Операция “Панцеркнаке”
5 сентября 1944 года в 6 часов утра в поселке Карманово Смоленской области начальник местного отделения НКВД Ветров задержал двух подозрительных, следовавших на мотоцикле, которые предъявили документы на имя полковника Таврина Петра Ивановича – замначальника СМЕРШа 39-й армии и младшего лейтенанта Шиловой Лидии Яковлевны – сотрудника особого отдела армии. Таврин сразу же сознался, что документы фальшивые, а сами они являются германскими агентами, засланными на советскую территорию для проведения теракта против И. В. Сталина; Шилова – его жена.
5 сентября 1944 года в 6 часов утра в поселке Карманово Смоленской области начальник местного отделения НКВД Ветров задержал двух подозрительных, следовавших на мотоцикле, которые предъявили документы на имя полковника Таврина Петра Ивановича – замначальника СМЕРШа 39-й армии и младшего лейтенанта Шиловой Лидии Яковлевны – сотрудника особого отдела армии. Таврин сразу же сознался, что документы фальшивые, а сами они являются германскими агентами, засланными на советскую территорию для проведения теракта против И. В. Сталина; Шилова – его жена.
Столь оперативное задержание шпионов объясняется тем, что самолет, на котором они прибыли, средства ПВО Подмосковья засекли еще около двух часов ночи в районе Кубинки. Он был обстрелян и, получив повреждения, лег на обратный курс. Но в Смоленской области сделал вынужденную посадку прямо в поле близ деревни Яковлево. Это не прошло мимо внимания командира местной группы охраны общественного порядка Алмазова, который организовал наблюдение и вскоре сообщил по телефону в райотдел НКВД, что от вражеского самолета на мотоцикле выехали в сторону Карманово мужчина и женщина в советской военной форме. На задержание фашистского экипажа была выслана оперативная группа, а подозрительную парочку решил арестовать лично начальник райотдела НКВД. Ему крупно повезло: шпионы почему-то не оказали ни малейшего сопротивления, хотя у них было изъято семь пистолетов, два охотничьих ружья центрального боя, пять гранат. Позже в самолете было обнаружено спецустройство под названием “Панцеркнаке” - для стрельбы миниатюрными бронебойно-зажигательными снарядами.
Беглый картежник
Начало этой истории можно отнести к 1932 году, когда в Саратове был арестован инспектор горсовета Петр Шило. Он проиграл в карты крупную сумму и расплатился казенными деньгами. Вскоре преступление было раскрыто, и неудачливому картежнику грозил большой срок. Но Шило умудрился сбежать из бани следственного изолятора, а затем по подложным справкам получил паспорт на имя Петра Таврина и даже окончил перед войной курсы младшего комсостава. В 1942 году лже-Таврин был уже командиром роты и имел хорошие перспективы. Но ему на хвост сели особисты. 29 мая 1942 года Таврина вызвал на беседу уполномоченный особого отдела полка и без обиняков спросил, не носил ли тот раньше фамилию Шило? Беглый картежник, конечно, отказался, но понял, что рано или поздно его выведут на чистую воду. В ту же ночь Таврин бежал к немцам.
Несколько месяцев его перебрасывали из одного концлагеря в другой. Однажды в “зону” прибыл помощник генерала Власова, бывший секретарь райкома ВКП(б) Москвы Георгий Жиленков вербовать пленных для службы в РОА. Таврин сумел ему приглянуться и вскоре стал курсантом разведшколы абвера. Связь с Жиленковым продолжалась и здесь. Именно этот секретарь-расстрига подбросил Таврину идею теракта против Сталина. Она пришлась очень по душе немецкому командованию. В сентябре 1943 года Таврина направили в распоряжение начальника особой разведывательно-диверсионной команды “Цеппелин” Отто Крауса, который лично руководил подготовкой агента к важному спецзаданию.
Сценарий теракта предполагал следующее. Таврин с документами полковника СМЕРШа, Героя Советского Союза, инвалида войны, проникает на территорию Москвы, обосновывается там на частной квартире, связывается с руководителями антисоветской организации “Союз русских офицеров” генералом Загладиным из управления кадров наркомата обороны и майором Палкиным из штаба резервного офицерского полка. Совместно они ищут возможность проникновения Таврина на какое-либо торжественное собрание в Кремле, на котором бы присутствовал Сталин. Там агент должен выстрелить в вождя отравленной пулей. Смерть Сталина стала бы сигналом для высадки на окраине Москвы большого десанта, который бы захватил “деморализованный Кремль” и поставил у власти “русский кабинет” во главе с генералом Власовым.
