притоны; выявить «элемент наиболее подозрительный»; у кого и какое есть оружие; организовать тайную агентуру с денежным вознаграждением; арестовать «наиболее вредный элемент» из китайцев, а также главарей китайской нелегальной организации; отобрать оружие у всех китайцев без исключения…Штормовое начало20 июня 1911 года В.К. Арсеньев выехал из Хабаровска во Владивосток. В составе его экспедиции числилось три помощника-студента, ботаник Н. А. Десулави, переводчик канцелярии генерал-губернатора, пристав Заольгинского стана, а также 13 полицейских и лесников. 5 июля отряд отправился из Владивостока на пароходе, намереваясь высадиться на берег у мыса Гиляк. К сожалению, начало экспедиции было неудачным, о чем В. К. Арсеньев докладывал генерал-губернатору с реки Самарги (север нынешнего Приморья), куда наконец-то добрался, в секретном рапорте от 13 июля:«Доношу Вашему Высокопревосходительству, что из Владивостока я с городовыми выехал на пароходе «Трувор». На пути попали в тайфун… новый шторм застал нас ночью. На рассвете «Трувор» был как раз против мыса Гиляк. Командир судна подошел к берегу, но высадить нас не мог вследствие сильного прибоя у берега и сильного волнения в море при резком порывистом ветре. Тогда решено было, что на обратном пути из Императорской Гавани он высадит нас там, где это будет нужно…» Несмотря на затянувшееся начало, экспедиция оперативно начала действовать.15 июля пеший отряд направился от мыса Гиляк к югу, попутно осматривая все реки от устья до верховий. Достаточно взглянуть на карту Приморья, чтобы понять, какой это масштаб деятельности! А если учесть, что в июле-августе стоит жара, духота, донимает гнус, условия продвижения были весьма сложными. Тем не менее все реки до Кусуна (теперь Максимовка) были обследованы в срок до 4 августа. Что касается именно Кусуна, то имеется рапорт Арсеньева военному губернатору Приморской области генерал-майору М.М. Манакину от 4 августа 1911 года. В нем подробно рассказывается, как китайцы попытались уйти в горы, и отряд Арсеньева преследовал их по тайге четверо суток.По горам и ущельямАрсеньев приводит такие подробности: «Китайцы пробирались по воде, шли по гальке, по лежащим на земле буреломным деревьям, прыгали с круч в низины и вообще употребляли все усилия, чтобы скрыть свои следы. Беглецов удалось настигнуть и разыскать благодаря исключительно помощи со стороны орочей. Орочи с реки Кусуна (Сунцай, Чонси и Логада), как ищейки, выискивали их следы и наконец поймали около реки в болоте. Арестованные китайцы поклялись рассчитаться с орочами, как только их выпустят на свободу… Если арестованные мною и приставом Михайловым китайцы будут… выпущены на свободу – все три ороча, которых я назвал выше, погибнут». В этом же рапорте подводится итог рейда: члены отряда «сожгли четыре фанзы, пятую отдали на хранение старообрядцам, отобрали две лодки, арестовали 25 китайцев и 13 корейцев, уничтожили около 3 тысяч снастей на соболя и разрушили значительное число ловушек». Не меньшими успехами сопровождался и дальнейший путь экспедиции. На реке Такэме (Кеме) повторилась прежняя история: китайцы, узнав о прибытии отряда, ушли далеко в тайгу. Арсеньев, взяв с собой шесть человек, двухнедельный запас продовольствия и все необходимое, 23 августа отправился следом.Из доклада Арсеньева: «В пути мы руководствовались теми следами, которые оставляли после себя китайцы. Шли зверовыми тропами, берегом реки и горами». Поднявшись вверх по Кеме на 60 верст, отважная семерка свернула на ее правый приток, а затем перевалила Сихотэ-Алинь и вышла на реку Арму. Те, кто бывал в этих местах, ныне излюбленных туристами и сплавщиками, могут себе представить сложность такого маршрута длиной в 150 верст в одну сторону. Китайцев догнали и арестовали на Арму, чего они совершенно не ожидали. Обратно к устью Кемы отряд вернулся 8 сентября, пробыв в тайге 17 суток. Во время этого рейда было сожжено 26 зверовых фанз, уничтожено 4824 соболиные ловушки, 6552 снасти для ловли белки и 489 петель на кабаргу. Арестованные китайцы были отправлены во Владивосток. Аборигены, жуки и травы После этого арсеньевский отряд на пароходе снова отправился на реку Самаргу, где его повторного появления уже никто не ожидал. Снова пройдя за следующий месяц все побережье до бухты Терней, члены экспедиции с 10 по 18 октября обследовали реку Санхобэ (Серебрянку) с ее притоками, где было обнаружено 14 лесных фанз, задержано 23 китайца-соболевщика и один кореец. Докладывая об этом генерал-губернатору, В. К. Арсеньев подводит итог: «Преследование китайцев в тайге, сожжение зверовых фанз, уничтожение ловушек, арест хищников и т.п. – все это имеет значение с той точки зрения, что китайцы поймут, что так хозяйничать на русской земле, как они хозяйничали ранее, нельзя… Но кроме этой меры, т. е. кроме карательной экспедиции, необходимы и другие… Борьбу с китайским засильем в тайге надо начинать с самых крупных китайских фирм во Владивостоке, Никольск-Уссурийском, Хабаровске и Имане. Эти фирмы и являются главными организаторами пушного дела в Уссурийском крае». Позже эти выводы практически полностью войдут в работу «Китайцы в Уссурийском крае», изданную в 1914 году. До конца октября В. К. Арсеньев успел еще обследовать реку Тетюхэ (Рудная), вернулся в Терней и по притоку Санхобэ-Серебрянки прошел до залива Пластун. В итоговом рапорте от 1 ноября 1911 года, посланном из залива Джигит, он докладывал: сожжено 58 фанз с запасами продовольствия, в одной из них было найдено 4 винтовки, 12 фунтов пороху, 18 бердановских патронов и 90 – боевых трехлинейных; всего арестовано 136 человек; еще 314 китайцам были выданы разрешения на добровольный выезд; «глубоких стариков в числе 63 человек я оставил на месте доживать свой век». Итог, по мнению Арсеньева, таков: «Мне удалось удалить из прибрежного района не более 40% китайского и корейского населения». …В 20-х числах ноября 1911 года В. К. Арсеньев вернулся в Хабаровск. Помимо мер по выселению китайцев все 3,5 месяца экспедиции велись и научные исследования, которыми успевал заниматься лично начальник. Например, только жуков он собрал около 700 штук, а его гербарий насчитывал 768 растений. В.К. Арсеньев и Н. А. Десулави, собравший более 800 растений, именно в ходе этой экспедиции установили границу смены маньчжурской и охотской флоры, что стало важным научным открытием. Велись также этнографические и археологические исследования. Вместе с приставом Заольгинского стана В.К. Арсеньев произвел перепись всего аборигенного населения, живущего на побережье Японского моря от мыса Золотого до Тернея. Так что «секретная» экспедиция В.К. Арсеньева имела не только «секретные» итоги, но и привезла очень ценные научные результаты. По материалам архива Общества изучения Амурского края и Российского государственного исторического архива Дальнего Востока.

Автор: Иван ЕГОРЧЕВ