Русского играть очень больно
В РАМКАХ кинотура по городам Приморского края, входящего в программу кинофестиваля PacificMeridian, популярный актер побывал в Уссурийске. На творческой встрече в драматическом театре им. Комиссаржевской любимец публики много шутил, травил актерские байки, делился фактами из собственной биографии, исполнял душевные песни и активно вел диалог со зрительным залом.
признался Семен Стругачев приморским зрителям– Семен Михайлович, когда ощутили народную любовь?– После того как на экраны вышел фильм «Особенности национальной охоты», люди стали меня узнавать на улицах, называть Левой, предлагать выпить. Спрашивали еще недоуменно: «А где же ваша машина?» – а я отшучивался: «Да вот, «Мерседес» за углом стоит». И люди верили.– Ходят слухи, что вы умеете играть на восьми музыкальных инструментах. – Я на самом деле учился в музыкальной школе. Пел, и, надо сказать, хорошо пел. Играл на трубе. Правда, когда мне исполнилось 14 лет, с моим голосом стали происходить возрастные мутации, и дошло до того, что он попросту пропал. А потому я решил заняться русскими народными танцами. Однако вскоре осознал, что с таким шнобелем о русских танцах не может быть и речи – ну это же просто смешно! И у меня снова появились мысли о занятиях музыкой. Поскольку я рос в большой семье, чтобы купить пианино, моей маме не хватало денег. Поэтому я стал учиться играть на аккордеоне – та же клавиатура, хоть и сбоку. И была у нас преподаватель сольфеджио по фамилии Сыса. Но мы звали ее Крыса – такая неприятная женщина была. Плюс ко всему жутко несимпатичная. И во время занятий она постоянно красилась. «Доминаанта, субдоминааанта» (Семен Михайлович пародирует колоритную даму, подводя губы воображаемой помадой и уморительно смешно растягивая гласные). Вообще, я был очень ленивым мальчиком – любил прыгать, бегать, никакой прилежности. И мама спрашивала у меня, когда же я окончу музыкальную школу. Я отвечал, что когда она позволит мне курить дома. На что мама говорила: «Я все равно знаю, что ты куришь, кури». Что касается игры на скрипке… У еврея спрашивают: «Умеете ли вы играть на скрипке?» – «Никогда не пробовал, но полагаю, что умею».– Кстати, о вопросе национальности. Как вы относитесь к тому, что в большинстве случаев вам выпадает доля играть именно еврейских персонажей? – Однажды я играл в театре роль русского парня Алексея. Но куда же Алексею такой носище? Режиссер решил эту проблему следующим образом: кончик моего носа подтягивали к переносице при помощи клейкой ленты, чтобы тот казался короче. Естественно, это доставляло мне сильнейший дискомфорт, если не сказать больше. А если еще учесть то, что лента постоянно отклеивалась и ее приходилось прикреплять заново… После всего этого я дал себе четкую установку: русских никогда играть не буду – это слишком больно.– Что самое сложное в работе комедийного актера?– Самое сложное – сделать так, чтобы зритель тебе поверил. Однако меня не всегда в полной мере заботил этот вопрос. Когда снимали фильм «Особенности национальной рыбалки» и дошли до эпизода, в котором генерал купается, а остальные герои сидят на причале, режиссер сделал мне замечание насчет моей игры. И сказал, что поедет проявлять пленку для того, чтобы я сам убедился в неуместности своего поведения в некоторых моментах. И когда он ее привез, мне стало так неловко, так стыдно… Я кривлялся, паясничал – словом, наигрывал.Сделать так, чтобы зритель плакал, намного проще, чем заставить его смеяться. В одном из спектаклей я играл испанского короля, влюбленного в девушку другого вероисповедания. И вот стою я на сцене и так проникновенно и горько говорю: «Мне никогда, никогда не обратить ее в свою веру». И тут в полной тишине сидящая в первом ряду бабушка со слезами в голосе едва слышно и, словно убеждая меня, трагично произносит: «И не надо».– Бывали ли в вашей актерской жизни не забавные, а пугающие моменты?– Я натерпелся страху, когда летал на шаре во время съемок «Особенностей национальной охоты в зимний период». По сценарию я должен был взлетать на воздушных шарах. Привязали березу к крану, потом к березе – стул. Тут пришли специалисты по охране труда, привязали меня к стулу, подбодрили: «Не волнуйся, все нормально, не убьешься». И только когда я поднялся на тридцать метров, понял, что, если береза обломится, мне конец! Я же был привязан к стулу, а к крану меня не подстраховали. И вместе с березкой, случись что, я бы спокойно упал вниз. А режиссер Рогожкин сказал мне потом: «У тебя был такой страх в глазах, когда тебя расшатывали на этом кране! Ты впервые не наигрывал, очень хорошо». И ведь получилось действительно смешно в итоге, потому что все было серьезно. Серьезно страшно.– Все посетившие наш край знаменитости отмечают уникальность местной природы, говорят о том, что не ожидали увидеть в Приморье такого многообразия пейзажей. Разделяете ли вы их мнение на этот счет?– Безусловно! Столь шикарным набором может похвастать далеко не каждый субъект нашей родины. Тут и море, и сопки, и леса, и реки – дух просто захватывает от таких живописных зрелищ!– Семен Михайлович, вы прожили во Владивостоке достаточное много времени. Могли бы вы выделить какие-то особые черты, присущие исключительно приморцам?– Конечно же! Это все лучшие черты моего характера: и порядочность, и честность, и открытость, и конечно же легендарная приморская выносливость, – смеется актер.– Довелось ли вам выкроить из плотного рабочего графика немного времени для того, чтобы полюбоваться красотами нашего края?– Да, буквально на днях с коллегами по цеху выезжали на морскую прогулку – бороздили акваторию Амурского залива на яхте. Вообще я очень люблю рыбалку, стараюсь отдавать своему хобби как можно больше свободного времени, но в этот раз отдых был расслабленно-созерцательным.– Большая часть съемок «Особенностей...» проходила на природе. Как вы оцениваете идею съемок фильма в Приморском крае?– Да только за! Все-таки вам есть что показать. Осталось только со сценарием определиться.
Автор: Татьяна АНДРЕЕВА
