Между Сталинградом и Шали

Эти письма разделяют 58 лет уходящего века, но оба они написаны в первый день нового года...

Через четыре дня мы будем отмечать 55 лет со дня Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Этот праздник со слезами на глазах, как поется в песне, вновь будоражит память людей разных поколений гордостью за свершенный подвиг всенародный в той самой страшной войне и печалью о погибших за Отечество. К сожалению, тогда, в 1945 году, эта последняя, как хотелось верить, война в истории человечества не оказалась последней. По-прежнему то там, то здесь прокатывается огненный вал военных конфликтов, разрушая мирные города и села и забирая многие тысячи человеческих жизней. И как не раз уже бывало, после павших остаются последние письма, отправленные домой с фронта и написанные часто в минуты смутной тревоги перед главным солдатским подвигом.

В таких письмах-откровениях, в которых порой явно угадывается предчувствие неминуемого, человек непостижимым образом распахивает свою душу и находит удивительно чистые, добрые, нежные слова и образы для выражения сокровенных мыслей, а вспоминая о простых житейских делах и земных заботах, и сам вдруг предстает перед людьми во всей своей неповторимой красоте человеческой и величии.

Сегодня мы публикуем два таких письма наших земляков. Между ними 58 лет уходящего века, но оба они написаны в первый день нового года. Пулеметчик Михаил Миронов, отправивший письмо жене 1 января 1942 года, погиб под Сталинградом, десантник Сергей Дюндин написал письмо матери 1 января 2000 года и погиб через несколько дней под селом Шали в Чечне. Такие письма вряд ли нуждаются в комментариях...

Вот первое письмо:

“1 января 1942 г.

Здравствуй, милая деточка Маруся и дорогие дети Тамара и Жора. Шлю вам привет от души. Сообщаю вам, что я жив. Из госпиталя я выписался 25 ноября 1941 года. Рана моя уже зажила. Сейчас я нахожусь в городе Вологде на севере. Прохожу ученье на пулеметчика. Скоро опять поеду на фронт. Так что, Маруся, помни, что твой муж на защите Родины. Буду биться до последней капли крови. Знай, что враг будет разбит, а жизнь опять будет цвести.

Передай детям, что их папа умрет за Родину, за народ, который будет жить счастливо.

Маруся, я тебе послал справку на пенсию детям, и ты будешь получать 100 рублей. Сообщи, получила или нет. И карточки послал тоже.

Маруся, шли мне ответ скорее. Я дождусь его, и мне будет радостно. Пиши, как живешь, как дети растут, как мама, папа...

Я жив и грудью буду бить врага до последней капли крови, не отступлю назад ни шагу.

Пока, милая деточка Маруся.

Жду ответа. Целую тебя и детей крепко-крепко. Сообщи, где воюют Макар и братья мои Вася и Володя”.

Пулеметчика Михаила Миронова приняла навечно многострадальная земля города-героя на Волге, а овдовевшая в суровую зиму 1942 года Мария Семеновна и сегодня живет в Дальнеречье...

А вот другое солдатское письмо:

“Здравствуйте, мама и батя.

Получил от вас письмо 19.12.99 года, а вам отправил где-то 26-го. Я так понял, что вы все в неведении обо мне. Я вам не писал не потому, что обиделся, а потому, что тут с почтой проблемы.

Ведь на данный момент я нахожусь недалеко от Моздока, вблизи села Шали, где ведутся самые горячие бои. Но я пока на себе этого не ощутил, и дай бог, чтобы этого не было.

Живем в палатках. Сегодня уже 1.01.2000. Новый год отметил в карауле. Сладостей было по уши.

Нас отсюда обещают увезти, если ничего не случится, где-то в конце февраля. Думаю, пару месяцев продержимся. Уехал я с бригады на поезде. Ехали более двух недель. Приехали сначала в Северную Осетию, затем на машинах еще где-то 400 км. Сначала остановились в 30 км от Моздока, потом возле Гудермеса, и сейчас нахожусь тут.

У меня пока все нормально, за исключением, что по всем вам соскучился до ужаса. В бригаде нам уже готовят замену.

Я только тут понял, что такое Чечня, что такое война. Из нашего батальона погиб всего 1 человек и 4 раненых. Смерть его настигла в результате несчастного случая: сгорела палатка, в которой были гранаты. Мама, если получишь это письмо, я прошу тебя не переживать. Может, все еще обойдется. Не знаю, когда напишу тебе еще письмо, чтоб ты не переживала.

Насчет того, что я тут, сильно не афишируй, хотя народ и так узнает. Погода тут теплая для зимы, снега нету вообще, все равно что в Приморье конец сентября. Кормят тут пока, слава богу, сытно и вкусно. Один минус - это то, что мало спишь. Лучше мало спать и вернуться домой, чем поспать в ненужном месте и не проснуться вообще.

Посылку твою я так и не получил, надеюсь, что она пришла и ждет меня в бригаде. Уволить нас обещают не осенью, а летом, так как тут день идет то ли за 3, то ли за 2. Вообще мне по фигу, когда увольняться, лишь побыстрее свалить отсюда.

Ночью в Новый год я никогда не видел таких фейерверков. Все пускали ракеты, стреляли трассирующими патронами, стреляли из танков, из пушек. В общем, было красиво, хорошо, что все обошлось без жертв. Что еще написать, не знаю. Обещают выдать аванс по 100 рублей, когда это будет, никто не знает.

Сейчас в палатке спит народ, они убывают радистами с группами в город, мочить этих тварей. Я тоже ведь радист, и у меня есть своя группа. Пока группа готовится, я морально настраиваюсь на встречу с чеченами.

Но вот обо мне пока вроде все, а как у вас там? Кто чем занимается? Кстати, то, что ты мне написала, меня поразило чуть не до слез. Даже не содержимое письма, а само письмо в целом. Возьмешь твою фотку и пацанов, посмотришь на нее, и в душе хреново становится. На этом писать заканчиваю.

Целую и обнимаю вас очень крепко.

Ваш любимый сын Сергей.

Писал 1.01.2000 года в 2 часа дня”.

...Боец Уссурийского десантно-штурмового спецназа Сергей Дюндин ушел с отрядом в 29 человек в ночную разведку. Столкнулись с боевиками, завязался бой. Несколько ребят были ранены, Сергей - тяжело, в грудь, и умер от потери крови. В конце января его похоронили на родине - в городе Дальнереченске...

Автор: Виктор ХОЛЕНКО, "Владивосток"