Вячеслав Братчев - журналист с автоматом

После первой чеченской парадный китель капитана Братчева украсила медаль “За отвагу”. Памятью о второй чеченской кампании для старшего офицера пресс-службы Тихоокеанского флота подполковника Вячеслава Братчева стала благодарность верховного главнокомандующего, президента России Владимира Путина. Благодарность за мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга.

На вторую чеченскую войну Вячеслав Братчев попал в феврале этого года. 10 февраля на Тихоокеанский флот пришла телеграмма за подписью первого заместителя начальника Генерального штаба генерал-полковника Валерия Манилова с указанием - направить для информационного обеспечения в пресс-центр объединенной группировки войск на Северном Кавказе опытного офицера.

О том, кому лететь, вопрос не стоял - из офицеров пресс-службы ТОФ только подполковник Братчев имел боевой опыт войны на Северном Кавказе, а значит, и шансы вернуться живым из чеченской мясорубки. Проводы были недолгими - на сборы Братчеву дали чуть больше суток. Рано утром 12 февраля самолет уже уносил его на войну.

Слава Братчев о войне рассказывать не любит - все больше отшучивается, пытаясь отделаться байками, коих знает великое множество. В понимании многих подполковник Братчев представляется эдаким простачком и балагуром. Но это впечатление обманчиво. Говорить о войне шутя могут только сильные люди.

16 февраля транспортный вертолет “Ми-8” выбросил из своего чрева подполковника Братчева в одном из пригородов Грозного - в Ханкале. До расположения штаба объединенной группировки с авиабазы топать минут сорок. Благо, выручила пехота - с авиабазы в штаб шел бронетранспортер. Пехотный подполковник на морпеха смотрел свысока - дескать, пока мы тут кровь мешками проливаем, вы в штабах чистенькие и наглаженные ходите. Но по законам боевого братства все же предложил подбросить. Однако уже через минуту старые пехотные волки потеплели - первое, что сделал Братчев, забросив дорожную сумку на броню, позаимствовал у механика-водителя БТРа автомат, дослал патрон в патронник и снял АКМ с предохранителя.

Всем стало ясно - на войну офицер-тихоокеанец приехал не прохлаждаться и не заносить “пиджаки начальству на поворотах”...

В пресс-центре объединенной группировки федеральных сил подполковника Братчева сразу же отправили на самый ответственный и, пожалуй, самый горячий участок - сопровождать группы журналистов в местах боевых действий. Не правы те, кто думает, что эта работа приятна и безопасна. В Чечне стреляют везде. В том числе и по журналистам.

Тем более что пуля - дура, и ей все равно, кто ты - офицер пресс-службы или боец спецназа.

Сколько раз за тот памятный месяц вместе с журналистами центральных телеканалов вылетал на передовую, Слава не помнит. Как не помнит, сколько километров намотал на броне БТРов по разбитым чеченским дорогам, сколько пролетел на предельных высотах в вертолете. Не до сложных математических вычислений было. Да и тяжело считать под пулями - сбиваешься все время...

Единственным приятным отличием от той, первой чеченской войны для подполковника Братчева на этот раз были относительно комфортные условия проживания. Журналисты и офицеры пресс-службы жили в железнодорожных вагонах в Ханкале. Тепло и светло, горячая пища и даже спутниковый телефон. Но в штабном городке нежиться было некогда - из 30 суток командировки больше половины Слава провел на передовой. Практически каждый день рассвет он встречал в вертолете, который уносил группу журналистов центральных телеканалов к местам боев.

И напрасно думать, будто все оружие военного корреспондента - ручка да блокнот. Как говорит сам подполковник Братчев, в Чечне он ни на минуту не расставался с автоматом. И это не от тупого бахвальства, не от желания побряцать оружием да произвести впечатление на легковерных журналистов.

- Знаешь, - говорит Слава, - там, в Чечне, вопрос о том, имеет ли журналист моральное право носить оружие, передо мной как-то не вставал. Ведь в первую очередь я военный человек, а лишь потом журналист. Глубокомысленные высоколобые размышления на морально-этические темы хороши в дни мира. А на войне другим голова занята.

Со своим автоматом старший офицер пресс-центра Братчев не расставался еще и потому, что уж больно хлопотно по Чечне без оружия передвигаться. Даже, казалось бы, в мирных районах, давно освобожденных от террористов, неспокойно. Постоянно работают снайперы, нередки встречи с небольшими, но хорошо вооруженными группами боевиков. Так что помимо ручки с блокнотом подполковнику Братчеву приходилось на каждый выезд брать с собой автомат АКМС с четырьмя запасными магазинами да две гранаты.

Единственной ненужной вещью из полагающейся экипировки Слава Братчев считал бронежилет. “Броник, - говорит он, - создает глупую иллюзию защищенности. А на войне иллюзии только вредят. Там, в бою, нужно полагаться только на собственные силы. И еще на рефлексы и инстинкты”.

Пожалуй, самой тяжелой выдалась поездка в окрестности села Комсомольского. Туда старший офицер пресс-центра объединенной группировки федеральных сил Братчев попал в самый разгар боя. В Комсомольском федералы окружили банду полевого командира Руслана Гелаева. А кадры битвы за это село Россия увидела только благодаря Славе.

