Неразменный капитал бабушки Таисии

Женщина по-прежнему остается женщиной, даже когда блеск в глазах, гладкую кожу, легкую походку и по-девичьи тонкую фигурку заменяют мудрость, опыт и воспоминания. Хорошо если эти воспоминания вызывают радость, ладно если грусть, плохо только, когда они вызывают сожаление… 

За знаниями – босиком

Таисия Захаровна Репьева, жительница поселка Горностай, за свой без малого век – в прошлом году она отметила 95 лет – накопила целый багаж воспоминаний. Одно из первых – родительский дом в хуторке Чирском, что в Киевской губернии, мазанка с соломенной крышей и сараем-пристроечкой для скотины. Дом по тем временам был приличный, как-никак три отдельные комнаты: зал, спаленка и кухня. Хотя для их большой семьи места все равно было маловато. Это ж не шутка – десять детей: два брата, самый старший и самый младший, и восемь девок. А землю выделяли только на парней, ну и дали гектар на старшенького. А что такое гектар для многодетной деревенской семьи, которой и хлеб посеять надо, и картошку посадить, и овес на прокорм скотины требуется…

«Беднова-то жили», – вспоминает Таисия Захаровна. И бедность ту даже не жемчугом и щами мерить надо – до 9 лет Таисия в школу не ходила, не в чем было. Потом мама, которая замечательно шила, справила ей новую юбочку и кофточку. И вот пошла она в школу в обновках и …босиком. Школа у них на селе была четырехлетка – небольшая изба из одной комнаты, в которой все четыре класса и занимались. Поэтому после 3-го класса стала она ходить в соседнее село за 5 километров, где находилась семилетка. Рассказывает: училась хорошо, знания давались легко, да и отец, когда надо, помогал – он был человек ученый, все-таки как ни крути до революции окончил Киевскую духовную семинарию. Домашнее задание выучивала, когда шла из школы пешком домой. Помнит: март, заморозки и она по заиндевелой земле босиком бежит. Потому и болели они часто – из десятерых детей только четверо и выжили…

Как Таисия в студенчестве шиковала

Помнит Таисия отца – высокий, статный, чернявый. Он едва ли не единственный на селе имел высшее образование. Правда, после семинарии сан принять не захотел. Работал прорабом на стройке. Пока в деревню не перебрался. Он-то и стал первым председателем первого в селе колхоза. Правда, колхоз тот просуществовал совсем недолго – в 1932 году образовался, и буквально сразу же народ разбежался… Но ничего страшного, отец без работы не остался – опять устроился в городе строителем. Только коллективизация все равно прошлась по селу. Приехала из райцентра комиссия и выгребла буквально все: скотину, весь инвентарь – плуг, борону, драпак. Все зерно забрали – и то, что на сев оставляли, и то, что на еду. Даже хлеб только что испеченный из хат выносили, сваренное мясо из горшков забирали. Забрали, конечно же, землю, оставили только огород на 15 соток…

Помнит Таисия Захаровна тот самый голодомор, который обрушился на страну в 1933 году. Даже лягушки за селом не квакали, птицы не пели, ни одной живности во дворах не было, ни собак, ни кошек – всех съели. Детей за ворота не пускали! Много у них на селе людей поумирало в тот год, особенно мужчин, – на них больше работы приходилось, а питались по остаточному принципу. Помнит, как старшая сестра ходила по огороду с палкой, охраняла их единственную надежду на выживание – картошку.

Запомнились Таисии Захаровне и ее студенческие годы – училась она на медсестру. Рассказывает, что крепкие давали им знания: до обеда учеба, после обеда практика, а вечером еще и уроки делать надо. И так два года без передышки. Училась хорошо, за это ей платили повышенную стипендию, аж целых 67 рублей! Даже умудрялась на них шиковать: на 17 рублей, что оставались после обедов в столовой, еще могла себе купить ситца на кофточку и билеты на теплоход – на каникулы домой съездить.

А было дело, чуть не посадили

В 1939 году ее отправили по распределению в Казахстан. Он в те годы буквально погряз в эпидемиях лепры и сифилиса. Несмотря на почти два десятилетия советской власти, люди в казахских степях настойчиво соблюдали прежний уклад жизни – по-прежнему придерживались многоженства и ничего не хотели знать о личной гигиене. Вот в таких условиях ей и пришлось начинать свою практику.

Попала Таисия в Челкар – небольшой городок, районный центр, где поработала на Станции скорой помощи. Только та скорая была не чета нынешней. Машин не было, телефонов, как вы понимаете, тоже. Работала она по следующей схеме: родственники больного приходили, сообщали, на что больной жалуется и адрес. А после уже главный врач станции отправлял по адресам медсестер, фельдшеров.