На случай, если Таврину не удастся проникнуть в Кремль, он должен был устроить засаду на пути следования автомобиля со Сталиным и взорвать его с помощью “Панцеркнаке”, способным пробивать броню толщиной в 45 миллиметров.
Для того чтобы обеспечить достоверность легенды об инвалидности “полковника СМЕРШа Таврина”, ему сделали операцию на животе и ногах, обезобразив их рваными шрамами. За несколько недель до переброски агента через линию фронта его дважды лично инструктировал генерал Власов и трижды известный фашистский диверсант Отто Скорцени.
Женский характер
С самого начала предполагалось, что операцию Таврин должен провести в одиночку. Но в конце 1943 года он познакомился в Пскове с Лидией Шиловой, и это наложило неожиданный отпечаток на дальнейший сценарий операции.
Лидия – молодая красивая женщина – до войны работала бухгалтером в жэке. Во время оккупации, как тысячи других, работала по разнарядке немецкого коменданта. Поначалу ее направили в офицерскую прачечную, потом в швейную мастерскую. Вышел конфликт с одним из офицеров. Он пытался склонить женщину к сожительству, а она не могла пересилить омерзение. Фашист в отместку добился того, что Лидию стали посылать на лесозаготовки. Хрупкая и не подготовленная к работе, она таяла на глазах. И тут случай свел ее с Тавриным. В беседах наедине он поносил немцев, обещал помочь освободить Лидию от тяжелых работ. В конце концов предложил выйти за него замуж. В то время она не знала, что Петр – немецкий шпион, а позже он ей сознался в этом и предложил такой план. Она проходит курсы радистов и вместе с ним переходит линию фронта, а на советской территории они затеряются и с немцами прервут всякую связь. Война идет к концу, и фашистам будет не до того, чтобы мстить беглым агентам. Лидия согласилась. Потом в ходе следствия было установлено, что она совершенно не знала о террористическом задании для Таврина и была уверена в том, что он не собирается работать на немцев на советской территории.
Судя по следственным и судебным материалам, это похоже на правду. Чем иначе можно объяснить то, что вооруженный до зубов Таврин не оказал сопротивления при задержании, к тому же оставил в самолете и “Панцеркнаке”, и рацию, и многие другие шпионские принадлежности? Так что скорее всего никакой угрозы жизни Сталина в сентябре 1944 года не имелось. Конечно, чекистам было выгодно обрисовать пресеченную ими операцию “Панцеркнаке” в самых зловещих красках. Это позволило Берии в очередной раз предстать перед Сталиным в роли спасителя вождя.
Расплата
После ареста Таврина и Шиловой была разработана радиоигра под кодовым названием “Туман”. Шилова регулярно поддерживала двустороннюю радиосвязь с немецким разведцентром. Этими радиограммами чекисты “туманили” мозги сотрудникам немецкой разведки. Среди множества ничего не значащих телеграмм была и такая: “Познакомился с врачом женщиной, имеет знакомых в Кремлевской больнице. Обрабатываю”. Были и телеграммы, в которых сообщалось о выходе из строя батарей для радиостанции и о невозможности достать их в Москве. Просили о помощи и поддержке. В ответ немцы благодарили агентов за службу и предлагали объединиться с другой группой, находившейся в нашем тылу. Естественно, эту группу вскоре обезвредили... Последнее сообщение, отправленное Шиловой, ушло в разведцентр 9 апреля 1945 года, но ответа получено не было: приближался конец войны. В мирные дни предполагалось, что на конспиративную квартиру Таврина и Шиловой может выйти кто-либо из оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки. Но так никто и не пришел.
1 февраля 1952 года уголовное дело по обвинению Шило Петра Ивановича и его жены в измене Родине было рассмотрено в закрытом судебном заседании Военной коллегией Верховного суда СССР без участия гособвинения и защиты.
Обвиняемых приговорили к исключительной мере наказания – расстрелу. Ходатайства о помиловании президиум Верховного совета СССР отклонил. Приговор в отношении Шило-Таврина приведен в исполнение 28 марта 1952 года, в отношении Шиловой – 2 апреля.
Автор: Сергей ТУРЧЕНКО, "Мужская газета" в Интернете На снимке: П. Таврин и Л.Шилова, фото из уголовного дела