- В Комсомольском, - рассказывает Братчев, - только прибыли, сразу же попали под шквальный огонь боевиков. Нашу колонну обстреляли уже на самой окраине села. Ехали на БТРе вместе с корреспондентом ОРТ Эдуардом Джафаровым. Вдруг слышу, что-то противно цокает по броне. Дернул Эдика - прыгаем! А дальше как в замедленной съемке - падаем в грязь, и тотчас по тому месту, где только что сидели, прошивает очередь из пулемета. Вот тебе и рефлексы... А грязь - не кровь, смыть можно...

Кстати, боевиков, стреляющих по журналистам, понять можно. На солнце объективы телекамер блестят точно так же, как оптические прицелы снайперских винтовок. И этот эффект не раз создавал дополнительные трудности.

Потом были Автуры. Там у Волчьих ворот группа Славы тоже попала в самый разгар боя. Впрочем, по его словам, больше запоминаются не штурмы и перестрелки - там действуешь во многом, что называется, на автомате, живешь инстинктами и рефлексами, а мирные, бытовые детали.

И люди. Те, кто, ничего не боясь, играл со смертью в орлянку, те, кто не пригибался под пулями, те, кто, оказываясь на передовой, не прятался за спины солдат.

В тех же Автурах подполковника Братчева, боевого офицера, прошедшего войну и не понаслышке знающего все ее “прелести”, поразили не картины разрушений, не трупы убитых боевиков, а совершенно мирная картинка - день рождения заместителя командира одного из мотострелковых полков.

- Праздник ребята устроили по высшему разряду. Бой только что утих. И погода как на заказ - селение накрыл плотный туман. Журналисты все допытывались, почему такую погоду, промозглую и туманную, здесь, на войне, так любят. Пришлось объяснять, что в туман снайперы не работают - не видно им ничего. А это лучший подарок. Так и праздновали – как только наползал туман, садились за стол, как только погода улучшалась, уходили в укрытия...

Задаю глупый вопрос: страшно ли было на войне? Слава в ответ хитро смеется.

- На войне всегда страшно. Другое дело, что есть определенные правила поведения. И если их соблюдать, будет гораздо проще. Правила эти элементарны. Нельзя, к примеру, курить в открытую, ведь огонек сигареты - прекрасная цель для снайпера. Я это помню еще с первой войны. И постоянно твердил необстрелянным коллегам - курите, мол, в кулак. Те слушали, кивали головами. И забывали. Все изменилось, когда одного из этих заядлых курильщиков чуть было не срезал снайпер. К счастью, пуля прошла буквально в трех сантиметрах от его головы.

Впрочем, коллеги подполковнику Братчеву попадались разные. В семье, как говорится, не без урода. Случались и откровенные трусы. Один из них - прибывший в штаб группировки из Московского военного округа майор Н. сбежал из Грозного на второй день.

- Мы с ним вместе в Ханкалу прилетели, - рассказывает Слава. - В новеньком камуфляже, в лихо заломленном берете, в щегольских ботинках, Н. старался казаться эдаким бывалым рейнджером. А как только бедолага попал под обстрел, первым делом кинулся к телефонам спецсвязи и целый день названивал своим московским покровителям - дескать, заберите меня отсюда. Уже через день Н. трусливо семенил к “вертушке”, уходящей в глубокий тыл. Самое паскудное в этой истории то, что уже потом, в Моздоке, этот “герой” умудрился выбить для себя орден Мужества.

Подчас, говорит Слава, с журналистами было работать проще, нежели с этими деятелями из “Арбатского военного округа”. Те упорно заседали в штабе, делали умные лица, а на передовую лететь решительно отказывались.

Журналисты же, наоборот, в большинстве своем являли пример храбрости и профессионализма.

- Кого-то конкретно выделить из них очень сложно. Все работали на высшем уровне. Правда, случались и неприятные инциденты. Иногда приходилось идти и на самые крайние меры - лишение аккредитации, как, к примеру, было в случае с корреспондентом ОРТ Максимом Киселевым, неоднократно допускавшим неэтичные поступки. Но подобные случаи были скорее исключением.

Понравилось, говорит подполковник Братчев, как работают журналисты “Вестей” Российского телевидения. А верхом мастерства старший офицер пресс-службы считает работу военного корреспондента РТР Александра Сладкова, кстати, тоже бывшего офицера, окончившего в свое время Курганское высшее авиационное политическое училище.

Когда у подполковника Вячеслава Братчева подходил к концу срок командировки на войну, руководитель временного пресс-центра федеральной группировки войск на Северном Кавказе полковник Геннадий Алехин не хотел отпускать офицера-тихоокеанца обратно во Владивосток.

Не так много у полковника Алехина было офицеров, на которых он мог положиться в тяжелую минуту.

Со второй чеченской войны Вячеслав Братчев привез бесценный боевой опыт и личную благодарность верховного главнокомандующего, президента России Владимира Путина. Благодарность за мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга.

Автор: Александр МАЛЬЦЕВ, Вячеслав ВОЯКИН (фото),"Владивосток"