Как-то вызвали Таисию к больной – молодой казашке. Девчонка-красавица аж горит, настолько высокая температура. Таисия за молодостью лет и отсутствием опыта диагноз выставить не может: легкие чистые, только сердцебиение учащенное. Таисия вколола ей камфару – сердце поддержать, выписала направление в больницу и строго-настрого наказала родственникам не медлить, везти ее в больницу, так как девочка очень плоха. Родственники согласились, стали собирать ее, старик пошел верблюда запрягать, а Таисия побежала дальше по вызовам.

Но как только Таисия за ворота вышла, те направление порвали – это она потом уже узнала. Они ведь, честно говоря, и везти больную никуда не собирались – девчонка сама себе аборт сделала, а по тем временам за такое могли и посадить.

В общем, после вызовов прибегает Таисия на станцию, а там вновь родственники ее поджидают, к себе зовут. Она и пошла, наивная. Девчонка, оказывается, умерла от заражения крови, а родственники решили, что в смерти ее виноват укол, который медсестра сделала. Они б ее и убили, только, к счастью, следом прибежал начальник и увел Таисию. Однако и в милицию, и в прокуратуру девушку вызывали не раз. Даже пришлось труп казашки эксгумировать, чтобы доказать невиновность медсестры. «Хорошо, – вспоминает сейчас уже Таисия Захаровна, – прокурор был русский. Был бы казах – посадили бы».

Поработала она в Казахстане и на заводе в Берчегуре, что за 100 километров от Челкара. В местном медпункте один-единственный медработник почти на тысячу человек. И даже с эпидемией брюшного тифа пришлось ей там воевать, практически в одиночку…

Но и помимо тифа в ее медицинской практике хватало запоминающихся случаев. Один раз из-за нее даже чиновница из райздрава пожаловала на завод. Был у нее больной – мужчина лет 55–60 (тогда он ей казался глубоким стариком), тяжелый гипертоник, у которого еще и простуженные ноги отказывали. Лечила она его целых два месяца, держа дома на больничном. А что делать, если человеку плохо? Чем тогда гипертонию лечили? Сердечными препаратами, той же камфарой. В больницу его везти? Так ближайшая за 100 километров поездом, а мужчина ходить не может. Ругалась чиновница сильно, грозилась из Таисиной зарплаты высчитать ущерб, нанесенный государству долгой болезнью старика. Да директор завода отстоял медсестру, не дал в обиду.

С кацапом полвека в любви…

В свободное время ходила Тася в клуб на фильмы, танцы – молодая ж была. Там и познакомилась со своим будущим мужем Иваном Николаевичем. Именно Николаевичем: несмотря на свой юный возраст – 22 года – уже главный бухгалтер на заводе. Серьезный человек был, основательный – увидел, влюбился и тянуть с предложением руки и сердца не стал. Через три дня после знакомства пришел к ней свататься. Даже несмотря на то, что на тот момент был у Таисии парень. И добился своего – поженились летом 1941 года.

– Ой, как мама была недовольна, что за кацапа замуж вышла, – смеется Таисия Захаровна. – Все спрашивала: «Хиба в Чирском хуже не було?»

А через три месяца забрали Ивана на фронт. Вернулся в 1943-м – его под Сталинградом сильно контузило.

Прожили они вместе 53 года. Самое главное, счастливо прожили. За это время где только не жили. И на Дальнем Востоке, и в Узбекистане, в Фергане. Причем ферганский период пришелся на развал Советского Союза. Не по телевизору, воочию видели, как в бывшей братской республике русских громили. Тем не менее, когда дети в конце 90-х приехали забирать овдовевшую Таисию Захаровну, ее серьезно пришлось уговаривать – никак не хотела женщина оставлять могилу мужа.

Главное богатство, которое они с мужем нажили, – двое детей, трое внуков. Сейчас уже правнук растет…

Любят люди в возрасте вспоминать, как раньше было душевно, как 1 Мая, День Победы вместе встречали, всем двором. Так вот что я скажу: пока есть такие заводилы, как Таисия Захаровна, будут и праздники душевные. До самых последних лет по праздникам собирались Таисия Захаровна с подругами, накрывали во дворе стол, «чтобы и поесть, и выпить было». А по будням в карты играли… Только время постепенно подружек забирает. И остаются Таисии Захаровне лишь воспоминания…

Акция «В»

Акция «В» «Я помню. Помните и вы», в рамках которой мы публиковали воспоминания детей войны – людей, чья самая счастливая пора жизни пришлась на Великую Отечественную; тружеников тыла – тех, кто отдал все свои силы для фронта, для победы, никогда не прекращалась. И сегодня мы продолжаем публиковать эти истории – потому что у памяти нет срока давности. И помнить мы должны.

Уважаемые читатели, воспоминания ваших родителей, дедушек и бабушек, ваши личные впечатления о детстве, на время которого выпали военные испытания, вы можете присылать по адресу: 690014, Владивосток, Народный проспект, 13, газета «Владивосток», акция «Я помню. Помните и вы» или по электронной почте [email protected].

Автор: Анжелина ШИЛАН